— Чаги!

— А я что? — выставил я руки. — Это Кабан упёр! Честное слово.

Голубь на крыше возмущенно курлыкнул, отрицая свою вину.

В этот раз всё было по-другому. Парень не походил на увядающее без воды дерево. Услышав шаги, встрепенулся. Сел куда быстрее чем в прошлый раз.

Из камеры выходила лекарь. Молодая кореянка. Одета во врачебный халат поверх строгого белого костюма. Хм, интересно. Некоторые из их братии носят специальные, с зелеными полосками на рукавах, количество соответствует рангу мастерства, а эта вот в обычном. Волосы убраны в хвост. Личико отличницы.

— Здравствуйте, господин Ен, — чуть склонила она голову. — Рада видеть, что мои труды не прошли насмарку.

— Она тебя на ноги поставила, — шепнула мне на ухо Джи-А. — Её зовут Хо Юри.

Я низко поклонился.

— Рад познакомиться, госпожа Хо. После ваших чар чувствую себя лет на шестнадцать.

— Берегите себя, господин Ен. Да и не только себя. Не люблю переделывать по два раза, — поклонилась она в знак прощания и ушла.

— Не слишком-то она мне обрадовалась, — покосился я на Джи-А.

— Это был намек, чтобы ты с парнем поаккуратней обходился. Думаю, ей не понравилось, что ты с ним сделал.

— Она же больше денег заработает.

— Хо Юри равнодушна к деньгам, насколько я знаю. Поэтому и наняла её. Ей главное здоровье пациента. В свободное время она работает в обычной больнице, хотя со своим даром могла бы принимать одного клиента в неделю и жить безбедно.

Вот как. Учтём. Интересная особа.

Я вошел в камеру. Такеши слегка склонил голову.

— Добрый день, господин Ен, — сказал он по-русски. — Госпожа Джи-А.

— И тебе не хворать, парень, — ответил я на японском.

— Я подумал над вашими словами. Моя жизнь и правда мне не принадлежит, — он упал на колени и склонил голову. — Возьмите меня к себе на службу, господин! — отчаянно выкрикнул он.

Приехали, блин. Джи-А перевела на меня ошарашенный взгляд, а я рассмеялся.

— Да нахер ты мне нужен, убогий! — издевательски процедил я. — Ты же эмоциональный калека, половину моих заданий выполнить не сможешь. Вот скажу я тебе, например, заселиться в общагу и вычислить девчонку с самой утонченной натурой. Ты же даже в такой мелочи облажаешься. Просто потому, что не знаешь, где добро, а где зло. А если я тебе прикажу соблазнить девушку, что ты будешь делать? Свяжешь её и будешь держать в подвале?

— Но господин… — растерянно протянул он.

— Что господин? Пойми, мне не нужны головорезы, пусть даже талантливые. Ваша бандитская песочница в реальном мире не имеет никакого веса. Вы же нихера не умеете кроме как пальцы гнуть, базарить через губу и драться. Всему этому можно научить даже обезьяну. Весь ваш клан — сборище бесполезных недоумков. Ваши способности не стоят нихера. Зачем мне такая заготовка под человека вроде тебя?

Он молчал. Лишь дыхание участилось.

— Ладно, вставай, — вздохнул я. — Ты понимаешь, что если Обата не отстанут…

— Они не отстанут, — прервал он меня. — Вы убили сына главы.

— В таком случае нам придется перебить их всех до единого.

— Я всё равно готов вам служить, — все же выдал он. Слишком поспешно. Словно боялся передумать.

Я хмыкнул.

— Поклянешься на крови? — спросил я.

— Да, господин.

Я вытащил саблю. Осторожно взмахнул, рассек ему ладонь и кивнул Джи-А в сторону выхода. Пусть отправит копа погулять. Незачем ему слышать всё это.

Парень сжал кровоточащую руку в кулак. Обычно такие ритуалы проводятся под присмотром кого-то обличенного духовной властью, но моей воли достаточно. Чтецы крови увидят клятву, а остальное не важно.

— Прижми к сердцу, — сказал я. Он сделал. — Моё настоящее имя Арс.

Я ощущал взгляд помощницы. Девушка хотела мне многое сказать, но она уже чувствовала, когда не стоит встревать.

— Я, Такеши Асакура, клянусь душой и жизнью вечно служить вам, господин Арс! — преданно посмотрел он мне в глаза.

