– Но почему вы уверены, что это одна и та же дама?

– Да потому, что у нее есть примета – шрамы на запястье левой руки!

Соня ахнула – так композиторша, скрывающаяся под псевдонимом Несравненная, была все та же гранд-маман Гранде! Ведь это она резала себе вены из-за Людовика, который бросил ее, наградив ребенком.

– Но зачем ей вообще понадобилась эта премьера? – всплеснула руками Соня.

– Я узнал эту тайну! – мрачно прошептал Гастон. – Я прочел одну книгу. Там говорилось о путешествии короля Людовика XV в замок Бельвю.

– Да, я знаю об этом. Его привезла туда маркиза де Помпадур.

– Эта маркиза проводила разные химические опыты. Она делала настойки, создавала духи.

– Знаю!

– Но не знаете еще про один препарат, который она создала. Если его нагреть и начать вдыхать, то весь мир покажется дружеским. Люди начнут обнимать друг друга. Но при этом необходима особая музыка. Вот наша Несравненная и сочинила такую гипнотическую музыку, а потом намазала газовые рожки в зрительном зале этим препаратом. Люди надышались им и кинулись друг другу в объятия.

– И что в этом плохого?

– Не все кидались просто так. Двоих мужчин зарезали прямо на глазах у всей толпы, но никто так и не понял, кто это сделал. И отыскать следы невозможно.

– Неужели весь спектакль был затеян, чтобы убить тех двоих?

– Да! И знаете, кто они? Я провел собственные журналистские изыскания. Эти двое состояли в старинном закрытом Общества «Дети Короля». Больше того – они были там магистрами, то есть руководителями. Еще я узнал невероятное: это Общество не останавливалось даже перед убийствами. Правда, все это ничем не подтверждено, одни разговоры. И что интересно, над магистрами есть еще один начальник – гранд-магистр, то есть великий магистр. Вот я и подумал, не он ли убрал обоих магистров, чтобы править единолично?

– Как вы назвали Общество – «Дети Короля»?

Соня вскочила и, нисколько не стесняясь Гастона, начала рыться в нижних юбках. Из-за своих ужасных приключений она и забыла о последнем листе записок Помпадур. Он так и лежит в ее потайном кармашке. Она взглянула на него мельком еще в отеле «Парадиз» – прочитать не успела, но слова «Дети Короля» запомнила.

Как хорошо, что свеча еще не догорела!

– Что вы делаете? – Смутившийся Гастон прикрыл глаза. – Разве можно? Тут же не театр, не кабаре! Это на сцене не грех заголяться!..

– Ах, оставьте! И помолчите! – цыкнула на него Соня и выхватила наконец-то нашедшийся листок.

Поднесла к свече и прочла:

«Пришлось принимать меры. Я создала Общество Детей Короля. А что остается? Людовик плодит бедняжек, не задумываясь о судьбе малюток. Но кто-то же должен задуматься!..

Королева Мария может только воротить нос, обижаться и растерянно разводить руками:

– Что поделаешь, у короля такое любвеобильное сердце!

Однажды я не сдержалась и ответила:

– У короля сердце такого же большого размера, как и…

Мария решила, что я хочу сказать непристойность и упала в обморок. А я всего-то хотела вспомнить народную поговорку: большое сердце, как у кита.

Что ж, каждый понимает в меру своей испорченности!..

А еще говорят, что именно я – распутница и сластолюбка.

Между прочим, я хожу в церковь Святой Магдалины. Часто рисую ее фронтон – там восхитительный рельеф, на котором изображена женщина воистину кроткой, ангельской красоты. А ведь когда-то и она была грешницей. Да вот только за нее вступился сам Христос.

Ну а кто вступится за меня?

Впрочем, хватит об этом. Мне самой следует вступиться за незаконных детей бесшабашного Людовика. Если не я, они пропадут. Их изведут – кого непосильным трудом, кого – насмешками, а кого – и ядом. Трудно быть незаконными детьми.

