— Откройте, пожалуйста, — попросил я полицейского.

— Вы уверены?

Я мог бы дежурно улыбнуться, но меня бесило повторять по два раза. Слово дворянина не конфетти, чтобы раскидывать их, где ни попадя. Если я сказал что-то, не стоит в этом сомневаться.

— Откройте! — требовательно повторила Джи-А, строго глядя на служаку.

Мужчина закивал, поклонился и провернул в замке тяжелый ключ. Такеши перевел на нас безучастный взгляд, но потом в глазах промелькнуло узнавание, и они вспыхнули калейдоскопом эмоций. Неверие, гнев, презрение, непонимание, недоверие и толика интереса. Но страха не было.

Он не спешил здороваться, хотя был младше. Что ж, ладно. Мы не гордые. Шучу, конечно, гордые, еще какие, но не в этот раз, так уж и быть. Больно специфичная ситуация.

Кабан грозно курлыкнул и выпятил грудь, надменно глядя на узника.

— Ну здравствуй, Такеши Асакура. Будь ты из моего клана, я бы тебя выпорол за отсутствие манер.

— Чего тебе надо? — устало протянул он. С большим трудом, морщась от боли, парень перевел тело в сидячее положение и, повернувшись к нам, замер, боясь лишний раз глубоко вздохнуть.

— Познакомиться пришел. По-человечески. Меня зовут Ен. Фамилии нет.

— Ты бесфамилец? — удивился парень.

— Так и есть, — спокойно кивнул я. — Мою спутницу ты знаешь. Джи-А, она же Красная Четверка. Клан Обата покусился на неё, хотя эта девушка под моим патронажем.

Он явно был шокирован информацией. От безделья Такеши тут с ума сходил, и сейчас по лицу очень хорошо читалась мозговая деятельность. Мы для него как развлечение.

— Мы не знали. Я думал, ты её телохранитель. Но как ты вычислил, что я следил за тобой на пароме?

Сказать правду? Досыпать загадочности? Приписать себе несуществующие таланты? Или лучше играть в открытую? Показать, что несмотря на полную неготовность, я могу дать отпор любому.

— Я узнал о тебе в ту минуту, когда ты слетел со скалы.

По глазам вижу, не поверил.

— Я бы повелся, если бы не одно но… Фокус со ступенькой и окном, когда ты выбросил тело. Если врешь, не забывай ничего.

— Да это и не фокус, парень. Я владею табуром крайне посредственно.

— И справился с двумя второранговыми магами? — он начал злиться, но ему было больно выражать эмоции, потому старался сдерживаться.

— Такой вот я, — пожал плечами. — Смысл мне тебе врать?

— Какой у тебя ранг?

— Пятый.

— Да иди ты! Если я молод, не значит, что я полный идиот.

— Я десятка по шкале Попова, — вздохнул я. — И мне понадобилось всего восемь активаций табура, чтобы с тобой разобраться. Вот и думай. И я не собираюсь тебе ничего доказывать. Мне это нахер не упало. Кто ты такой, чтобы я перед тобой распинался? Я пришел с другой целью.

— И вот мы вернулись в начало.

— Я сохранил тебе жизнь. Я заплачу за лекарей. Они вылечат тебя, и даже шрамов не останется. Вернешься домой, передай клану Обата, что я жду извинений, в противном случае будем воевать. Только вот у меня ничего нет и терять мне нечего. А у вас столько болевых точек, — я зловеще улыбнулся.

— Я не вернусь домой, — хмуро буркнул парень, отводя взгляд. — После такого… только в оружейный за косунгобу.

— Ты дурак? Сэппуку решил сделать? — охренел я.

— Да! — заорал он. — А тебе какое дело? Вали нахрен, твоя целая рожа меня бесит!

Я рывком сблизился и схватил его за края рубашки, глядя в глаза.

— Твоя жизнь тебе не принадлежит, выродок ты тупой! — орал я ему в лицо. — Я тебе её сохранил! Усекаешь?

Лицо его исказила гримаса боли. Швы порвались, и бинты начали пропитываться кровью. Он молчал.

— Когда выведешь из себя плаксивую девчонку, попроси охрану связаться со мной, я пинком отправлю тебя через море, под юбку к родным Обата. Там можешь реветь сколько угодно, только послание передай. А если еще раз перейдешь мне дорогу, не надейся выжить. Я тебе даже честного поединка не дам. Забью одной комбинацией как последнюю тварь!

