— Маленький мой, — шепчу ему целуя в лобик.

— Можно мне подержать? — мужской голос прошелся нервным импульсом по телу.

— Можно, — отвечаю не глядя.

Аслан в смешном цветастом халате на широких плечах подошел ближе, встал за спиной. Сердце в груди заходится в приступе тахикардии учащая дыхание, путая мысли. Весь день, все его переживания выталкиваются из меня с каждым новым ударом.

Разворачиваюсь. Замираю взглядом на его темных глазах.

— Как его зовут? — спросил муж.

— Герман. Его мама перед смертью успела дать ему имя, — Ас улыбнулся.

— Покажешь, как правильно держать? — ни слова о том, сколько он прождал меня в галерее. Никаких претензий о том, что не пришла. Полное ощущение, что все происходящее правильно. Что вот здесь и сейчас должно происходить именно это.

Я помогла ему взять малыша на руки. Гер закряхтел, стал ворочаться. Аслан испугался, напрягся, зрачки заполнили радужку, сделав глаза черными.

— Все хорошо, — чувствую, как и мои губы растянулись в улыбке. — Он сейчас привыкнет к тебе.

Муж смотрит на маленького мальчика, словно пытаясь что-то в нем отыскать. Поднимает ресницы переводя взгляд на меня, снова смотрит на маленького Германа.

— Мне кажется, он похож на тебя, — говорит муж. — Такие же глаза с вкраплениями янтаря. Такой же нос. Будущая гроза всех девчонок, — смеется любимый мужчина.

— Прямо как ты, — отвечаю и тут же закрываю ладонями рот.

— Ань, — он сделал пару шагов мне навстречу. Теперь нас разделяет лишь копошащийся в пеленках ребенок.

Аслан замолчал на долгих несколько секунд. Сделал вдох, а на выдохе прижался своими губами к моим. От неожиданности приоткрыла рот. Муж очень осторожно провел кончиком языка по верхней губе, нежно втянул в рот нижнюю. Я стараюсь даже не дышать, пытаясь понять собственные ощущения. Его вкус, запах, прикосновения…

Не получив ответа, Аслан прервал поцелуй. Уже чуть увереннее устроил Гера на одной руке, второй убрал прядку шоколадных волос с моего лица. Снова ни единого упрека на то, что его прикосновения остались без ответа.

— Скучаю, — шепчет севшим голосом.

— Я тоже, — признаюсь ему и себе. — Но я пока не готова вернуться.

— Понимаю. Можно я буду приезжать сюда? — спрашивает любимый мужчина вновь возвращая все свое внимание Герману.

— Конечно. Только не цепляйся к Артему. Он хороший, — взяла малыша на руки, уложила в кроватку.

— Это я уже понял. Тебя подвезти? — прячу улыбку за волосами снимая свой рабочий халат.

 — Если не сложно, — даю нам шанс еще немного побыть рядом.

Аня.

Конец августа выдался довольно прохладным. Кутаясь в короткую курточку, добираюсь привычным маршрутом до малышей, к которым успела прикипеть всем сердцем. Буквально пара недель и подработку в Доме малютки придется заканчивать. Начнется учеба, работа в университете наберет обороты, завершается сезон отпусков. Артем вчера отработал последний день. Он вынужден был уйти чуть раньше. Ему тоже необходимо готовиться к новому учебному году. Мы с Полинкой вспомнили, что он вообще-то наш преподаватель. Помню, долго смеялись по этому поводу. Тема сдвинул брови, поднял вверх палец и строго заявил: «Даже не надейтесь, дамы. Поблажек не будет!».

Аслан все время рядом. Он очень красиво, но без пафоса, ухаживает. Иногда мы ходим на свидания и просто разговариваем. Мы за два года столько не говорили, сколько за последние два месяца. Обо всем, без упреков и взаимных претензий.

После первого знакомства Аса с Германом в моем муже снова что-то изменилось. Я никак не ожидала, что он так проникнется к чужому ребенку, которого в глубине души я уже считаю своим. В Доме малютки стали появляться новые игрушки, полностью обновилась бытовая техника, кухня. Я догадываюсь, чьих это рук дело, но Аслан только загадочно улыбается и всячески отнекивается. Всегда знала, что в этом жестком бизнесмене есть душа.

