Чертопрыщенко и Велосипед ступили на крыльцо усадьбы. Виктор Антонович распахнул дверь, пропуская внутрь свою собакоголовую спутницу. Повернулся к милиционеру.

– Михаил, что же вы отстаете? Не слишком ли болезненно я разоблачил ваш маскарад?

– Переживу, – буркнул Миша.

– Не дуйтесь. Я не хотел причинять вам боль. Простите. Просто ни разу еще не приходилось проделывать на практике этот трюк с разоблачением.

Миша вскинул брови.

– Вот как? Если сравнивать вас с физиологом Павловым, так вы гуманнейший человек. Вы хотя бы извиняетесь перед подопытными.

С этими словами Миша перешагнул порог усадьбы. Перешагнул, и застыл у входа, не в силах вымолвить ни слова.

Милиционер прекрасно знал, что такое паранойя. По роду службы ему приходилось сталкиваться со многими носителями этого печального диагноза. От довольно безобидных: «Ты задержался на целую минуту! Живо к детектору лжи, наклеивай на лоб датчики. И дай-ка мне пиджак. Если я найду хоть один волос…». До совершенно неизлечимых, и даже заразных: «Я помощник губернатора!». Но даже бесноватый сектант, сбывающий прохожим душеспасительную книжку «Время читать Камасутру» – нормален как космонавт, если сравнивать его с обитателями дома, в котором оказался Миша.

Милиционеру открылся огромный зал. Тысячи пылающих свечей, укрепленных на гигантской позолоченной люстре и в бесчисленных бра, наводили на мысль о вселенском пожаре. Обзаведись в свое время таким залом Нерон, ему не пришлось бы запаливать Рим, чтобы накропать поэмку-другую.

Но не эта огненная вакханалия поразила Мишу (конечно, будь он пожарником, то ничего другого не заметил бы). Молодой человек во все глаза таращился на потолок, на пол, на стены. На стеклянные витрины, выставленные вдоль стен. И куда бы ни упал взгляд, на любом клочке любой поверхности Миша видел сундук. Вернее Сундук. Или еще точнее – СУНДУК!!!

Здесь были и чертежи, и гравюры, и акварельные зарисовки. Написанный маслом натюрморт, на котором сундук красовался с откинутой крышкой, из-под которой сердито зыркал зажаренный молочный поросенок, соседствовал с пожелтевшим детским рисунком. Здесь крышка была лишь чуть приоткрыта, а из щели била молния.

Еще были афиши, плакаты, газетные вырезки – и все о нем, о нем, о чуде, окованном медными полосами.

Попадались фотографии, по большей части старинные. Кто только на них не позировал с сундуком. Бравые казаки в сдвинутых набекрень папахах; хмурые азиатские сарбазы в форменных халатах; холеные субъекты с тонкими усиками; кринолиновые дамы… Дамы все сплошь были черноволосые и очень походили на Наташу. Или на ее бабушку в молодости.

Экспонаты в витринах иллюстрировали простую мысль о том, что сундук не обязательно должен быть деревянным. Золото, платина, малахит, хрусталь, нефрит, изумруды – все шло в ход ради прославления славного предка современных тумбочек.

Потолок украшало схематическое изображение некоего Звездного Сундука, окруженного загадочными символами – не то каббалистическими знаками, не то каракулями маленького китайчонка с двойкой по каллиграфии.

Картину на бескрайнем мозаичном полу за малостью расстояния разглядеть Мише не удалось, но сомнений ее сюжете не возникало.

Среди этого мебельного безумия Чертопрыщенко и его собакоголовая спутница выглядели парой непорочных душ, по ошибке спустившихся в ад.

Миша растянул губы в саркастической ухмылке.

– Класс! Похоже на храм для придурков. Коллекционируете сундуки? Почтенное занятие. Думаю, многие вам завидуют. Собиратели пивных крышек начинают считать свое хобби ущербным, когда видят такое, а?

– Бывает. Двое или трое даже утопились с горя, – без улыбки ответил Виктор Антонович. – Кстати, если вы заметили, в этом зале собраны изображения лишь одного единственного сундука. Того, что принадлежит вашей невесте.

– Так какого рожна похитили ее, если нужен сундук? – вскинулся Миша.

Чертопрыщенко метнул злобный взгляд на охранников. Те мялись в дверях, должно быть, не решаясь осквернить святилище непотребными рылами.

– Знаете, похищение не входило в наши планы… – Виктор Антонович еще раз приласкал взглядом громил, и те, толкаясь, бросились вон.

– Тогда какого черта?! – рявкнул Миша. – Или это и впрямь психбольница, но вы не врач? Судя по залу – очень может быть!

