— С нетерпением жду нашей следующей встречи, госпожа Кёнхи.

— Так и думал, — сказал я, положив трубку. Глянул в окошко, в палате никого кроме парня. Я вошел, и он тут же открыл глаза, даже не спал, просто, видимо, устал пялиться в потолок.

— Привет, — хищно осклабился я, заходя в комнату. Посмотрим, какой ты смелый один на один.

Нормальный парень оказался. Все о роде думал: «Я не знаю, что стоит говорить, пока не посоветуюсь с сестрой», — печатал он на планшете. Говорить со сломанной челюстью было проблематично.

Но я ему намекнул, что самое выгодное сейчас будет — не юлить. Хун пытался юлить, но опыта мало, местами молчанием выдавал больше, чем другие речами, так или иначе он мне всё рассказал, пусть даже сам того не желая, и услышанное уже заставляет задуматься.

Получается, информация о Джи-А потихоньку расходится. Чеджу маленький остров, соседи тут знают, что у тебя на завтрак и сколько пар чистых носков осталось. Месяц, другой, и возвращение дочери Минхе станет секретом Полишинеля.

Надо понять, как это применить в свою пользу. Хорошо, времени на размышления пока хватало.

Полетели спокойные деньки. Я восстанавливался, гонял Джи-А, ходил на языковые курсы, учил корейский и местное наречие. Завел в процессе несколько полезных контактов.

Со дня на день должен вернуться Безымяныш. Но его все не было, и это меня беспокоило.

— Объяснись! — прорычал Миура Обата.

— Соблюдайте переговорный этикет, господин Обата. Иначе я уйду, не сказав ни слова, — спокойно выдал Безымяныш. Ему не нужно было ничего выдумывать. Он просто представлял, что это всё говорит Ен, и повторял за воображаемым слепком сознания господина.

— Почему… Нет! К черту! — крикнул мужчина и взмахнул рукой. — Передай послание.

— Я Никто. Господин отобрал у меня всё, включая свободу воли и имя. Для удобства можете звать меня Безымянышем. Считайте, что я просто живое письмо. Красная Четверка, известная вам под именем Джи-А Ито, уже больше месяца находится под опекой господина Чеджу Ена.

Только теперь, увидев мыслительную работу на лице отца, Никто понял всю двусмысленность псевдонима, что взял себе его бесфамильный хозяин. Господин Чеджу звучит до жути неоднозначно. Трижды подумаешь, а стоит ли с ним вообще связываться, или лучше спустить всё на тормозах. А может, и вовсе затаиться и не отсвечивать. Внушительное имя, абы кому такое не дадут.

— Что случилось с моим сыном? — сжимая кулаки спросил Миура.

— Рёто был убит господином и сброшен в море. Схватка продлилась не больше минуты, — последнее предложение явно ввернул Такеши. Безымяныш, с одной стороны, разозлился на себя за эту слабость, а с другой, ликовал внутри. Эта деталь сильно возвышала его над покойным братом.

— Эти шрамы…

— Тоже работа господина, — кивнул Никто. — Я выследил киллера, который напал на него. Но обезглавленное тело убийцы второго ранга не вразумило меня, — деталь с участием Джи-А он решил упустить. — Я почти погиб, но владыка спас меня.

— Что-то еще? — хмуро уточнил младший Обата.

— Господин просил передать, что ему пока некогда мстить и лениво плыть на континент, но если потребуется, он перебьет всех и каждого, кто продолжит отвлекать его от дел своими глупыми и бездарными попытками убийства.

— Иди! — махнул на него Миура. Когда дверь захлопнулась, он рухнул в кресло напротив отца. — Я нихрена не понимаю. Кто такой этот господин Чеджу, откуда он взялся?

— Помнишь, когда корейская мафия сюда сунулась, с острова приплывал перворанговый боец. Это мог быть он.

— Что думаешь делать?

— Не знаю. Это не будет только моим решением. Рёто являлся нашим наследником. Это нельзя так оставить. Но… — старик тяжело вздохнул и потянулся за таблетками, закинув две штуки, Изама продолжил. — Ты видел лицо парня? Неживое. Отрешенное как у куклы. Как так можно мозги промыть? Я ведь помню этого сопляка. Полимаг. Жестокий одиночка. С вечно недовольной рожей, прям как у тебя. Хоть и молокосос, но его не трогали, уважали за силу. Я думал, он будет хорошим боевиком, со временем. Боюсь, наш противник мозголом.

