Алекс смог вытерпеть эту сладостную пытку всего несколько минут, а затем со стоном схватил Эмму в объятия и понес к огромной постели.

– Боже, как ты прекрасна, – произнес он, почтительно дотрагиваясь до ее щеки. – Ты просто само очарование!

В следующий миг Эмма оказалась на огромной кровати рядом с Алексом. Освобождаясь от одежды, Алекс постоянно прикасался к ней, и жар его рук в сочетании с чувственным трением шелка о кожу очень скоро подвел ее к самому краю бездны.

Почти не слыша своего голоса, Эмма со стоном снова и снова повторяла его имя, чувствуя, как каждый дюйм его восхитительного обнаженного тела прижимается к ней. Между ними все еще оставалось препятствие в виде ее сорочки, и Эмма яростно сорвала ее: она не желала, чтобы между ней и ее мужем была хоть какая-то преграда.

Как только груди Эммы получили свободу, Алекс наклонился над одной из них и поцеловал темный сосок.

Извиваясь от наслаждения, Эмма притянула к себе его голову, чтобы лучше чувствовать его близость.

Затем Алекс страстно поцеловал ее в губы, и в этот момент они забыли о насмешках и поддразнивании – осталось только два жаждущих друг друга тела, полных желания и страсти.

Руки Эммы порхали по сильным мускулистым бедрам, поднимались к груди и плечам, и каждое ее прикосновение воспламеняло Алекса все сильнее, так что вскоре он не мог больше сдерживаться. Его рука остановилась на нежных завитках, защищавших вход во врата женственности, и медленно раздвинула влажные складки ее нежной плоти. Затем его палец скользнул внутрь.

Эмма была более чем готова принять его.

– Ты такая влажная, – сказал он прерывающимся голосом. – Влажная и горячая. Ты готова для меня.

– Да, Алекс, да, – простонала Эмма.

В мгновение ока Алекс оказался сверху, и его мужской орган скользнул внутрь ее. Для него было пыткой не рвануться в это сладостное тепло, но он сознавал, что Эмма еще не приспособилась к этому, и хотел дать ей время привыкнуть к своим размерам.

Однако Эмма совсем не думала об этом.

– О, Алекс, я хочу большего. – Она сжала его бедра, стараясь привлечь его еще ближе к себе.

Не в силах устоять перед ее мольбами, Алекс с хриплым стоном рванулся вперед и тут же оказался внутри ее.

Подлаживаясь под ритм его движений, Эмма всеми силами старалась продлить наслаждение этого момента, но все же неуклонно соскальзывала к тому ошеломляющему чувству освобождения, которое мог дать ей только Алекс.

Когда Алекс просунул руку между их сплетенными телами и дотронулся до ее интимного места, она поняла, что битва проиграна, взрыв приближался, и из ее горла вырвался хриплый крик:

– Господи, Алекс, я так люблю тебя!

Алекс замер.

– Что ты сказала?

Фиалковые глаза встретились с зелеными и увидели в них разрывающую душу нежность.

– Я люблю тебя! Люблю!

Алекс снова ринулся в бездну, на этот раз отчетливо понимая, что Эмма нуждается именно в этом последнем толчке. Когда мир взорвался в ослепительной вспышке света, она ощутила полное освобождение и выкрикнула его имя. Алекс позволил себе расслабиться и излил в ее тело все свои соки.

Час спустя, когда они все еще лежали, сплетенные в восхитительном объятии и в тумане удовлетворенной страсти, Алекс глубоко вздохнул и уткнулся лицом в нежную шею Эммы.

– Я боялся, что никогда не услышу этих слов, – признался он едва слышно.

Эмма запустила пальцы в его густые волосы и взъерошила их.

– А я и сейчас боюсь, что мне так и не доведется их услышать.

Алекс нежно заключил ее лицо в ладони.

– Я люблю тебя, Эмма Данстер Риджли, – произнес он торжественно. – Люблю всей душой и всем сердцем. Я люблю тебя так, как никого на свете до тебя не любил…

– Хватит! – Глаза Эммы наполнились слезами.

– Почему, дорогая?

– Я слишком счастлива, – сказала она прерывающимся голосом.

