— Зомби для Системы — расходный материал, — сказал я. — Но качаются они не так, как игроки, а еще и тупо по возрастному принципу. Чем дольше зомби прожил, тем выше у него уровень. И если говорить хотя бы о нескольких годах, то там получаться настоящие монстры.

— Ну, я не имел в виду, что мы будем игнорировать эту проблему годами, — сказал Виталик.

— Со мной же у тебя здорово получается, — сказал я.

Краем глаза я заметил, что Мавзолей все еще стоит. Интересно, кто ж там внутри, если прошлый Ильич до сих пор у нас в Системе обретается и уже в нескольких отдельно взятых бывших королевствах коммунизм построил.

Наверное, копию подложили.

— Извини, Федор, — серьезно сказал Виталик. — Ты проделал долгий путь, и я очень это ценю. Так что ты там спросить-то хотел?

— Та фотография на столе, — сказал я. — Это же…

Ворота в Спасской башне открылись и мы въехали не территорию Кремля. К машине сразу же подбежали люди.

Много людей.

Я даже слегка напрягся, хотя и понимал, что это свои.

Там были люди в военной форме и люди в дорогих гражданских костюмах, какие-нибудь начальники штабов, руководители спецслужб, представители МЧС или кто там еще. В любом случае, момент для серьезного разговора был неподходящий.

— Дед, позаботься о Федоре, — сказал Виталик.

— Конечно, ек-макарек.

Я вздохнул.

— Дай мне час, Сумкин, — попросил боевой президент ОСССР, а я ведь так и не спросил, как он додумался до этого “О”. — А потом мы долго и обстоятельно обо всем поговорим, даю слово.

Я снова вздохнул.

Понятное дело, у него тут ответственность за целую страну и весь ее трудовой народ, а я всего лишь мир пытаюсь спасти…

И самое главное, я понимал, что по законам жанра — а Система свято соблюдала эти законы — за этот час что-нибудь обязательно должно случиться. Или зомби из-под земли полезут, или китайцы нанесут превентивный ядерный удар, или пара боевых дестроеров над городов повиснет, или худышка Кристоф заглянет к нам на огонек.

Но Виталик уже беседовал с толпой своих подчиненных, и сделать ничего было нельзя.

Я вздохнул в третий раз и поплелся за дедом Егором. Может быть, хотя бы через него получится что-то прояснить.

Обстоятельства снова ополчились против меня, и мир как будто и не желал быть спасенным.

Я сидел в старорежимном кожаном скрипучем кресле, пил горячий чай из кремлевской столовой и наблюдал, как глава КГБ ОСССР разносит своих подчиненных, но это внезапное повышение моего социального статуса меня совершенно не радовало. Прошло уже полтора часа с тех пор, как Виталик обещал, что поговорит со мной через час, и я чувствовал каждую уходящую минуту.

И с каждой уходящей минутой катастрофа казалась мне все ближе.

— Ты не мог бы ему еще раз позвонить? — спросил я.

— А, что? Да, конечно, — буркнул дед Егор, не отрывая взгляда от огромного монитора, который довольно нелепо смотрелся на простом канцелярском столе родом откуда-то из шестидесятых. — Мы подняли беспилотники, если тебе интересно. Это все-таки Китай, по нашим прикидкам, поражено около девяноста процентов населения. И это значит, по нашим же расчетами, что через пару часов там будут полные сто процентов. Полтора миллиарда голодных зомби у наших границ, представляешь?

— Представляю, — сказал я. — Где президент?

— На совещании, ек-макарек, — сказал он. — Думаешь, мы можем просто так взять и жахнуть? А население кто эвакуировать будет?

Вообще-то, я сомневался, что они смогут жахнуть в принципе, и вовсе потому, что подозревал кого-то из них в излишнем гуманизме.

Просто с приходом Системы местное оружие массового уничтожения, как правило, перестает работать. Чтобы дать, так сказать, дорогу системному оружию массового уничтожения. Система конкуренции не любит. И если Виталик этот момент не предусмотрел, но фиг у него что получится.

Но он не узнает об этом до тех пор, пока ракеты не смогут вылететь из шахт.

