— Именно так, — кивнул он. — Иначе можете даже не надеяться, что мы оставим вас в покое. Тайная Канцелярия своих не бросает и не продает.

— Ну что ж, так тому и быть. Устраивай мне неприятности и тревожь меня всеми доступными способами. Чем больше твоих людишек переловим, тем лучше — сильные одаренные товар ходовой, всегда найдутся желающие прикупить такой товар.

Залесский молча, изучающе смотрел на меня, пропуская мои намеки на бездарность его людей мимо ушей. Тишина продлилась довольно долго, и я уже собрался приказать своим змеям из Фиолетовых Молний закончить начатое и закрыть портал, но тут он наконец заговорил:

— Ты считаешь себя патриотом Российской Империи и даже смог это внушить высшему обществу — о тебе говорят либо с придыханием и восхищением, либо критикуют и называют выскочкой. Герой Империи, величайший магический гений в истории… Большинство людей глупцы, и они иной раз не способны повлиять даже на то, что им подадут на ужин, не говоря уж о чем-то большем. Века сытной и относительно мирной жизни сильно испортили аристократию из центральных регионов страны. Волки превратились в комнатных пуделей и такс… Но как ни странно, когда голоса глупцов сливаются в единый хор, превозносящий кого-то — они обретают огромный вес, который даёт некий ореол этому счастливчику. Его нельзя скрутить без суда и оттащить в наши допросные и подземные казематы, с ними лучше не судиться и вообще стоит оставить этого человека в покое — если, конечно, речь не зайдет о действительно тяжких проступков, вроде измены родины.

Не нравится мне, куда беседа клонится. За три века жизни я видел примеры того, о чем он сейчас говорит и я знаю, что он скажет дальше.

— Ну не томи, Богдан Ерофимович, — поторопил я его. — Договаривай, раз начал.

— Ты реинкарнатор, значит на свете пожил достаточно, — заговорил он. — Потому наверняка знаешь, к чему я клоню.

— К тому, что самая эффективная стратегия в этой ситуации — просто подождать, — чуть наклонил я голову набок. — Подобные любимцы общества должны либо регулярно его будоражить, что бы его не забывали, либо быть готовым что через месяц-два он будет давно всеми позабыт. Слава и любовь общества исчезнет — а вместе с ними и тот самый «ореол», который мешал тебе творить беззаконие. Вот только никак не возьму в толк — какое отношение к нашей ситуации имеет моя слава или её отсутствие? Ты что, всерьез думаешь, что когда в салонах Петрограда перестанут поминать моё имя, ты отправишь парочку дюжих молодцев с приказом меня доставить и я покорно сдамся в твои руки? Как ты правильно заметил, у нас пат и никакое общественное мнение в этой ситуации ничего не значит.

— Верно, учитывая, что ты живешь не в Петрограде а на Фронтире, это не имеет особого значения, да и ты явно не способен извлекать пользу из подобного. В общем, любимчиком публики ты побыл, Героем Империи даже… От Цинь пришло официальное предложение, очень важное для Российской Империи. Наши соседи готовы выплатить огромную сумму золотом, дать нам редчайшие ресурсы из числа тех, что растут лишь в их краях, доступ к части знаний Императора Мертвых. И самое главное — Цинь обязуется всеми силами вступить вступить в войну на нашей стороне. Они обязуются взять на себя Японию и отправить свои войска, что живых, что мертвецов, на южные фронты, против осман. И взамен они просят сущую мелочь на фоне помощи, что они предлагают…

— Слишком выгодное предложение, что бы быть правдой, — заметил Володя. — Наверняка где-то есть серьезные «но» и подводные камни.

— Император Цинь и Император Мертвых согласны вдвоем принести все необходимые клятвы для доказательства чистоты своих намерений, — сурово отрезал начальник Тайной Канцелярии. — И клятвы они готовы принести даже заранее, просто оговорив в них, что они не будут считаться действительными если наша сторона попытается их обмануть. Беспрецедентный случай, Император Мёртвых проглотил свою гордость лично готов приносить клятвы о том, что бы на какое-то время стать фактически нашим подчиненным… И за всё это, за помощь, которая способна перевернуть ход войны и спасти миллионы жизней, нужно всего лишь отдать ему отнятую у него в бою нежить. Думаю, ты сам понимаешь, о ком речь?

