– Ладно, сворачивай к гостинице, – проговорил милиционер сквозь зубы. – Вечером все расскажу. Только ты сразу на пол садись, чтоб не упасть.
На стоянке у гостиницы – двухэтажного деревянного дома – было припарковано несколько легковушек. На их фоне тягач смотрелся как перезрелый огурец среди россыпи подсолнуховых семечек.
Йорик нехотя забрался в спортивную сумку.
Дежурная выдала ключ от двухместного номера и равнодушно сообщила, что сегодня кафе закрыто на «санитарный час». Кое-какие продукты можно купить в ларьке по соседству.
Из продуктов в ларьке с громким именем ООО «Гималай» имелась водка, пиво, пряники и курево. Затарившись пивом и пряниками друзья по скрипучей деревянной лестнице поднялись в свой номер.
– Черт, с таких харчей и загнуться можно, – проворчал Плетнев. – Этак от них все постояльцы разбегутся.
– Уже разбежались, – сказал Миша. – Кроме нашего только два номера занято.
Вовка бросил на приятеля уважительный взгляд.
– Откуда знаешь?
– Оттуда. Милиционер я или кто?
Они вошли в номер. Включили свет. Разложили на колченогом засиженном мухами столе нехитрую снедь. Открыли пиво. И Миша начал рассказ.
Утром всех разбудил Йорик. Он уже забрался в сумку и понукал продиравших глаза приятелей.
– Что вы копаетесь? Кафе открылось. Чуете, как пахнет? Это котлеты. А вот фаршированным перчиком потянуло. А это… это… блинчики… О боже. Обморок!
– Идем, идем уже, – успокоил милиционер, застегивая сумку.
Кафе на первом этаже напоминало старинную избу. Подслеповатые окна. Деревянные столы и лавки. Светильники, стилизованные под лучины и свечи.
Зал был разделен на четыре части тонкой деревянной перегородкой.
– Осталось только топить по-черному, – проворчал Вовка, когда уселись за стол в углу у перегородки. Подошла сонная официантка в облезлом кокошнике из папье-маше и, щурясь от недостатка света, долго карябала что-то в блокнотике, принимая заказ. Заказ был явно на три персоны и девица, записывая, удивленно приподняла нарисованную бровь. Откуда ей было знать, что под столом, в длинной спортивной сумке спрятан голодный череп на кошачьих лапах!
Кафе пустовало. Лишь за перегородкой переговаривались вполголоса несколько посетителей.
– Знаешь, Миха, – сказал Плетнев. – Эта твоя история… Ей-богу, набил бы морду за брехню, если б не твой дружбан с мечом-кладенцом. – Вовка тихонько пристукнул по сумке. В ответ донеслось голодное урчанье Йорика.
Миша кивнул.
– Знатный дружбан. Только очень уж шебутной.
– Зато не скучно, – Плетнев провел ладонью по залысинам на лбу. – Слушай, со всеми этими чудесами совсем из головы вылетело: на пару мы с буровой не управимся. Надо еще хотя бы двоих-троих.
– По дороге есть несколько деревень, – ответил Миша. – Наймем мужиков.
– А им что скажем?
Миша пожал плечами.
– Скажем, что нефть ищем. Им Йорика показывать не обязательно.
За разговорами прошло около получаса. Ни Миша, ни его приятель не заметили, что в сумке под столом происходит какое-то движение. С тихим скрежетом разошлась молния и тяжелый костяной шар на кошачьих лапах бесшумно ступил на доски пола.
При всей своей волшебости Йорик обладал одним совершенно приземленным органом, который безжалостно привязывал своего потустороннего хозяина к материальному миру. Этим несносным органом был желудок, и он требовал еды. Подталкиваемый нетерпеливым урчаньем, череп скользнул под соседний стол и потрусил туда, куда манил соблазнительный запах еды.
Тем временем мужчины тоже вспомнили о сделанном некогда заказе.
– Сколько ж можно? У них что, свиная отбивная еще по загону бегает? – голодный Плетнев поднялся с лавки и решительно зашагал к кухне.
Миша остался один. От нечего делать он стал прислушиваться к разговору, доносившемуся из-за перегородки.
– Заззу, – произнес вдруг приглушенный досками женский голос.
– Вот так имечко, – прогудел в ответ мужской. – Какое-то африканское, не находишь, сестра?
