Вода с нашей одежды ручьями текла на теплый деревянный пол, образуя лужи. Плотно пригнанные доски не давали влаге уходить в подпол. Сени были тесноваты для нашей компании.

— В кухню идите, — позвал старик. — Там возле печи обогреетесь, у меня и каша скоро поспеет. Только оружие в сенях оставьте. И в комнату лучше не суйтесь, благородные господа будут недовольны.

— Кто? — не поняла я.

— Да бандюги эти рогатые! — понизив голос до тихого шепота, пояснил старик. — У меня двое уже год, почитай, как живут. А я все на кухоньке больше кручусь, там и сплю на печи. Слава богам, хоть из дома не выселили, как бедного ткача.

Путаясь в складках мокрого платья и плаща, я с трудом проковыляла на кухню. Там оказалось намного теплее, над огнем в печи что-то весело булькало, создавая ощущение уюта. Комнатка была маленькая, довольно темная, но чистая. Пока мы не вошли, разумеется. Мы с Илэр заняли оба имеющихся на кухне стула. Остальным пришлось стоять.

Старик начал суетиться возле печи, помешивая жидкую кашу половником. Если бы он ранее не уточнил, что это, я могла бы принять варево за суп. Хотя, откуда мне знать, как выглядит каша в недоваренном виде? Наблюдать за процессом на кухне мне ни разу не доводилось.

— Сухой одежды и одеял у меня нет, извините, — сказал старик. — С этим туго стало, после того как ткач уехал. Иногда к нам завозят готовые вещи из столицы, так ведь просят за них слишком много. У нас, почитай, один только кузнец может позволить себе обновку. Благородные господа иногда ему приплачивают за хорошую работу, не то что нам, горемычным. Даже не за спасибо у нас столуются. Еще и розгами прикажут отходить, ежели, не дай боги, еда им не по нраву придется. Я-то своих уже накормил, теперь себе варю что попроще. Уж не побрезгуйте, гости дорогие. Каша, может, и неказистая на вид, но вкусная. — С этими словами хозяин начал выставлять на стол деревянные миски, кое-где потрескавшиеся и рассохшиеся от времени. Ложки тоже нашлись на всех.

Старик до краев наполнил миски кашей. Отказываться от его угощения никто не стал. Кто сидя, кто стоя, мы приступили к трапезе.

Если бы в последнее время нам не пришлось сидеть на хлебе и воде, я бы, пожалуй, сочла кашу абсолютно несъедобной, а так бодро стучала ложкой по дну, выскребая остатки. Пшенка оказалась жидкой, немного комковатой, но в меру подсоленной. Эх, мой бывший повар впал бы в шок, если бы увидел меня сейчас.

Самым привередливым оказался, как ни странно, Кейн. Он долго ковырял свою порцию и ел без аппетита. Мерк, не отрываясь, наблюдал за его страданиями, чтобы в подходящий момент предложить их прервать. И действительно, Кейн без сожаления отдал миску Мерку.

Тем временем вскипела вода для чая. Только, к сожалению, кружек у старика оказалось всего три. Небольшие, глиняные, слегка перекошенные — явно самодельные. Старик заливал зеленые, чуть подсохшие чайные листочки кипятком, когда в сенях раздался громкий топот шагов. Хозяин дома сразу напрягся, задеревенел, явно не ожидая ничего хорошего от предстоящей встречи.

— Блондин! — взревел один из рогатых, оказавшись на пороге кухни.

— Молод больно, — спокойно констатировал второй, более пожилой на вид. — Да и уши у него нормальные, человеческие. Наш-то эльф.

— Так тут еще один есть, как раз с острыми ушами! Вон, смотри, черноволосый.

— Предлагаешь сдать их обоих по частям? — хмыкнул воин.

— А может, у черноволосого парик?! Зато возраст подходит! — возразил рогатый коллеге.

На лице дроу появилась мученическая гримаса. Очевидно, ему надоело, что все цепляются к его ушам и цвету волос, но он сдерживался, рассчитывая на мирное разрешение проблемы.

— Подойди сюда! — небрежно приказал Дейкону пожилой воин.

Правитель Карневии, усмирив гневные искорки в глазах, сделал пару шагов в сторону рогатых и остановился перед дверным проемом. Воин, что помоложе, тут же вцепился дроу в волосы и с силой дернул. Дейкон зашипел и, не сдержав эмоций, коротко ударил наглеца в живот.