— Ментальный табур? — поднял брови Миура.

— Вполне возможно. Другого объяснения у меня нет. Ну и Господин Чеджу. Мы маленький клан. Мы не можем ввязываться в войну против этих клятых морских амазонок. Императорские войска о них зубы обломали, куда нам соваться.

— Нужно сообщить Сяо. А потом как-то удержать его от необдуманных действий.

Старик открыл было рот, чтобы сказать: «Себя удержи», но лишь вздохнул.

— Эй, Такеши, — окликнул Миура его на улице. — Пойдем, поднимемся в мой офис. Угощу тебя кофе.

Парень даже не обернулся. Отец никогда не звал его по имени, а когда всё же позвал, это уже не имело смысла. Такеши здесь не было.

— Безымяныш! — заорал Обата, и парень замер. — Есть разговор.

— Я к вашим услугам, — чуть склонил он голову. — Только недолго. Еще много дел.

Они поднялись на лифте и вошли в большой современный кабинет. Едва ли многие члены клана могли похвастаться тем, что присутствовали здесь. Но сейчас Никто это мало трогало. Секретарша принесла две кружки кофе и тарелку сладостей.

Дверь захлопнулась, здесь Миура уверен, что их не подслушают. Отец хмуро посмотрел на сына, невозмутимое лицо которого не выражало никаких эмоций. У него и не могло быть эмоций, как их нет у телефонной трубки. Сейчас он лишь инструмент господина.

— Сын, — тихо сказал Миура.

Где-то внутри Безымяныша вздрогнул маленький Такеши. Парень усилием воли раздавил остатки субличности. На лице не дернулся ни один мускул.

— Ты изменился. Я не знаю, испытывал ли ты хоть какие-то чувства к брату, но у вас была одна кровь. У нас с тобой одна кровь. Если это что-то для тебя еще значит.

— К чему вы ведете, господин Обата? — мягко прервал он говорившего.

Мужчина поморщился. Он ненавидел играть, хоть и умел, когда это было нужно. Ужимки давались ему легко внешне, но тяжело внутренне.

— Скажи мне лишь одно, этот господин Чеджу, кто он такой?

«Лучшая ложь это правда», — вспыли в голове Безымяныша слова учителя. И он вдруг понял, что надо сказать, разом как-то осознал. Не нужно лгать. Необходимо всё выложить как есть.

— У меня нет ответа на этот вопрос, Миура-сан. Я не успел его толком узнать. Видел лишь, как он отправил на тот свет киллера. Затем почти убил меня. Он, — тут парень взял паузу, — это сложно объяснить. Вы слышали легенды про островных богов?

Дождавшись кивка, Никто продолжил:

— Господин Ен словно умеет с ними общаться, но не как шаман, а напрямую. Он устроил мне перерождение, и это не описать словами. Нужных просто не придумали. Владыка тренирует своих слуг странными методами. Насколько я знаю, за месяц он дважды ходил на совет острова. Глава совета приносит нам еду и готовит ужин. А его будущая жена — дочь императора.

— Дерьмо! — ударил кулаком по столу Обата. Была надежда, что это имя — странное стечение обстоятельств, но после такого всё очевидно. — Прости. Продолжай. Какой ранг и табур у твоего нового хозяина? — спросил Миура.

— Не могу знать, господин Обата. — Он убил первого противника почти без использования табура. Меня сразил за три атакующих навыка. Причем, слабейшего оловянного ранга, просто издевался. Всего за бой сэнсэй шестнадцать раз активировал дар. Девять были щитами. Я понятия не имею, кто он и на что способен.

— А Рёто? Как он убил его?

— Парень даже не успел оказать сопротивление. Это случилось в каюте. Его защиту взломали за десять секунд, а затем прикончили умением пятого ранга.

— Пятого… — опустил лицо на руки Миура.

«Интересно, что бы он испытал, если бы я погиб?» — подумал Безымяныш.

— Мне пора, — сказал Никто. Парень боялся, что расчувствуется, и его маска невозмутимости треснет. Нельзя подвести господина после того, как он так прикрыл его от Обата. Все усилия могут пойти прахом.