Император Мёртвых рвется любой ценой вернуть своё запасное тело — видимо, Алёна как-то может помочь в исцелении этой твари. Причем очень сильно, раз он предлагает столь небывалую цену… И, кажется, я понял, что задумал Залесский. Что ж, это даже хорошо — я могу сыграть с ним в его игру и выиграть. Ведь есть кое-что, чего он не знает. То, чего не знает вообще никто, кроме меня, Алёны и самого Императора Мертвых.

— Прекрасно понимаю, — кивнул я. — Ты хочешь, что бы мой вассал, Алёна, была передана тем, против кого я и мои товарищи бились, не щадя своих жизней, причем совсем недавно. Взамен на его помощь, которая может наконец перевесить чашу весов на нашу сторону… Миллионы жизней будут спасены, если я просто закрою глаза, скажу что это во имя Отчизны, во имя государственных интересов…

Мои губы тронула усмешка. Неспешным шагом приблизившись к порталу, я продолжил:

— Но прежде чем я дам свой окончательный ответ, мне хочется услышать ответы на несколько моих вопросов. Ты согласишься утолить моё любопытство?

— Если речь не пойдет о чем-то с грифом «совершенно секретно», то конечно, — отзеркалил он мою усмешку.

— Нет-нет, что ты, — покачал я головой. — Так вот, первый мой вопрос — сколько у нас войск на юге противостоят османам?

— Три с половиной миллиона, — спокойно ответил он.

— А на Балтике?

— Там около двухсот тысяч бойцов Имперской Армии.

— А против Японии сколько?

— Чуть больше полутора миллионов плюс наши морские дредноуты и линкоры, что компенсирует разницу в количестве солдат и высших чародеев.

— В Хабаровске и Магадане Имперских дивизий и полков, насколько я знаю, тысяч на триста нагнали, — покивал я, глядя ему в глаза. — То есть если сложить все перечисленные направления, на которых бьются наши войска, то выходит пять миллионов двести тысяч человек. И что бы переломить ситуацию на самом тяжелом направлении, нам нужна помощь Цинь, ради которой я должен отдать Алёну обратно Императору Мёртвых, верно?

— В целом — да, верно, — с улыбкой ответил Залесский, которого почему-то начала забавлять ситуация. Что меня, если честно, сильно раздражало. — Ради общего блага поступиться личными интересами. Исполнить свой долг, свою присягу трону, в которой черным по белому написано, что ты обязуешься всю жизнь служить Российской Империи и Императору.

— Вот тут ты ошибаешься, — возразил я. — Я приносил присягу ещё подростком, в четырнадцать лет. И я давал присягу не дворянскую, я присягал по боярски. А у нас нет такого пункта, по которому мы обязаны выполнять любую прихоть престолодержатели. Война, голод, мор и любые иные беды, особенно действительно тяжелые — тогда да, тогда у бояр есть обязательства, которые они выполняют. Как выполнили с Рейхом, что они аж мир в итоге заключили и ни к кому не лезут.

Я замолчал, поймав себя на мысли, что уже впадаю в бессмысленное словоблудие. Прокашлявшись, я продолжил:

— Итак, пять миллионов двести тысяч — воюют по всем окраинам страны, и нам нужны Цинь в обмен на эту красавицу… Алёна, подойди, пожалуйста.

Чувствующая себя явно не в своей тарелке из-за обсуждаемой нами темы девушка подошла и встала рядом со мной. Причем сейчас она была в полном доспехе, включая шлем, хотя до этого всю короткую схватку с канцелярскими дралась без него… Эгей, да тут у нас кто-то между истерикой и желанием бежать отсюда без оглядки.

— Алёна, сними пожалуйста, шлем, — мягко попросил я девушку. И вообще доспех, останься в повседневной одежде.

— Господин, может не стоит? — робко, без особой надежды взмолилась девушка.

— Алёна, это всё равно неизбежно и тогда тебе будет куда сложнее. Так не лучше ли сделать это сразу?

Вздохнув, она понуро кивнула и через несколько секунд оказалась в платье. Не слишком длинное, чуть ниже колена, с открытыми плечами. Прекрасное лицо, кожа которого была чуть более бледная чем принято, странные багровые радужки глаз… Ни за что не догадаться, что она — оживший мертвец. Идеальное существо… Иногда я даже задумывался о том, что возможно мы все ошиблись и Император Мертвых создал не идеально маскирующуюся нежить, а каким-то странным и недоработанным способом оживил девушку?