За все годы своей службы Олло лишь единожды получил в подарок от Заззу что-то, что не взорвалось, не укусило и не сбежало из дому, прихватив все деньги и ценные вещи. Этим счастливым подарком была медная ложка для обуви, полученная давным-давно. И вот теперь, когда выпал второй шанс, рыжий эльф собственными руками отдал его приятелю.

Когда эмоции немного улеглись, Олло, горестно вздохнув, плюхнулся на траву. Рядом уселась сердобольная Велосипед и, преданно глядя в глаза, несколько раз лизнула его в нос. Сочтя на этом свой долг выполненным, она вернулась за стол.

– А этот ваш Заззу сильный колдун? – спросил милиционер, любуясь нечаянным подарком.

– Гений! – кивнул белокурый эльф, и серебряные ленточки звякнули в его волосах. – Лучший колдун за последние пятьсот лет. Гиллигилл не даст соврать.

Орк мрачно кивнул.

– Угу. Если б не треклятый Заззу, последняя война закончилась бы совсем по-другому.

– Раз он такой гений, почему вас не вытащит отсюда?

Геремор пожал плечами.

– Как же он нас найдет? Даже богам не дано знать, что творится в других мирах. Но если бы только Заззу узнал о том, что мы здесь, он непременно явился бы нас спасать.

– С целой толпой учеников и подмастерьев, – мрачно подхватил Олло, подсаживаясь к столу. Чтобы легче было смириться с утратой меча, рыжий эльф решил пропустить еще стаканчик-другой вина. – Заззу медом не корми, дай поучить уму-разуму подрастающее поколение.

– Особенно женскую его часть, – угрюмо поддакнул Геремор. – Проклятый бабник.

– Бабник-то бабник, но я бы ему обрадовался, хоть он и сволочь, – сказал Олло, глядя на солнце, почти скрывшееся за деревьями.

Окружающий мир исчез в ночи, как будто его стерли тряпкой с черной доски.

Вернулся с охоты Йорик. В его зубах колыхался клочок длинной шерсти, подозрительно похожей на собачью. Однако череп клялся, что едва не изловил огромного зайца «…ростом как два теленка!»

Допили вино.

– Пора, – сказал Миша.

– Пора, – согласился Олло.

– Мы им рыла-то начистим! – прорычал Геремор.

– Морды расцарапаем! – взвизгнул Йорик.

– Где больница?! – рявкнул орк. – Подать сюда!

Гиллигилл грохнул бокалом о стол, поднялся и сделал несколько шагов во тьму.

«БУМММ!» – раздалось в ночи. А потом: «Ай!». И после: «Тра-та-та. Шлеп. У! У!».

– Что это?! – вскрикнули все разом.

– Гиллигилл налетел на сосну, – сказал Йорик. В темноте он видел лучше любой кошки.

– А что за «Тра-та-та, ай, ай»?

– Посыпались шишки, две звезданули его по башке, – сообщил череп.

– Так чего он молчит? Сознанье потерял?

– Прилип губами к смоле. Мужики, может вам фонариком обзавестись, раз в темноте ничего не видите?

Из тьмы донесся звонкий шлепок: это Миша хлопнул ладонью по лбу.

– Черт! Фонаря-то у нас и нет.

– Вато есть мпара мникчемных эльвов! – Гиллигилл наконец оторвался от смолистого ствола. Губы были клейкими, как «язычок» конверта, и орку стоило немалых трудов разлепить их. Вдобавок ко всем бедам, в голове грохотали тысячи колоколов, и бедняге приходилось перекрикивать этот адский шум. – Сделайте что-мнибудь, мпоганцы! Хоть хакел мнаколдуйте, что ли!

Олло щелкнул крышкой Боекомплекта.

– На, – сказал он, протягивая орку свеженаколдованный фонарь со свечой внутри.

– О мбоги! – простонал Гиллигилл. – Ты мбы еще лучинку мнаколдовал. От тмвоего фонаря света как от чахоточного светляка. Ничего ж не мвидно.

– А ты глаза пошире раскрой, – огрызнулся Олло. – Или ты с факелом собрался идти, чтоб тебя за милю засекли? Дурень, с фонарем нас никто не увидит, пока мы сами им не явимся. Смотри, какая конструкция.

Олло поднес фонарь к самому носу орка, чтобы тот получше разглядел чудо эльфийской техники. Из черного жестяного цилиндра пробивался лишь узкий желтый луч, который действительно трудно было заметить. Причем, не только стороннему наблюдателю, но и самому хозяину фонаря.

