Я развернулась, прислонилась спиной к бетонной стенке, вытянула ноги вдоль ступеньки, закрыла глаза. Первые капли дождя падают с неба смешиваясь с моими слезами. Хотя бы небо солидарно со мной в этой боли.

Вздрогнула от резкого звука, раздавшегося над головой. Меня накрыл большой черный зонт в тот момент, когда дождь обрушился на головы прохожих сильнейшим ливнем.

— Анна Владимировна, — эхом прозвучал мужской бас. — давайте я вас отвезу в тепло. — тот самый начальник службы безопасности моего мужа. Стрельцов, кажется.

— Меня зовут Юрий Михайлович. Можно просто Юра, так привычнее. Аслан Ленарович просил найти предполагая, что вы обязательно попадете под дождь. Он передал, что номер в отеле полностью в вашем распоряжении и что он ждет звонка. Анечка, — мужчина очень тепло, по-отечески, улыбнулся. Позвольте сказать? — кивнула. — Он там сейчас разнес весь этаж в своей боли. Уволил всех, кто работал рядом с ним. Ее, — многозначительно приподнял бровь, — приказал отвезти домой и приставить охрану, чтобы не выходила. Никогда не видел вашего мужа таким. Я даже сомневался, что в нем вообще есть что-то человеческое. Оказалось, его человечность — это вы. Аслан Ленарович держит слово. Это я вам говорю не потому, что он просил. Если он узнает, набьет мне морду и будет прав. Я, как «всевидящее око», знаю много и могу заверить, что в его жизни всегда была одна любовь — это вы. Я лет в тридцать тоже наделал ошибок. Жена тогда дочку забрала и уехала к матери. Я год их не видел. Она даже фотографии не присылала, а ее отец лопатой отгонял меня с порога.

— Зачем вы мне это говорите? — спрашиваю совершенно севшим голосом.

— Я за тот год многое переосмыслил и переоценил. А когда понял, что готов, на коленях просил прощения. Вот уже почти двадцать лет живем душа в душу. Дочку замуж отдали, скоро стану дедом. А к чему? Да к тому, что жизнь, Аня, она хорошие уроки нам подкидывает. Тут, главное, сделать правильные выводы.

— Вы предлагаете мне ему позвонить?

— Нет. Предлагаю исчезнуть на время из его жизни. Вам дышать легче станет, а он поймет в полной мере, что такое — потерять любимую женщину.

Аня.

— Зачем вы мне помогаете? Это ведь риск, — спросила у мужчины, излучающего спокойствие и надежность.

— Вы за меня не переживайте, Анечка. Я пришел работать сюда очень давно, еще к отцу вашего мужа. Хороший был мужик, хоть и зверь в своем деле. Его боялись и уважали. Аслан Ленарович тоже старается быть таким, но личные проблемы смешались с рабочими, а это уже плохо. Разрулит, — улыбнулся Юрий. — Брат у него — подлый засранец. Он всегда таким был. Ленивым эгоистичным мальчишкой. А вы хорошая, светлая очень. Дочку мою напоминаете чем-то, только учить вас не кому. Это сразу видно.

— И куда я поеду? Он ведь найдет… Да и некуда мне, — пожала плечами.

— Да обратно в Столицу. Надо исчезнуть не из города, из его жизни, Аня. Пусть он увидит, что вы можете без него жить.

— А я могу? — растерянно моргнула, смахивая остатки слез с ресниц.

— Конечно, — Стрельцов рассмеялся. — Просто пока вы этого не знаете. Сильному мужчине рядом нужна сильная самодостаточная женщина, — подмигнул Юрий. — Давайте я все же отвезу вас в отель.

— В аэропорт, — произнесла на выдохе. — Если не сложно, отвезите меня в аэропорт.

Мужчина сам купил мне билет на самолет, а потом и просидел со мной до самого вылета. Он рассказывал интересные истории из своей молодости, а прямо у зоны регистрации вручил визитку знакомого, который может помочь быстро арендовать жилье.

Весь перелет я провела, как в тумане. Слез больше нет, только пустота и страх. Не знаю, справлюсь ли я со всем этим. Смогу ли? Я никогда не жила одна, никогда не принимала важных решений в своей жизни. Все такое новое и пугающее, но вместе с тем странно вдохновляющее. Мне хочется попробовать, несмотря на страх. Хочется понять, а чего я сама хочу от этой жизни? Для себя.

