Рыцари смерти, баньши, простые личи низших рангов, цзяньши (умертвия в классификации европейских некромантов), сумевшие сформировать собственное сознание — особые, могущественные зомби, созданные на основе трупов сильных боевых магов, но без использования их души — костяные драконы и горгульи, сильнейшие из разного рода некрохимер… Существа с магическими способностями третьего и выше ранга обладали собственным сознанием — так или иначе в основе большинства нежити Цинь использовала либо людей, либо магических существ с сопоставимым уровнем разума. В этом было одно из главных отличий китайской некромантии от их западных коллег — те при создании нежити в большинстве случаев делали упор на тела монстров или зверей. У каждого из подходов были свои преимущества и недостатки, но китайский вариант Алене Романовой пришелся больше по душе. Ни о каком сообществе нежити в европейских государствах из числа тех, где некромантия была высокоразвитым искусством, и речи не шло. Вампиры Трансильвании были единственным исключением из этого правила, но даже они, обладатели собственного независимого государства, были так или иначе частью мира живых, полностью от него зависящей и не слишком кардинально отличающейся.
Ночной мир Цинь был абсолютно самобытным и самостоятельным явлением. Странным и удивительным, аналогов которому весьма образованная девушка не знала. На одной земле, в одной стране по факту спокойно сосуществовали два государства, два своеобразных мира, которые ничем не мешали и не лезли в дела друг друга.
У нежити были свои города и даже небольшие провинции, где жили в основном лишь мертвые. Расположенные у границ государства, что бы в случае войны стать первым заслоном на пути врага или первым кулаком, что нанесет удар соседям, делающие периодически набеги на этих самых соседей ради добычи — рабов, магических ресурсов и прочего, ибо Цинь, как и всякая империя, постоянно находилось в напряженных отношениях с окружающими его мелкими государствами, которые она надеялась со временем покорить.
Да, около восьмидесяти процентов нежити действительно не обладала разумом… Но за тысячелетия существования государства в ней скопилось такое количество оживших мертвецов, что оторопь брала. Российской Империи ещё повезло — основные силы нежити Цинь не успели выдвинуться к началу боевых действий. Мертвяков было не просто много — одних лишь лишенных разума тварей у Цинь было около полутора сотен миллионов. Могло бы быть и больше, но низшая нежить, вроде рядовых зомби, скелетов и прочих неразумных тварей, лишенных магических сил, была отнюдь не вечна. Даже в законсервированном состоянии такие существа могли существовать от полусотни лет до пары веков — а уж в активном лишь от трех до шести. И поддерживать всю эту прорву тварей постоянно активными было бы слишком накладно во всех отношениях… А Российская Империя показала свою уязвимость слишком неожиданно — и потому вторжение пришлось начать не дожидаясь расконсервации и приведения в боевую готовность основных сил оживших мертвецов.
Разумная, наделённая своей магией нежить — совсем другое дело, эти, за счет своих магических сил, могли существовать куда дольше. А уж если учесть жертвенную кровь, Магические Источники, на местах скопления которых и строились города нежити после предварительного их осквернения, то такие твари и вовсе были бессмертны.
И Алёна, родив к тому моменту своему мужу сына и дочь, понемногу начала увлекаться этим своеобразным, загадочным и покрытым флером мистической таинственности миром. Само собой, совсем не контактировать живые и мёртвые, живущие в одном государстве, тоже не могли. Прослойкой между этими двумя мирами служили некроманты и малефики, живые чародеи, сделавшие магию Смерти своим ремеслом. Они были вхожи в оба мира, они были их посредниками во многих вопросах и за счет этого пользовались огромным влиянием в Империи. И пусть, вопреки распространенному за пределами Цинь мнению, большинство аристократов Китая практиковали вполне себе нейтральные и даже светлые виды магии, но отрицать наличие достаточно большого количества темных магов было невозможно. Китай вообще в этом вопросе поражал некогда русскую великую княжну, ныне ставшую китайской принцессой. В нем гармонично уживалось всё то, что за его пределами считалось антагонистами и стремилось уничтожить своих оппонентов.