И если я прав и Система действительно решила поменять сценарий, то полтора миллиарда зомби, сконцентрированные в одном месте… Это может превратиться в настоящую проблему.

Виталик готовился отбиваться на своей территории, но не от такого количества сразу. И если они попрут толпой….

А потом я понял истинный замысел Системы и поразился ее коварству.

Что такое зомби, помимо того, что это пятьдесят-сто килограмм тухлого мяса и океан агрессии, ограниченной слабыми пока способностями мертвого тела?

Зомби — это лут.

Зомби — это опыт.

И сконцентрировав вот это вот все в одном месте, Система лишила большую часть землян доступа к обычному способу прокачки. А ведь первые дни — самые ценные с точки зрения выпадения лута.

Кроме того, зомби друг друга не жрут. И если оставить их на какое-то время в покое, не пропалывая их популяции, они растут в уровнях. И будут делать это куда быстрее, чем игроки.

Кроме того, это было открытое приглашение для могущественных системных кланов. Им создали плацдарм, где они смогут набрать ценностей и закрепиться, и никто из землян не будет им противодействовать.

Это все, конечно, произойдет при условии, что ядерное оружие действительно не работает. Но в прошлые приходы Системы оно не работало, я помню, я специально интересовался. И если Виталик этого момента не предусмотрел…

А ведь никто не способен предусмотреть вообще все.

В конце концов, Виталик, каким бы читером он ни был, всего лишь один человек, а противостоит ему огромный древний механизм, который такие задачки решал уже не раз. И формально все остается в прежних рамках. Сказано, каждый восьмой, значит, каждый восьмой…

— Где проходит это совещание? — спросил я.

— Тут недалеко, не волнуйся. Он быстро придет, когда освободится.

— Отведи меня туда, — сказал я.

— А, что? Не, не стоит. Посиди лучше тут, чайку попей.

Это его отношение и его снисходительный тон меня доканали. Все, типа, делами заняты, один Федор болтается, как не пришей козе рукав.

И тогда я использовал прием, к которому в обычной жизни стараюсь прибегать как можно реже. Ну, просто потому что не такой я человек.

Чапай когда-то называл этот мой прием “включить Гендальфа”.

Хотя я, конечно, не белый, да и ростом с легендарного старикана не вышел.

Я аккуратно поставил стакан с недопитым чаем на подоконник.

Я встал с кресла.

Я включил огненную ауру.

Я на максимум выкрутил свои ректорские абилки.

— ОТВЕДИ МЕНЯ ТУДА, — сказал я.

— Ох ты ж! — спохватился дед Егор и рванулся к огнетушителю.

Похоже, со спецэффектами я все же переборщил, а с харизмой, наоборот, недокрутил.

— СТОЯТЬ! — сказал я.

Он остановился.

— ОТВЕДИ МЕНЯ ТУДА!

— Так бы сразу и сказал, что тебе срочно, ек-макарек, — пробурчал он. — А то ведешь себя, как отличница на вписке, к стеночке прислонился и глазками хлопаешь…

Совещание действительно оказалось недалеко, буквально через три двери. Там был оборудован небольшой конференц зал, где на огромном экране показывали карту мира с очагами поражения. Точнее, с одним очагом поражения.

Ну, вы уже знаете, где.

— Ядерный удар, — говорил кто-то из генералов. — И танковые дивизии выдвинуть, чтоб не одна мертвая сволочь, значит, не проскользнула. А потом кукурузой все засеять…

— А если ветер переменится? — возразил ему кто-то в штатском.

— Нужно учитывать современные реалии, — взял слово кто-то третий. — Даже если ветер и переменится, ничего страшного. Кинем клич, соберем добровольцев, создадим батальон хилеров… А лучше, конечно, сразу магов воздуха туда перебросить, пусть проконтролируют, чтобы ветер не переменился.

Дверь, как назло, не скрипела, а они были настолько увлечены дискуссией, что совершенно меня не заметили.

— ГХМ, — сказал я.

И вот тут они меня заметили и тут же схватились за оружие. Причем я должен отметить, что скорость реакции у людей в штатском ничуть не уступала скорости реакции людей в военной форме.