Наверное, я сама виновата в распущенности милого Луи. Ведь это я решила, что мы теперь станем не любовниками, а лишь близкими друзьями. Я же видела, что мои альковные потуги не дают королю того, чего он желает и к чему стремится. Поэтому я сама сказала своему Луи:

– Сир, я предпочитаю остаться для вас хорошим другом, чем плохой любовницей!

Словом, я лично проследила за устройством уютного гнездышка в Оленьем парке Версаля, куда стала направлять лично отобранных мною «девиц короля». А что оставалось делать? Ждать, пока Луи подхватит какую-нибудь дурную болезнь от обитательниц борделя?! Нет уж – увольте! Мои «девицы короля» все здоровы и краснощеки. Одно я твердила королю:

– Не следует плодить незаконных отпрысков! Жизнь бастардов тяжела!

Но мой нежный Луи все пропускает мимо ушей. Конечно, ему что? Главное – его королевские удовольствия! Но раз он такой непрактичный, я должна принять меры. Ведь это дети моего Луи! Пусть я сама не имела счастья получить от него ребенка, я стану помогать другим. Ведь это почти мои дети…

Словом, я превратила в деньги мои многочисленные украшения, внесла огромный вклад в Парижский банк и основала Общество «Дети Короля». Ведь именно я виновата в их появлении на свет. Не будь я такой бесстрастной курицей, король не ходил бы на сторону, и не было бы незаконных детей. Впрочем, не будь меня, эти дети вообще не появились бы на свет. Правда, неизвестно, будут ли они благодарны мне за это?..

Во всяком случае, я сделала для них все, что могла. Не всякая мать решится на такое. Мне советовали отослать всех бастардов куда-нибудь подальше, например в далекую Россию, куда теперь модно отсылать незаконных отпрысков, говорят, там любят и пригревают иностранцев.

Но я не могу выслать невинных малюток из страны, как преступников, даже если от них и отказались их матери. Ох, я бы никогда не отказалась от собственного ребенка. Но не мне судить этих бедных девушек. Все мы, так или иначе, игрушки для прихоти короля…

Я поступила по-иному – купила для них тихий неприметный особняк рядом с дворцом: за оградой Версальского парка. Тут еще со времен Людовика XIV жила семья зажиточного часовщика, который снабжал весь двор часами. Ему неудобно было возить свои механизмы из Парижа, вот он и устроился недалеко от дворца, даже мастерскую здесь создал.

Однако внуки его пожелали переехать в Париж, вот и продали мне особняк. Конечно, пришлось его реконструировать. Было весьма забавно обнаружить, что почтенный часовщик, вероятно, так боялся воров, что устроил в доме несколько потайных ходов с лестницами и со всяческими ловушками. Представляю, как это будет здорово для детей – они смогут играть и в прятки, и в искателей сокровищ. Ну а как только дети войдут в возраст наследования, каждый получит по хорошей сумме, чтобы начать взрослую жизнь. Да и дом отойдет им.

Я хочу, чтобы дружили и эти дети, и дети их будущих детей. А чтобы они всегда могли узнавать друг друга и оказывать помощь и поддержку, я приказала сделать всем по серебряному колечку, в виде двух змеек с аметистовыми глазками. Это будет символ дружбы и взаимопомощи, который смогут носить и мальчики, и девочки.

Ну а кроме того, это будет тайный подарок от меня. На лестнице из королевских покоев в мой будуар, я сделала тайничок. Иногда я кладу туда разные мелочи. Он открывается посредством такого же кольца, которое есть у меня. Когда придет мой час, я расскажу детям, что положила для них кое-какие сокровища. Пусть дети поищут, поиграют и развлекутся.

Самое поразительное, что помогает мне милейшая мадемуазель Полин Грандье, дочь той самой противной дамы, которая поносит меня на каждом углу и в каждом закоулке Версаля. Юная Полин оказалась весьма разумной и практичной девушкой. Она и сама пострадала от какого-то нерадивого любовника, который наградил ее незаконным отпрыском. Надеюсь, она станет мне верной подругой и доброй крестной детям Людовика. Ну а обо мне дети не должны знать, ибо я для всех пария – Версальская грешница. А я не хочу, чтобы мои грехи наложили отпечаток на неокрепшие детские души».