Жизнь мира людей Цинь в целом была привычна и понятна Романовой — интриги аристократии, борьба детей Императора Цинь за право наследования трона, политические альянсы и всё прочее, чего она вдоволь насмотрелась ещё на родине. Став женой первого наследника престола, что до того уступал в гонке за первенство своим третьему, пятому и седьмому братьям — их матери были из более влиятельных и богатых Великих Родов, тогда как мать первого принца была из Рода, что совсем недавно, едва-едва дотянул до планки Великих.
Борьба за власть между принцами велась на основе поддержки, которую могли им дать семьи их матерей и жен. Ставшая супругой первого принца Алена, с одной стороны, не имела никаких связей и влияния в самом Китае, и потому она поначалу воспринималась конкурентами мужа как красивый, дорогой, но бесполезный сувенир — чем русская великая княжна может помочь мужу здесь, в Цинь?
Через пятнадцать лет, когда подарившая своему супругу двоих детей женщина начала отходить от дел, демонстрируя желание погрузиться в магию, бесполезным сувениром её уже никто не считал. Благодаря ресурсам Романовых и их поддержке, Род матери первого принца очень быстро догнал в силах и богатстве конкурентов, став более чем полноценным Великим Родом. Хитрая, прошедшая прекрасную школу в вопросах борьбы за власть ещё дома великая княжна, освоившись на новом месте и разобравшись в здешней специфике, помогла собрать мужу большое количество сторонников, взять под контроль немалую часть придворных, редчайшими ресурсами, доступными только в Российской Империи, помогла преодолеть заслон в его развитии, отчего пятидесяти семилетний чародей наконец прорвался на ранга Архимага и уже гарантированно успевал реализовать свой потенциал до конца и однажды взять восьмой ранг… Пятнадцать лет потребовалось девятнадцатилетней девушке, что бы высшая аристократия Цинь, включая Глав Великих Родов, искренне и низко склоняли перед ней голову, а положение первого принца стало неколебимым — остальные братья смирились, что наследник предопределен. Либо погибли, если отказались мириться с подобным положением дел — борьба за власть в Цинь не знала жалости и родственных связей.
У Алены, наконец, появилось время и возможности заняться тем, что ей было интересно — окунуться в непривычный, незнакомый и загадочный мир живых мертвецов. И пусть большинство дам высшего света не разделяло её увлечений, девушка, вернее уже молодая женщина, была не из тех, кого останавливают подобные мелочи.
Потому она занялась изучением некромантии — это был самый простой, надежный и быстрый способ окунуться в столь желанный мир ночи. Как волшебница она к своим тридцати четырем ещё топталась на ранге Мастера — слишком много времени и сил отнимала политика, к которой затем добавились ещё и дети, воспитанием которых, несмотря ни на что, женщина тоже занималась по мере возможностей. С такими нагрузками о полноценном магическом развитии и говорить не стоило.
Пять лет потребовалось принцессе на достижение ранга Младшего Магистра. И если тогда, пять лет назад, её основной специализацией была магия Воды, то теперь всё было совсем иначе. Умелый и знающий некромант пятого ранга — вот что увидел бы любой при взгляде на её ауру. Скульптором Плоти она не стала — всё же возиться с мертвыми телами напрямую её не прельщало, и потому она выбрала для изучения сугубо боевое направление развития.
Она завела множество новых, порой очень странных, знакомств. Некроманты, малефики, личи и рыцари смерти, баньши и горгульи, цзяньши — от самых слабых до сильнейших представителей своего вида. Любознательная русская чародейка для обитателей ночного мира Цинь была диковинкой и открытием не меньшим, чем они для неё, и многие желали завести знакомство с этой странной аристократкой. И так продолжалось довольно долго — тринадцать лет. Она сполна получила то, чего хотела — побывала в городах и поселениях нежити, общалась с самыми разными существами, видела, как и чем торгуют друг с другом мертвецы, как водят свои караваны в разные города, как медленно, раз в десять-двадцать медленнее совершенствуются, развивая свой ранг, представители нежити. Как именно они работают и копят ресурсы, необходимые для развития — именно личная сила живого мертвеца была ключевым фактором его положения в обществе мертвецов… В общем, разумные существа, бывшие при жизни частью человеческого социума, создали на его основе свой собственный, во многом с ним схожий, но во многом и отличающийся от него.