Хм… А еще меня просил терпеть выходки рогатых и смиренно прикидываться убогой горожанкой. У самого, вон, тоже гордость взыграла. Не захотел прогибаться перед захватчиками своих земель.

Рогатый от удара дроу даже не пошатнулся, только его лицо перекосила злобная гримаса. Этих нелюдей, похоже, только наковальней можно свалить.

— Убью! — прошипел рогатый, делая неожиданный выпад кулаком в сторону Дейкона.

Дроу увернулся и, нырнув под руку противнику, проскочил в сени. Он, видимо, не хотел, чтобы драка произошла Ведь в тесном помещении могут случайно пострадать Илэр и хозяин дома. Навряд ли дроу заботился и о моей персоне.

— Хватай меч! — вдогонку Дейкону крикнул Кейн. — Не играй в благородство! Даже я двоих не одолею!

Его последняя фраза мне совсем не понравилась. Я ведь надеялась, что он дерется не хуже рогатых, а то и лучше. Размечталась!

Послышался шелест извлекаемых из ножен мечей. Хлопнула входная дверь, на мгновение впустив барабанную дробь ливня по крыльцу. Потянуло сыростью и холодом. Затем с улицы раздался чистый звон оружия. Этот звук ни с чем не спутаешь.

Та-ак… А откуда же рогатый взял меч?! Во время диалога оба воина были с пустыми руками. Я заволновалась, вспомнив, что не только дроу повесил свой меч в сенях…

Одновременно со мной на улицу рванули все, кроме хозяина. Старик с фаталистическим выражением лица остался пить чай. В дверях победила сила, помноженная на коварство — с помощью одного легкого тычка (Мерку), подножки (Кейну) и ловкому захвату Илэр за край плаща, я прорвалась на крыльцо первая. По голове и плечам тут же забарабанили холодные капли дождя, заставив непроизвольно поежиться. Звон мечей стал более громким.

Перед домом Дейкон ловко увертывался от выпадов рогатого, орудующего моим мечом. Второй воин наблюдал, стоя в стороне. Дроу старался только отводить удары своим клинком, не решаясь нападать напрямую. Он морщился, чувствуя силу противника. На лице дроу читалось: «Пусть я умру, но не сдамся тебе, вражина! Пусть это дело безнадежное, но я буду бороться до конца».

Я залюбовалась боем. Никогда бы не подумала, что кто-то может так долго держаться против титанической силы рогатых. От каждого удара нелюдя у Дейкона наверняка немела рука. Странно, как он еще меч не выпустил. Я залюбовалась боем. Никогда бы не подумала, что кто-то может так долго держаться против титанической силы рогатых.

Неожиданно Дейкон сделал выпад и ткнул рогатого прямо в шею. Мое сердце замерло. Я ожидала, что сейчас хлынет кровь, смешиваясь со струями дождя, и воин упадет. Но кожа на шее рогатого мгновенно превратилась в серебристо-зеленую чешую, и кончик меча дроу лишь слегка по ней скользнул. Глаза воина вспыхнули от ярости, налились краснотой, зрачки трансформировались в узкие, нечеловеческие, вертикальные щели. При взгляде на него становилось жутко.

Второй, более опытный воин, до этого спокойно стоящий в стороне, решил вмешаться в поединок. Он начал заходить Дейкону со спины.

Я услышала рядом с собой обреченный вздох, и высокая жилистая фигура Кейна бросилась рогатому наперерез. Оба упали в грязь, не удержавшись на ногах. Завязалась рукопашная схватка. Их тела перекатывались по земле, каждый старался подмять противника под себя. Их руки тянулись к горлу друг друга, перехватывали запястья, сплетались, меряясь силой. Было видно, что Кейн здорово уступает рогатому. Ему не хватало навыков.

Дейкон еще пару раз изловчился ткнуть молодого воина мечом — в бедро и в предплечье. Но все бесполезно. Лишь одежду прорезал, не причинив никакого вреда. Только окончательно вывел из себя.

Стало понятно, что победа рогатых — это вопрос времени. Дейкон рано или поздно вымотается или просто не успеет скользящим движением отвести тяжелый меч противника. Мой меч! Кейн из последних сил пытался выкарабкаться из-под мощного тела опытного воина.

— Золия, сделай же что-нибудь! — завопила Илэр, удерживая Мерка, рвущегося вмешаться в схватку. Она почти повисла на пацане, понимая, что иначе его ждет смерть.