Мальчишка. Малолетний дурак. Бедный поломанный осколок личности. И нахер я с ним связался?

— Я принимаю твою клятву, Такеши Асакура, — спокойно ответил я, глядя ему в глаза. — Встань.

Он послушно выполнил.

— Сегодня же тебя переведут в обычную больницу. С властями я договорюсь, не тронут. Через два дня переедешь ко мне. Как только придёшь в себя, поплывешь передать послание главе Обата.

Парень вздрогнул. Сглотнул и закивал.

— Ты на испытательном сроке, — сказал я. — Пройдешь первые три проверки, считай, что обеспечил себе место в моем будущем клане. Посмеешь предать меня, вырву тебе сердце. И это не бравада, клянусь всем, что имею. Я беру тебя под свою ответственность. Твои поступки — мои поступки. А теперь самое главное, я отбираю у тебя имя.

Назвать бы его Никто, но такое уже было в «Игре престолов». Пусть будет Безымяныш. Я бесфамилец, он безымяныш. Идеально!

— Теперь ты Никто. Безымяныш. Свое имя обратно тебе ещё нужно будет заслужить. Запомни, отныне ты даже не человек, а продолжение моей воли, и будешь оставаться таковым, пока не выполнишь свое первое настоящее задание.

Он точно не успевал переваривать информацию, но вовремя сказал:

— Что мне нужно сделать, господин?

— Тебе нужно будет заплакать. Не от физической боли, так любой дурак может. От душевной. От внутренних терзаний.

Такого удивленных лиц я еще не видел.

— Зачем? — все же не удержалась и спросила Джи-А на улице.

— Вспомни, что он вытворял в бою. Он гений. И это оправдывает все риски. Даже очень трудолюбивые люди достигают подобного прогресса только к тридцати годам, а он всего лишь подросток, и уже такой сильный. Еще раз повторю, это оправдывает все риски.

Ужинали молча. Я насмешливо наблюдал за внутренней борьбой Джи-А.

— Ну скажи уже, — все же сжалился я.

— А если…

— Я убью его, — не дал ей закончить. — На все твои «если» ответ только один. Верность или смерть, чаги. Верность или смерть.

У больничной палаты я снова пересекся с целительницей.

— Госпожа Хо, — поклонился я.

— Господин Ен, — еле заметно кивнула она. Дуется. Надо же. — Снова пришли калечить мальчика?

Я улыбнулся. Меня почему-то забавляла её реакция. Хотелось как-то подколоть, поддеть девчонку. Может, меня немного бесила её идеалистичная натура, но головой я понимал, что завидую её розовым очкам, потому все же сдержался.

— Нет. Забрать. Хватит ему чахнуть в палате. Прогулки по острову поставят его на ноги куда быстрее, чем больничная еда.

Глаза её округлились.

— Но ведь он…

— Мой слуга, — совсем обескуражил я её и поклонился. — Прошу прощения.

Безымяныш подскочил с койки. Я взмахнул рукой пресекая. Мне вся эта официальная шелуха не нужна. Не сейчас. Клан будет, тогда другое дело, там как бы положение обязывает.

— Господин! — склонил голову парень.

— Собирайся. У тебя пять минут, — скомандовал я. — Потом едем за вещами. Никакого готического дерьма обиженного на жизнь подростка. Нормальные шмотки. Неприметные, по возможности.

— Господин, у меня будет просьба, — сказал он не поднимая глаз.

Я удивленно вкинул бровь.

— Поговорите с госпожой Хо. Я хочу оставить шрамы на лице. Как напоминание. Она не позволяет.

Что ж. Смог удивить.

— Потом убрать их будет сложнее, — заметил я.

— Я знаю.

— Твой выбор, — пожал я плечами. — Хорошо, я поговорю с лекарем, — кивнул и вышел в коридор.

— Госпожа Хо!

Девушка остановилась и развернулась. Даже идти на встречу не стала. Характерная, однако. Я подошел.

— Как часто ему нужно появляться в больнице?

— Я уже думала, не спросите, — недовольно выдала она. — Одного раза в день в течении недели будет достаточно.

— Не убирайте ему шрамы с лица. Мальчишке это важно.

— Потом избавиться от них будет сложнее.

— Я знаю. Не оставляйте эти уродливые борозды. Небольшие аккуратные шрамы.