Разведчик Чон начал выдыхаться. Поджигательные техники не жрут много энергии, но вот испепеляющие — другое дело. Почувствовав слабину, Соловей взмахом ладони отделил зал прозрачной кожной пленкой. А затем ударил с двух рук.

С треском и чавканьем плоть хлынула сплошным потоком, разрослась до полутораметрового диаметра и влетела в корейца. Представитель клана Чон весь окутался в сплошной шар огня. Огромный щуп из живой материи шипел, сгорал, но все продолжал наваливаться.

Я тем временем взял пистолет в левую и саблю в правую. Мне надоело прыгать. Да и места было все меньше. Уже весь пол зарос этой дрянью, и наступать туда совершенно не хотелось.

Голем протянул руки в мою сторону, но я махнул клинком, отсекая хваталки. Тварь ощерила пасть, вытянув шею. Я дважды выстрелил. Но мозгов, похоже, не было, а потому монстр лишь мотнул головой. Я ударил сверху вниз, разрубая чудовище.

Повернулся на крик. Воин рода Чон больше не смог держать щит. Щупальце схватило его, облепило и попросту втянуло в себя. Павел, похоже, ни капли не устал. Он развел ладони в стороны и с новой силой бросил их вперед.

Подчиняясь воле господина, ужасающая шевелящаяся плоть ринулась в сторону Безымяныша. Он рассек её воздушными серпами, но она тут же собралась заново, вбирая в себя биомассу с пола и пожрав несколько тел киллеров.

Вот дерьмо! От нас же даже следов не останется, если проиграем. Пустая пещера и никаких улик. Никто не узнает, как мы погибли, достойно ли бились.

Подопечный пустил горизонтальный торнадо, что фаршем по стенам раскидал технику. Но масса стекла по полу и с новой силой ринулась на парня. Он бросил в мою сторону вопросительный взгляд, и, поймав кивок, попросту расслабился.

Соловей не успел понять, что происходит. Щуп из переплетенных мышц и нервов схватил ученика, и тот вдарил со всей силы громовержца. Электрический импульс дошел до хозяина, и Пашка́ отбросило.

Безволосый, обугленный и дымящийся, он кое-как поднялся на локтях. Я побежал к нему, на ходу стреляя. Но несколько мясных щитов закрутились в воздухе, поглощая пули. Одну я оставил, и, подскочив, рубанул саблей, рассекая диск из плоти. Вскинул руку и утопил спусковой крючок.

Грянул выстрел, и Соловей уткнулся лицом в каменный пол.

— Фух. Охренеть. Кому расскажи, не поверят, — обернулся я к воспитаннику. Но он не был расслаблен, а напрягся сильнее обычного. Что за хрень?

Инстинктивно я ушел в сторону. Мимо просвистело несколько сгустков гадости. Я развернулся, и от увиденного волосы встали дыбом на руках. Соловей с дыркой во лбу и вытекающими через отверстие в затылке мозгами стоял вполоборота с безумной ухмылкой на устах.

— Адовы бездны! Что ты такое? — ошалело прошептал я, выхватывая второй пистолет.

Пули выбивали куски плоти и костей, превращая лицо во взбитый ягодный пирог, а противник все шел на меня. Я взмахнул саблей уже в каком-то отупляющем отчаянии, но противник попросту растекся и движущейся волной биомассы ринулся в сторону Безымяныша.

— Уходи! — заорал я. Но где же наш доблестный самурай оставит господина. Подобрал на свою голову!

Павел воплотился перед самым учеником уже в замахе. Кулак влетел в скулу подопечного. Раздалась электрическая вспышка, и рука опала пеплом, на её месте тут же начала расти новая.

Безымяныш создал перунов меч и принялся шинковать противника, изрубив его в кашу, он пыхтел как после пяти раундов бокса. Волосы прилипли ко лбу. Шрамы покраснели. Он разрядил еще несколько молний в массу плоти на полу.

— Кажется, сдох, — с сомнением сказал он, глядя на меня.

И в этот миг из жидкости ударили сотни вытянутых пальцев, венчанных острым костяным когтем. Они принялись осыпать парня. Я ринулся на помощь, но тут и там вспухали тянущиеся сгустки, которые приходилось разрубать.

Щит Безымяныша дрожал под сотнями ударов. По всем законам он должен был уже упасть, но как-то держался. А потом я почувствовал выброс силы. Предсмертная техника, которую обычно не способны освоить люди ниже первого ранга. «Энергоканалы в труху», — с грустью подумал я: «Лишь бы выжил».