– Дело в том… мои подчиненные… ммм… не совсем верно поняли инструкции, – глаза Чертопрыщенко забегали, он сокрушенно развел руками.

Миша покачал головой.

– Ну да, конечно. Вряд ли вы цените их за ум, так что нечего пенять. Давайте-ка по-быстрому ведите сюда Наташу, и расстанемся. А то вам еще тут пыль с сундуков вытирать.

– Мы не расстанемся пока я не получу сундук, – отчеканил Чертопрыщенко. – Если помните, он у ваших приятелей.

– Виктор Антонович, – вкрадчиво проговорил Миша, делая шаг к человеку в белом халате, – ведь мы тут одни, охрану вы отослали. Одно мое движение, и вы в лучшем случае – покойник, а в худшем – инвалид на всю жизнь. Так что будьте паинькой и пойдемте-ка, проведаем Наташу.

Молодой человек вплотную придвинулся к противнику, нацепив на лицо самую гадкую из милицейских гримас. Чертопрыщенко и бровью не повел.

– Глупо, – сказал он. – Глупо лезть в бутылку, не разобравшись в обстановке. Вы не подумали, что вашу невесту могут убить, едва вы сделаете неверный шаг? То-то. Послушайте, я не чудовище. Мне всего лишь кое-что нужно от вас и вашей девушки. Поэтому давайте спишем ваш порыв на крайнюю усталость. Я думаю, вам и так хватило на сегодня приключений.

Милиционер ответил угрюмым молчанием.

– Не дуйтесь, – ободрил Чертопрыщенко. – Мне нужен сундук, а не Наташа. Все образуется. А сейчас, если не возражаете, я должен завершить одно неотложное дело. Это не надолго. Можете пока осмотреть храм.

Виктор Антонович подхватил Велосипед под руку, и они скрылись за боковой дверью. Напоследок псина одарила Мишу долгим томным взглядом.

Оставшись в одиночестве, милиционер прокрался к входной двери. Двор погрузился во мрак. Недавний чудесный свет ужался до крохотной электрической лампочки, подвешенной над крыльцом.

Охранников поблизости не было: должно быть, гнев Чертопрыщенко изрядно их напугал. В загоне тихонько взлаивали собаки.

У крыльца, на врытой в землю скамеечке Йорик и Геремор азартно дулись в «дурака». Геремор все еще пребывал в образе мыши, правда, чтобы удержать в лапах карты, увеличил свою новую личину до размеров фокстерьера.

Незнакомую игру эльф постиг с невероятной скоростью. В тот момент, когда на пороге появился Миша, Геремор сложенными веером картами с оттяжкой охаживал Йорика по тому месту, где у людей обычно расположен нос. Череп ойкал, поскрипывал зубами, но молчал.

– Вы чего на виду торчите? – рассердился милиционер. – Ведь заметут!

– Не заметут! – весело сообщил Йорик. – Они тут пугливые какие-то. Один только что сунулся. Человек-гора, блин. Мы ему: «Здрасте, как поживаете? Не желаете в картишки перекинуться? Или в секир-башку по маленькой?», а он зыркалы выпучил и давай причитать: «Ааа, не буду больше на ужин мухоморами закусывать!» И дальше в том же духе. Разве можно с такими дело иметь?!

– Все равно, будьте поосторожней.

– Про Наташу что-нибудь узнал? – спросил Геремор.

– Наташа где-то здесь, – Миша окинул взглядом расставленные вокруг усадьбы ангары. – Ее хотят на сундук выменять.

– На какой сундук?! – пискнул Геремор, едва не свалившись со скамейки.

Миша покачал головой.

– Ты что, забыл уже? На тот, который вы везли, чтобы обменять на меня.

Геремор икнул.

– Послушай, Миша… если им так нужен воплощ… сундук, тогда какого лешего они похитили Наташу, а его оставили?

– Качки перепутали по глупости. Во всяком случае, Чертопрыщенко так говорит. Говорит, должны были взять именно сундук.

– Чушь! – рявкнул Геремор. – Сам же понимаешь, что чушь! Если похитителям четко велели привезти сундук, они бы дождались нас в условленном месте, получили то, за чем их посылали – и все! Но перед ними явно поставили две цели, что при их скудоумии, согласись, просто издевательство. Ты видел когда-нибудь тролля, которому жена велела купить в лавке ско-во-род-ку и взби-вал-ку для мо-ро-же-но-го? Нет в мире более несчастного и жалкого существа. В лучшем случае он забудет купить сковородку или взбивалку, а в худшем – убьет хозяина лавки и потеряется. Я тебе точно говорю – длинному нужен и сундук и девушка.