Муж сам активно занялся поисками новой квартиры. Он звал с собой, но я решила начать свой путь к доверию именно отсюда. Мне всегда было плевать, где мы с ним живем. Маленькая квартира или большой дом. Гораздо важнее, что происходило между нами. Огонь, который зажигает в моей крови этот мужчина никуда не делся. Я посмотрела на нас под другим углом. Переосмыслила собственное поведение. Часто вспоминала слова Юрия о том, что с таким мужчиной, как мой Амиров, должна быть сильная женщина. Я стараюсь ей быть. Только теперь в первую очередь для себя, но и муж это чувствует. Я вижу по его взглядам. Главное, в этих переменах не потерять себя. Можно быть сильной, но остаться собой.

Аслан все такой же горячий, вспыльчивый, ревнивый. Все такой же собственник, руководитель. Иногда он пытается меня продавить, но теперь получая сопротивление не давит сильнее, а делает шаг назад показывая, что готов слышать, принимать во внимание мое слово, мои решения.

А еще весь последний месяц я изучала вопросы усыновления и опеки. Исколесила весь интернет, консультировалась с юристом, даже ходила к заведующей, чтобы узнать, как на деле происходит процесс. Теперь бы решиться и поговорить с мужем. Интуиция подсказывает, что все получится, а значит я не буду откладывать этот разговор в долгий ящик.

С улыбкой подошла к дверям Дома малютки. Она стекла вниз, когда на ступеньках я обнаружила маму.

— Здравствуй, Аня, — мне по-прежнему некомфортно рядом с ней. Под ее недовольным, обвиняющим взглядом.

— Привет, — мы давно не виделись. С того самого дня, когда в их ванной чуть не устроили с мужем взрыв своими наэлектризованными телами.

— Это правда? — вижу, как она комкает своими аккуратными пальчиками ручки большой черной сумки. — Это какой-то бред!

— Ты о чем? — совершенно ничего не понимаю. Смотрю на ее надменное лицо с порозовевшими от гнева щеками и вдруг расслабляюсь. Я тоже могу скоро стать мамой! И уж точно не буду такой, как моя.

— Ты не живешь с мужем и собралась взять чужого ребенка?! — она шипит, как змея и постоянно оглядывается по сторонам, чтобы никто не услышал. Это же так стыдно! Мы же приличные люди.

— Мам, это наше с ним дело, — стараюсь не выдавать обиду и все же вернувшееся волнение.

— Это я виновата. Не надо было тебя сюда отправлять! Так и знала, что моя жалостливая девочка придумает какую-то ерунду. Тебе двадцать, Аня! Ты можешь родить ему сама! И никто не посмеет показывать пальцем на этого ребенка и шептаться у нас за спиной. Ты решила меня добить?! Сначала вышла замуж за наглого мажора. Я смирилась. Но это… Это перебор, Анна Владимировна! Я никогда не признаю «подкидыша» своим внуком. Одно дело — благотворительность. Это прекрасно для репутации, для опыта. Другое дело взять на себя воспитание неизвестно кого! Ты подумала о генах? Кто у него в родственниках? Нормальные люди разве бросают своих детей?

— Знаешь что?! — не даю ей больше нести этот бред. — Ты достаточно давила на меня. Аня, это неприлично! Аня, это нельзя! Аня, как ты стоишь, мы же в приличном обществе! Аня, эти девочки тебе не подходят. Я запрещаю тебе с ними дружить! Хватит! Теперь я сама принимаю решения! И как мне жить с собственным мужем, и кого от кого рожать или не рожать вообще. Все, мама. Не могу больше быть для всех хорошей, правильной, молчаливой девочкой! Тебе как-то придется с этим смириться, — на мою талию легли сильные мужские руки.

— Добрый вечер, — обманчиво спокойно поздоровался Ас. Он чувствует, как я дрожу, прижимает к себе крепче.

— Амиров, — мама выше вскидывает подбородок. — Ты не в состоянии заделать моей дочери ребенка, что она решила подобрать чужого?

— Мама, — его голос пропитан сталью. У меня по телу пошли мурашки. Давно не видела… даже не так! Не чувствовала его таким разъяренным. — Давайте со своей жизнью мы разберемся сами! Этого мальчика я считаю своим сыном, — у меня внутри от этих слов расправили крылья трепещущие бабочки. — А потом мы родим ему прекрасную маленькую сестренку, — Ас погладил пальцами мой живот.