Я окутался самым толстым за всю жизнь табурным щитом и зажмурил глаза. В пещере шарахнула такая вспышка, что попросту сожгла все. Статическое поле еще несколько раз ударило по пленке, а потом защита слетела, после чего очередной выброс энергии пришелся прямо в грудь.

Мотор, и без того работавший на пределе, пропустил удар. В глазах уже помутнело. Под потолком висели электрические светлячки, освещая усыпанную пеплом пещеру.

В углу в зале валялся Безымяныш, и не ясно, живой или нет.

Я сделал несколько шагов в его сторону. Ноги плохо слушались. Частицы пыли мешали смотреть и дышать. Вдруг груда пепла впереди зашевелилась. Павел поднялся, огляделся и покивал.

— А вы охренеть какие сильные ребята.

— Ты тоже не слабак, — рефлекторно ответил я.

— И все из-за одной девчонки. Стоила она того? Сколько тебе хотя бы заплатили?

— Ты идиот! — прорычал я. — Она моя слуга. Мы связаны кровью.

— Чего?

Мыслей никаких не было. Идей тоже. У него же ограниченный запас энергии. Буду бить, пока один из нас не выдохнется.

Воспользовавшись замешательством, я шагнул вперед и приземлил смачный боковой. Тут же вставил колено. Двойка. Табурные когти в сердце. Я провернул технику в ране и отступил.

— Тебя меня не убить, — проговорил с уверенностью Павел и ударил в ответ.

Это было неожиданно. Простой правый прямой посадил меня на задницу. Ну да, чего еще было ждать от соотечественника. Восходящий удар ногой опрокинул на спину, заставив плеваться кровью.

Я перекатился от костяного меча и вскочил на ноги. Руки парня покрылись белыми лезвиями. Уже никаких размашистых техник. Есть все же где-то предел. Что ж, давай его нащупаем.

Я нырком ушел от двух колющих выпадов. Третий принял на щит и пробил ногой по печени. Снова уклон и двойка по блоку. Уворот, и когти по предплечьям. Доспех энергии опять спас урода.

Я разорвал дистанцию и вставил последний магазин к пистолету. Соловей уверенно шел вперед. «Глок» уже всерьез громыхал, глушитель оказался пробит. Пули врезались в невидимое поле и смятыми комками осыпались под ноги неуязвимому противнику.

Он снова выбросил щупальце, но я использовал вспышку и следом еще одну. Всё, моя батарейка почти села. Я закружился, обсыпая невидящего противника ударами на пределе скорости.

Отточенные комбинации переходили в серию бестолковых колотух. Я не выпускал выродка, не позволяя ему что-то выкинуть в ответ. И вот щит мигнул. Кулак влетел в зубы, вбивая их внутрь глотки. Но следующий выпад уже попал в защитное поле.

Руки окутались в табур. Один удар, второй, третий. НА!

Блок слетел.

Апперкот. Я прихватил его за затылок и принялся насыпать короткие тычки, а потом всадил колено в подбородок. Ублюдок упал, и я начал сминать его лицо, пока не запыхался и не упал, хрипя как загнанная лошадь. Болело вообще всё, даже мозг. Кулаки сбил до самых костей.

Картинка перед глазами темнела и вспыхивала снова. Я пополз к Безымянышу. Не могу отключиться, не проверив, жив ли он. У меня попросту нет на это право.

— Я же говорил, тебе меня не убить!

Услышав голос, я не поверил. Да этого же просто не может быть!

Я развернулся, не было сил даже встать. Из рук противника, нет, из ладоней врага, да, такое не может быть просто неприятелем, это враг, враг всего живого.

Из рук врага на пол спрыгнули перевитые лианы из мышц и нервов. Они поползли по полу и схватили за ботинки, немного подтащили и стали оплетаться вокруг ног.

Бессмертный ублюдок. Мир такой большой, но (не)убиваемый враг попался именно мне, безфамильцу с ворохом проблем.

Мерзкие жгуты ползли вверх, цепляясь за одежду. Несколько ударов сердца, и вот я уже чувствую, как они обхватили горло. Изображение начало пульсировать. Дышать стало тяжело, а потом невозможно. Хотелось кашлять, легкие разрывало изнутри.

Края видимого чернели по периферии, оставляя лишь маленький кружок в центре кадра.