– Сам ты африканский! – фыркнул женский голос. – И хватит звать меня сестрой. Не в монастыре.
– Ну хорошо… Люба, – мужской голос прозвучал смущенно, как будто человека заставили сказать что-то крамольное. – А этот Заззу – сильный колдун?
– Уж не сильней учите… Виктора Антоновича, то есть. Даже гораздо слабей. Но сейчас он единственный, кто сможет помочь.
Миша затаил дыханье. Черт возьми! Стало быть, кто-то из приспешников Чертопрыщенко не провалился в тартарары, а остался на поверхности! Ну конечно, оно ж не тонет. А Люба… неужели та самая пирсингованная Мата Хари, она же – бывшая дворняжка?!
Что ж, восславим звукопроводящие свойства фанеры и послушаем, что они задумали…
Открылась входная дверь. Воровато оглядываясь, в кафе прошмыгнул щуплый тип в мешковатых брюках, мятой рубашке и с портфелем в руках. Человек скорым шагом прошел по проходу и скрылся за перегородкой. Милиционер навострил уши.
С той стороны донесся дружный вздох облегченья. Щелкнула портфельная застежка.
– Паспорта, – забубнил тип. – Билеты. Визы…
– А туда разве с визами? – перебили его.
– Можно и без виз, – иронически ответил тип, – ночью, ползком мимо пограничников.
– Сколько я вам должна? – осведомилась Люба.
– Деньги не нужны, – категорически ответил неизвестный. – Такса прежняя: пять процентов от Великой Тайны, чем бы она ни оказалась.
– Вы же знаете… – начала было Люба.
– Я знаю, что у нашего дорогого гуру большие неприятности, и без меня ему не выбраться. Хотите торговаться – ищите другого агента. А я погляжу, что у вас получится. Любочка, не дурите, а лучше поскорей спасайте вашего любимого шефа.
Мишины мозги работали на третьей космической скорости. Люба взялась спасти Чертопрыщенко, и для этого отправляется куда-то за границу. И еще она болтала о каком-то Заззу. Что только он может помочь. В имени действительно есть что-то африканское. Хочет привезти африканского колдуна? Чушь! Она сама сказала, что это не так. Значит… Стоп, а откуда ей знать про того, другого Заззу? Ведь… Ну конечно! Вчера весь вечер они трепались о нем. Заззу – то, Заззу – другое. А она вертелась рядом и все слышала! Это они не обращали на нее внимания – собака и собака, хоть и в туфлях… Но Люба постоянно была поблизости. Знает про Заззу… Стало быть знает и про портал над Средней Азией! Вот откуда и билеты и визы…
Его мысли прервал истошный визг, донесшийся со стороны кухни. Следом послышалась загогулистая матерная очередь, перемежавшаяся воплями: «Стой! Отдай! Убью!». Миша вытянул шею.
Дробно стуча лапами, в проход вылетел Йорик. Издав победный клич, он помчался между столами к спасительной сумке. В зубах череп сжимал длинную связку сосисок. Ее хвост болтался из стороны в сторону далеко позади, норовя зацепиться за ножки скамеек. Следом, размахивая окровавленным мясницким топором, несся длинный тощий повар в сбитом набекрень колпаке.
Йорик вопящей ракетой пролетел по проходу и юркнул в сумку. Туда же перепуганной змеей втянулась связка сосисок.
Повар остановился у Мишиного столика, поудобней ухватил топор.
– Вынай!
– Чего вынать? – поинтересовался милиционер.
– Кота вынай. Я ворюге башку снесу.
В ответ из сумки донеслось голодное урчанье и чавканье. К ногам повара упала изжеванная целлофановая оболочка от сосиски.
– Слушай, земляк, не надо его убивать. Извини, я не доглядел. Не покормил вовремя. Давай я тебе за сосиски заплачу – и разойдемся.
К столу подошел Плетнев. Широко улыбаясь, «Пом. гл. инж.» вовсю наслаждался ситуацией.
– Что ж вы, уважаемый, посетителей маринуете? Видите, на что они с голодухи идут. Сколько с нас за сосиски?
– Вынай кота! – железобетонным голосом повторил повар, не удостоив вниманием нового собеседника.
– Сейчас, – вздохнул Миша и полез в нагрудный карман.
– Может, все-таки передумаешь? – спросил милиционер через секунду. Повар задумчиво уставился на раскрытую красную книжечку с надписью «МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ».