Еще я все думала о Стрельцове. Его дочери повезло. Если бы мой отец был более открытым, если бы мама больше говорила со мной. Слишком много «Если».

Как только появилась возможность, я созвонилась с агентом, которого посоветовал Юрий. Стоило заикнуться, что я по совету Стрельцова, мужчина отложил дела и приехал ко мне. Уже через час мы встретились с ним в кафе. А еще через пару часов я вошла в маленькую, но очень уютную, полностью готовую для проживания квартирку на самом краю города. Отсюда далеко добираться на учебу или работу, но это сейчас последнее, о чем я волнуюсь.

Я улыбнулась цветастому ковру на стене в гостиной, огромной стенке с хрусталем и искусственным цветам, свисающим зеленой пыльной лианой с плетеного горшка на стене.

— Здесь давно никто не жил, — пояснил мужчина. — Далеко очень. Если не нравится, я подберу другой вариант.

— Нет! — я даже подпрыгнула на месте. — Мне нравится. Правда, — сказала уже спокойнее.

— Хорошо, — он пожал плечами. Тогда давайте подпишем договор и устраивайтесь, — улыбнулся.

Оплатив первый месяц аренды со своей зарплатной карты, где я копила деньги все последнее время, проводила мужчину и взялась за уборку. До поздней ночи наводила порядок запретив себе думать. Вообще! Гоняла песни на музыкальном канале старого телевизора, подпевала и через силу улыбалась, пытаясь заделать дыру у себя внутри.

После горячей ванны рухнула на кровать, стала вместе с настенными часами отсчитывать секунды. Так странно быть одной там, где нет его следов, его запаха. В нашем загородном доме незримое присутствие мужа все равно было, а здесь его нет. Соседняя подушка не пахнет любимым одеколоном, который так въелся в постельное белье, что даже стирка не всегда помогает. Нет его рубашки, небрежно брошенной на стул после рабочего дня. Нет его темных глаз, смотрящих на меня с голодным желанием и трепетом. Аслан заполнил мою жизнь собой до упора. Я с трудом удержалась от того, чтобы включить телефон. Знаю, что он звонит. Знаю, что он найдет. Не знаю, как мне все это пережить…

Я легла на живот, уткнулась лицом в подушку и завыла раненой волчицей ненавидя себя за слабость.

Аслан.

Проснулся в своем полуразрушенном кабинете со страшной головной болью. Руки сбиты до кровавых подтеков, ноутбук разбит, мебель перевернута, на полу огромной лужей растекся дорогущий виски, к которому я так и не притронулся. Все, что я смог сделать для любимой женщины в этой ситуации — отпустить. Стрельцов отвез ее в аэропорт, помог быстро найти жилье, пока меня ломало здесь почти до утра.

Юрий был близок еще с моим отцом и после Ратмира единственный человек, к которому я готов прислушаться. Он вошел в кабинет, осмотрел его тяжелым взглядом, поднял стол и присел на край.

— С ней все будет хорошо, — произнес мужчина, разглядывая мой помятый вид. — У нее не было возможности стать для тебя сильнее, а ты испугался сделать ее для себя такой. Не смей искать ее сейчас, — в его тоне я будто слышу отца. — Сломаешь. Такая боль не проходит быстро. Разберись с тем, что навалилось.

— Спасибо, — пожал мужику руку, и мы вместе разгребли завалы из мебели в кабинете.

С огромным усилием гася в себе желание позвонить ей, услышать голос, просто узнать, что все и правда хорошо, я добрался до квартиры, где сейчас живет Савельева. Бывшая помощница встретила меня в нижнем белье, с красными глазами в обнимку с бутылкой вина. Она глотнула из горла молча впустив меня в прихожую.

— Скажи? — зло смотрит. — Ты бы реально повел меня на аборт, будь я беременна?

— Собирайся, поехали, — отобрал у Женьки бутылку.

— Аслан, но это же твой ребенок! Твой! Ты бы пошел на такое? — продолжает давить Савельева.

— Если ты не оденешься сейчас, в клинику поедешь в трусах! — рявкнул на пьяную женщину.

— А я ведь люблю тебя, — пробулькала Женя, надевая платье. — У тебя же с ней ни хрена не выходит! Ты ни трахнуть ее нормально не можешь, ни ребенка родить!