В общем, передумав всё, что можно, я решил, что с меня хватит. Конечно, я знал, как Джи-А запротестует, потому просто свалил из больницы и своим ходом добрался до дома. А там ей ничего не оставалось, кроме как накормить меня.

Потом схожу, швы сниму, и всё. Девушка окружила меня заботой и не давала напрягаться. Через день к нам пришел посланник. Нас вызывали на совет. Этого стоило ожидать. Всё-таки мы принесли на остров неприятности.

Джи-А умоляла перенести визит, оперируя тем, что дорога будет сложной. Я лишь отмахнулся. Мы гости, и не стоит играть на нервах у хозяев дома. К тому же, если приглашение прислали, значит, следят и знают, что я уже выписался.

Почему девушка так переживала, я понял лишь на следующее утро. Собрание было назначено в горах. Точнее, в сети пещер, что под ними. В моей реальности там окапывались перед капитуляцией японские войска, семьдесят пять тысяч не потеснились, а потом уже простые люди там прятались во время Инцидента Третьего Апреля от правительственных людоедов, сжигающих всё дотла.

По пути мы встретили несколько групп туристов. Популярный маршрут. Джи-А каждые пять минут уточняла, как я себя чувствую. Понятно, что делает она так, потому что переживает, но меня это уже начинало подбешивать.

Чувствовал я себя отвратно. Болело всё. До сих пор ныла каждая связка и мышца. Но не вечно же мне валяться. Расхаживаться-то как-то надо. Разгонять метаболизм и регенеративные процессы.

Мы свернули в чащу и прошли тайной тропой. У входа нас встретил мужчина в каске с фонарем. Он выдал нам такие же, и мы проследовали за ним. Около часа петляли по тоннелям. Кабели и подсветка остались далеко позади, и теперь путь освещали лишь налобные фонари. Нахрена так глубоко забираться? Убить меня, что ли, решили? Да нет. Глупость. Не за что. Да и незачем в такую даль тащить. Наверное, какая-то странная традиция.

Возле очередного поворота проводник замер. Дальше нам предстояло идти самим. Мы прошли прямо, а потом дважды свернули и вышли в просторную круглую залу. В потолке имелась дыра, через которую попадал солнечный свет. В конце было возвышение. Там на подушках сидели пять женщин.

Одну из них я знал — Минхе.

Слева расположилась самая молодая, в белом ханбоке. Дальше крепкая бабулька в монгольских народных одеждах. Посередине сидела Минхе. Справа от неё полноватая тётка лет шестидесяти. И последней была худая старуха с очень ехидным выражением лица.

Сбоку, на равном расстоянии между советом и нами, восседала загорелая шаманка. Ей можно дать как тридцать, так и пятьдесят. Она была одета в расписной ханбок. Широкие штаны с ритуальными рисунками и такая же широкая из плотного материала блуза. На голове странный головной убор. Она присутствовала одна, без помощниц. В руках женщина держала круглый узкий барабан, а рядом на каменной подставке лежали кисточки, ступка с белым рисом и еще кучка мелких вещей неведомого свойства.

Она молча ударила в барабан. И посторонние звуки словно отрезало. Мы оказались в своеобразном незримом пузыре. Я слышал, что такие артефакты есть у императоров и используются на переговорах, но чтобы это было способностью.

Я подошел на середину зала и поклонился.

— Долгих лет вам, — сказав это, сел на колени, собрав под себя ноги. Джи-А опустилась чуть сзади и левее меня, покорно склонив голову.

— Ну здравствуй, Ен, — заулыбалась самая правая женщина. — Или нам тебя лучше звать Арсом?

— Как вам будет угодно, — спокойно ответил я.

— Меня зовут Кёнхи́ Кан, — представилась самая молодая.

— Сарантуя Ананд, — сказала монголка.

— Минхе Чон, — проговорила сидящая в центре. Она уже не изображала добрую главу кооператива. Сейчас передо мной сидела правительница острова.

— Чанджа Мин, — произнесла полноватая тетка справа от нее.

— Ан Хи Ёнг, — с ухмылкой поведала последняя.

Я еще раз поклонился, мол, приятно познакомиться.