Кабан клюнул его в темечко, ставя жирную точку в разговоре. Я оттолкнул мальчонку и вышел. Джи-А догнала меня, но говорить ничего не стала.

— Выбесил, уродец мелкий, — пыхтел я.

— Мы должны остаться, — в очередной раз за ужином завела шарманку Джи-А. — Сколько у нас денег?

— Лекарей мы пока не оплачивали, так что прилично.

— А после того, как заплатим им?

— На билеты, — хмуро буркнул я.

— Вот видишь, а здесь нас всегда прокормит море, как оно кормило моих предков тысячи лет.

— Будешь нырять? — усмехнулся я, отдирая палочками моллюска от раковины. Я заставил Джи-А готовить их, как у нас принято, под сырно-соусной шапкой, так что с рисом заходили на ура.

Вообще питались мы интересно. Старались миксовать кухни. На обед могла быть гречка с котлеткой, а на ужин уже солонтан. Только вот готовить его надо начинать сразу после завтрака. Варится суп десять часов. Извращение какое-то. Я понимаю, ритуальное блюдо, раньше в голодные годы из этих косточек каждую жиринку, каждую витаминку вытягивать надо было в бульон. А сейчас-то нахрена так делать?

Споры регулярно возникали только из-за напитков. Я по утрам любитель кофе, в то время как сожительница предпочитала шу-пуэр. Днем мы обычно сходились на Дянь Хуне, а вот под вечер снова бодались. Я предпочитал тегуаньинь, чтобы нормально спать, она же могла бахнуть какой-то свежак с большим количеством чайных почек, от которого потом в пляс тянет.

— Буду нырять! — заявила Джи-А. — Я еще не все забыла. Тело быстро адаптируется. К тому же мой табур помогает не мерзнуть. Из меня выйдет хорошая хэнё.

— Ну-ну.

— Ты в меня не веришь? — обвинительно выставила она палочки в мою сторону с зажатым в них последим куском местной рыбы амадай.

Я выхватил филе, пока девушка зазевалась, сунул в рот и проглотил. Джи-А опешила от такой наглости.

— Пойдем завтра на берег и посмотрим, как ты плаваешь. И тогда я подумаю. Но и то, если удастся наладить отношения с твоей матерью.

Про то, что наконец-то увижу её в купальнике, говорить не стал. Это же как бы она меня уговорила пойти на пляж. Хе-хе. Не только женщины умеют расставлять такие ловушки.

— Мы в любом случае уже не можем уехать, — сказала Джи-А. — Момент упущен. У нас будет пополнение.

— Что-о-о-о-о⁈ — я подскочил на месте и чуть не опрокинул столик.

— Я сама только сегодня узнала.

Я не скажу, что были какие-то слезы счастья. Нет. Новость слишком выбила меня из колеи. Но это, и правда, многое меняло. Как минимум переезды теперь станут более обременительны.

Но всё-таки как неожиданно.

Кабан гордо курлыкал, сидя у меня на плече. Мы стояли в женской комнате. Маруся выглядывала из соломенного гнезда. Под крылом у нее виднелись крохотные яйца.

— Два года вмести жили, и нихрена, — покачал я головой. — А тут только приехали, и на тебе. Воистину чудо-остров. Палку в землю воткнешь, она прорастет.

— Чаги-и-и! — неожиданно воскликнула Джи-А.

Я вздрогнул и выбросил саблю, обернулся с убранными за спину руками и самым невинным лицом. Она должна была вернуться только к вечеру и тут примчалась, да я еще и стучал по бревну. Не услышал звук шагов.

— Ты что, занимался? — угрожающе спросила она и начала приближаться.

— Нет, — покачал я головой. — Так, инспектировал состояние тренажера.

Девушка подозрительно сощурилась. Хорошо, что я ножны не надел, в доме валяются, а иначе точно бы не отмазался.

— Ты чего хотела-то? Появилась вот так неожиданно.

Девушка какое-то время оглядывала двор, но не найдя ничего подозрительного, сказала:

— Сообщение из участка пришло. Такеши хочет поговорить. Я как узнала, на такси села и сразу сюда.

— Да могла бы и не торопиться, — пожал я плечами.

— Госпожа Джи-А! — раздался голос старика с соседнего участка. — Господин Ен, это не ваш кривой меч?