– Невозможно быть слишком счастливым. По правде говоря, я собираюсь посвятить остаток своей жизни и каждый ее день твоему счастью, чтобы с каждым днем ты чувствовала себя все более счастливой.

– Не думаю, что это окажется трудно, если ты будешь рядом.

– Буду непременно. А ты?

Эмма лукаво улыбнулась:

– Мне кажется, я начинаю все больше привязываться к Уэстонберту.

Алекс сделал вид, что вот-вот разгневается.

– К Уэстонберту или ко мне?

Эмма рассмеялась:

– Конечно, к тебе, ах ты большой младенец! Но в Лондоне я не смогу так много видеть тебя, поскольку там все будут претендовать на твое время. Кстати, можем ли мы остаться здесь еще на некоторое время?

– Думаю, это можно устроить. – Алекс прижал Эмму к груди и принялся баюкать, в то время как вновь обретенная любовь согревала их обоих.

Несколько следующих недель были счастливейшими в жизни Эммы. Она плыла сквозь время, окутанная блаженным облаком, и на лице ее сияла неописуемо прекрасная улыбка женщины любящей и любимой. Ее жизнь с Алексом обретала характер доброй сказки: они всегда завтракали, обедали и ужинали вместе, и еду приносили им в спальню на подносе.

Каждый день они катались верхом, выбирая все новые маршруты, но даже после трех недель жизни в Уэстонберте Эмма все еще не видела всех его угодий, настолько обширным оказалось поместье. Каждый вечер после ужина они проводили время в своей новой гостиной, читали, играли в шахматы или просто наслаждались обществом друг друга. При этом ночи их отнюдь тоже не были предназначены только для сна.

Скоро Эмма научилась хорошо использовать время, даже когда Алекса не было с ней: кроме Уэстонберта, существовало еще несколько имений, требовавших надзора, и герцог не хотел передоверять все управляющим.

Пока Алекс занимался делами, Эмма посвящала свободное время знакомству со своим новым домом. Первое, что она сделала, – это распорядилась убрать кровать из комнаты, предназначавшейся для герцогини. Стремительный визит в Лондон с целью навестить родных и купить мебель имел результатом полную смену обстановки в гостиной. В дополнение к знакомству с внутренним распорядком жизни в Уэстонберте она научилась доверять мнению слуг, а они очень скоро оценили ее интерес и заботу об их благосостоянии. Однажды утром через три недели после свадьбы Эмма постучала в дверь кабинета Алекса.

– Войдите. – Алекс отодвинул бумаги, разложенные на письменном столе. – Неужели уже время обедать?

Эмма покачала головой.

– Я тут кое о чем подумала. Последние три недели я провела, знакомясь со слугами и узнавая, как следует управлять домом, но теперь мне решительно нечего делать…

Алекс внимательно посмотрел на жену:

– Понимаю. Почему бы тебе не посмотреть бухгалтерские книги? Ты ведь делала это для компании своего отца. Уверен, что ты справишься с этой задачей. Норвуд занимается этим много лет, но не думаю, что это доставляет ему удовольствие.

Эмма просияла:

– Прекрасная идея. Я сейчас же поищу Норвуда, а заодно скажу миссис Гуд насчет корзинки для пикника. Не встретиться ли нам в час в большом холле?

Удовлетворившись кивком Алекса, Эмма вышла из кабинета. Дворецкого она нашла в столовой: он проверял, хорошо ли начистила серебро новая горничная.

– Послушай, Норвуд! – окликнула она дворецкого.

– Да, ваша светлость?

– Я собираюсь взять на себя ведение бухгалтерских книг и, проверку счетов. Ну, что ты на это скажешь?

– Разумеется, ваша светлость, первым делом поблагодарю вас за ваше предложение. Мои глаза уже не те, что были прежде, а цифры требуют напряжения.

Эмма улыбнулась:

– В таком случае все складывается превосходно. Почему бы нам не заняться бухгалтерскими книгами прямо сейчас?

Норвуд почтительно склонил голову, а затем провел Эмму в маленькую контору возле кухни.

Едва начав работу, Эмма сразу поняла, что старик вел книги самым неэффективным образом, который был весьма далек от современных требований. Поблагодарив старика за блестящую работу, она почти час проверяла счета, после чего поспешила к Алексу.