— Итак, — начала Минхе, и по тону я сразу понял, разговор будет не из легких. — Ты прибыл на остров без регистрации. Привез с собой неприятности. Мы навели справки. На пароме случился странный инцидент с проводницей. Держу пари, там тоже была попытка убийства. Изучив каюту, эксперты нашли частички крови в щелях паркета. Если бы тебе не удалось избавиться от тела, мог бы пойти слух, что по дороге на Чеджу убивают людей. Более того, мальчишка, что сейчас находится в больнице, из клана Обата. Преступной группировки. Скорее всего, и убитый на судне из этой же банды. Ты втравливаешь нас в мафиозные разборки.

Втравливаешь. Надо же слово-то какое подобрала. Браво. Чувство языка прекрасное, меткость эпитетов выше всяких похвал.

— Госпожа Чон, при всем уважении. Мне можно вменить максимум. Повторюсь, максимум. Незаконное проникновение на остров. Но если учесть, что компания-перевозчик, скорее всего, принадлежит вам, насколько его можно назвать незаконным? Если высший руководящий орган в курсе и получил с этого прибыль.

Шах, девчата! Ваш ход.

Лица у всех серьезные и заинтересованные, и только улыбающаяся старуха справа пришла на представление. Ей, на первый взгляд, вообще плевать, что происходит. Лишь бы было интересно.

Минхе возмущенно сверкнула глазами и начала сыпать обвинениями:

— Причал вдребезги. Хэнё волнуются. Лодки в щепки! — продолжала распаляться она и, казалось, с каждым словом все больше сама верила в сказанное. — Берег испещрен рытвинами как луна. А там дети бегают. Пришлось вызывать рабочих с техникой. Про труп на пляже я вообще молчу. Если бы не ураган, смывший следы крови, страшно представить, какие бы слухи поползли. Я уже вижу эти заголовки газет: «Власти острова не справляются», «Жестокое убийство на Чеджудо», «Дети нашли обезглавленный труп»! Ты нарушил множество наших законов и подверг жителей опасности. Что ты скажешь в своё оправдание⁈

Ух, как нагнетала. Старалась, придумывала. Не улыбаться было тяжело, но я сдержался. Они всерьез думают, что меня можно таким пронять? Или просто изучают? Им важна реакция, или они правда возмущены?

— Ваши люди прохлопали появление на острове двух киллеров. Ваши люди не в состоянии обеспечить безопасность гостей. Всё, что вы перечислили, последствия самообороны. Я защищал свою жизнь и жизнь моей помощницы.

— Ты не в состоянии обеспечить безопасность Джи-А. — Вот ведь женщина. Вдруг я оказался виноват. Контраргументы даже парировать не стала. — Мы выделим ей охрану.

— Спасибо, откажусь.

— Бесфамилец не способен противостоять серьезному преступному клану. К тому же за тобой тоже ведется охота. Нуртынбековы мощный род. Что может один человек против такой силы? Мы предоставим девочке защиту.

Мои брови взметнулись вверх. Удивила. Оскорбить под видом заботы. Надо же.

— При всём уважении, — стараясь сдерживаться начал я. — Джи-А моя женщ… Мой человек. И я сам о ней позабочусь.

Черт! Присвоил себе девушку при этих матриархах. Вот идиот.

— Это наш остров. В этой девушке кровь Сольмундэ. Мы обязаны о ней позаботиться, — припечатала собеседница.

Это уже ни в какие ворота.

— Я и сам в состоянии, — начал заводиться я. — И защитить её, и перебить всех её врагов.

— Мы. Возьмём. Это. На. Себя, — твердо повторила хэнё.

— Что ж… В таком случае мы сегодня же покинем Чеджу, — сказал я и поднялся.

Совсем берега попутали. Да, я бесфамилец, но ведь не пустое место. Эго у меня дворянское.

— Сядь! — рявкнула Минхе.

— Что? — сощурился я. — По какому праву ты мне приказываешь?

— Давайте все успокоимся, — пролепетала молодая Кёнхи Кан.

— Чаги, прошу, — прошептала сзади Джи-А.

— Выбирай тон и выражения, малец! — подскочила глава рода Чон. — Пока тебя не выпороли за дерзость!

Что ж, на этом наши отношения разорваны. Дальнейшие препинания — пустая трата времени и прямой путь к войне.

— Успокойтесь, прошу! — взмолилась Джи-А.

— Я ещё не начинала злиться! — вопила Минхе.

— Не ори так, помрёшь раньше времени, — бросил я через плечо.