– Бред эльфячий, – буркнул Гиллигилл. – Бери-ка ты свою жестянку и топай впереди.

– А ты?

– За тобой мпойду. Ты будешь мпадать через каждые пять шагов, так что я смогу ориентироваться по звуку.

Орк довольно хрюкнул.

Олло раздал фонари Мише и Геремору.

– А мне?! – возмутился Йорик. – А ей? – он ткнул лапой в Велосипед.

– Вам двоим фонарь без надобности, – отрезал Олло. – У тебя глазищи и так светятся, а она по запаху дорогу найдет.

– Дискриминатор хренов, – проворчал Йорик и юркнул во тьму.

Стояла образцово непроглядная ночь. Луна занималась своими делами где-то на другой стороне Земного шара, и только звезды уныло поблескивали в разрывах между затянувшими небо облаками.

Невидимый врагу лучик света диаметром с вязальную спицу весело плясал по склону холма. Он был тонковат для эльфа, но, например, некрупные муравьи могли бы маршировать под этим лучом по четыре, а то и по шесть в ряд. Олло то и дело оступался, несколько раз едва не упал, но некстати разыгравшийся приступ упрямства толкал его на новые подвиги.

Позади Олло двигались остальные члены группы. Они давно выбросили его изделия и освещали свой путь при помощи больших негаснущих ламп, сделанных Геремором.

Йорик носился где-то впереди. Его горящие глазки то появлялись, то снова исчезали во мраке.

«Скачет, как полоумный» – раздраженно думал Олло. – «И так по собственной воле лезем дракону в пасть, а тут еще это бесноватое недоразумение на ножках. Того и гляди всех собак пе…».

Земля скакнула в сторону. Навстречу рванулось что-то черное, чернее тьмы. С громким «ПЛЮХ!» Олло рухнул в глубокую яму, наполненную липким вонючим месивом. Это была та самая помойная яма, которую они видели днем.

Из груди эльфа вырвался крик, от которого зашлись в истерике собаки на вершине холма. Хлопнула дверь. Невидимый субъект произнес прочувствованную речь, в которую затесались даже три вполне литературных слова: «дайте поспать» и «суки». Потом все стихло.

– Я же говорил, что буду ориентироваться на слух, – донесся сверху голос Гиллигилла. В ответ Олло слово в слово повторил тираду зазаборного незнакомца, выкинув, правда, фразу «дайте поспать».

– Ладно, ладно, не кипятись, – прошептал орк. – Сейчас что-нибудь придумаем.

В яме нестерпимо воняло. По всему телу шмыгали мухи и прочие обитатели помойки, к счастью, невидимые в темноте. С поверхности доносились обрывки разговора. Фраза «Почему я?» повторялась чаще других.

Наконец что-то сверкнуло, и перед носом рыжего эльфа повисла толстая веревка с петлей на конце.

– Предлагаете удавиться? – проворчал Олло.

– Это уж как тебе хочется, – ответил сверху Геремор.

– Красавец! – завопил Йорик, когда Олло оказался на поверхности. В темноте череп казался парой бесноватых светляков, пляшущих над травой. – Можешь сделать карьеру огородного пугала. Да нет, круче! Можешь подрабатывать нейтронной бомбой. Любая живая тварь в радиусе пятидесяти метров… Эй, не отряхивайся на меня!

– Не цепляйся к нему, – вступился за приятеля Геремор.

– Ну, вы идете?! – позвал Миша.

– Сейчас, – проворчал Олло, – только почищусь. А то на меня слетятся мухи со всей округи и Гиллигилл умрет от обжорства.

– Еще чего! – обиделся орк. – Чтоб я ел таких мух?!

– А чем они плохи? Чем тебе не нравятся мои мухи?

– Эй вы, гурманы, – донесся из темноты голос Геремора, – может, потом обсудите местную кухню? Скоро луна взойдет.

Послышался звук удаляющихся шагов. Олло зарычал и поплелся следом, ориентируясь на отблески фонарей.

Остановились у забора.

– Ну вот, пришли, – сказал Миша, поправляя ножны на боку. Меч придавал уверенности, но в то же время до крайности смущал. Милиционер чувствовал себя первоклашкой, вздумавшим поиграть в рыцарей. – Теперь я, Геремор, Йорик и Велосипед – налево, Олло и Гиллигилл – направо. Расцарапаем рожи, а, Йорик? Что делать все помнят? Геремор, маскировочное заклинание в порядке?