Пришлось посылать в Берлин дополнительные запросы. Однако, не дожидаясь ответа на них, в горах префектуры Нагано начались работы по осуществлению проекта «Сюсуй».

– Как раз в ту пору, – рассказывает Тадахиро Ямада, – я в числе других специалистов управления военного производства при фирме «Мицубиси дзюкогио» был откомандирован в город Мацумото. Там к нам присоединилась группа офицеров из штаба ВВС императорской армии.

На десятом месяце работ стало ясно, что на дополна-тельные пояснения из Берлина рассчитывать нечего: в мае 1945 года гитлеровская Германия капитулировала. Возможно, именно поэтому первые испытания японского пилотируемого самолета-снаряда, проведенные 7 июля в Иокосука, окончились неудачей. Ракетный двигатель заглох вскоре же после взлета, и «Сюсуй», потеряв управление, врезался в одну из аэродромных построек. Пилот, катапультирование которого не предусматривалось проектом, стал смертником еще до первого боевого вылета.

Несмотря на срыв, работы над проектом «Осенние воды» продолжались в лихорадочном темпе. Теперь уже никто не помышлял об использовании нового оружия для ударов с подводных лодок по западному побережью Соединенных Штатов. «Сюсуй» нужен был прежде всего для перехвата бомбардировщиков Б—29. Они обрушивали свой смертоносный груз на японские города, оставаясь неуязвимыми, ибо летали на высоте десяти тысяч метров, а японские истребители могли подняться лишь до восьми с половиной тысяч.

15 августа с целью подчеркнуть участникам проекта «Осенние воды» первостепенную важность и срочность их миссии, в Мацумото прибыл флигель-адъютант императорской ставки. Однако по иронии судьбы всего через час после его приезда радио передало речь императора о капитуляции. Всю последующую неделю на школьном дворе полыхали костры из бумажных кип. «Осенние воды» так и остались тайной, неведомым понятием для большинства японцев.

Почему же об этой драматической истории вдруг вспомнили, когда в Японии вновь зашла речь об освоении отечественного производства боевых ракет – на этот раз уже по американским лицензиям?

Много воды утекло со времени секретных работ в городе Мацумото. За это время обрел новых хозяев за океаном создатель гитлеровских «фау» Вернер фон Браун. Иной стала Япония, иными стали японцы. Но на этом фоне особенно заметна черта, оставшаяся неизменной: фирма «Мицубиси дзюкогио», которая когда-то строила человеко-торпеды «Кайтен» и которой было поручено создание пилотируемого самолета-снаряда «Сюсуй», по-прежнему претендует на роль главного производителя новинок военной техники.

«Отчаянная попытка создать пилотируемый самолет-снаряд была последней конвульсией императорской армии. Но ее можно также рассматривать как начало эры ракетного оружия в Японии» – эти слова, напечатанные в газете «Иомиури», проливают некоторый свет на поставленный выше вопрос.

В момент, когда за право получить подряд на производство ракет «Ника-Геркулес», «Хок» яростно сшиблись лбами ведущие японские монополии, напоминание о проекте «Сюсуй» прозвучало как заявка одной из них на приоритет в данной области.

Народ в массе имеет весьма ошибочное представление о том, что такое патриотизм. Я встречал немало людей, считающих, что любовь к Японии предопределяет ненависть ко всем другим странам, что нельзя быть преданным родине и в то же время восхищаться зарубежными государствами.

Преподобный Р. Б. Пир и. Сущность Японии. Лондон, 1867.

Характер японцев отмечен двумя дисгармонирующими качества» ми: скромностью и самонадеянностью. Их язык, нразы, обычаи воплощают идею самоуничижения, в то время как их умы полны чрезмерным тщеславием – личным и национальным.

И. Клемент, Справочник современной Японии. Нью-Йорк, 1903.

Переход к тоталитаризму был бы менее болезненным для японцев, чем для любого западного народа. Есть большое искушение подозревать, что покойный основатель сегуната Токугава может возродиться вновь.

Эдвард Зейденштикер, Япония. Нью-Йорк, 1962.

Пока вчерашние производители пилотируемых человеком торпед и самолетов-снарядов спешат приобщиться к выпуску современного ракетного оружия, на другом, идеологическом фланге идет ожесточенное сражение за умы молодежи.

Послевоенному поколению свойственно задаваться вопросами: каково же место Японии в послевоенном мире? Какова ее новая роль? На этих естественных раздумьях кое-кто пытается спекулировать. Молодежи вбивают в головы, будто Япония все еще не обрела положения великой державы из-за отсутствия неких «национальных целей». Дескать, выкорчевали из умов милитаризм и шовинизм, но ничего другого взамен не вложили. Вот и возникла «духовная пустота», помеха национальному самосознанию.

Здоровое чувство национальной гордости расцветает на почве доброжелательства и уважения к другим народам. Но у тех, кто кричит об «идейном вакууме», на уме другое. Идет перекройка школьных программ, которую прогрессивная печать метко охарактеризовала как «воскрешение богов».

Едва восстановили в календаре «День основания государства», как император Дзимму вновь вернулся на страницы учебников.

Профессор Сабуро Иенага, автор книги «Новая история Японии» для старшеклассников, демонстративно подал в суд на министерство просвещения за то, что оно вносит в текст все новые и новые поправки. Суть их – постепенный отход от оценки минувшей войны как преступного акта со стороны тогдашних правителей Японии – милитаристской клики.

Линия эта видна даже в замене иллюстраций. В разделе «Война и жизнь населения», например, вместо женщин, томящихся в очереди за продовольственным пайком, появилась фотография генерала Тодзио, который отечески утешает детей павших воинов.

Зато урезано описание трагедии Хиросимы и Нагасаки, иным стало разъяснение девятой статьи послевоенной конституции. Раньше о ней говорилось:

«Японская конституция выражает стремление народа к миру. Она провозглашает, что Япония навечно отказывается от войны как средства решения международных споров и не будет создавать какие-либо вооруженные силы».

Вместо этого теперь в учебнике написано лишь следующее:

«Конституция гласит, что, желая всеобщего мира, Япония не будет вести войн, приносящих народу несчастья».

Перестройка школьных программ сопровождается яростными нападками на Всеяпонский профсоюз учителей.

Где только не услышишь в Японии эту песню! На товарищеской пирушке и на массовом митинге ее поют стоя, взявшись за руки и раскачиваясь в такт.

И всякий раз, когда звучит учительский гимн, до глубины души чувствуешь: какая это могучая общественная сила – шестьсот тысяч наставников молодежи, объединенных клятвой: «Никогда больше не пошлем наших учеников на поле боя!»

Именно под таким девизом родился после войны Всеяпонский профсоюз учителей («Никкиосо»). Люди, воспитавшие поколение пилотов-смертников, с болью осознали трагизм своей причастности к превращению школы в слепое орудие милитаристских сил, которые довели страну до национальной катастрофы. Ведь именно раздуванию шовинистического угара служил пресловутый рескрипт «о верности трону, созданному вместе с небом и землей», идея о божественном предназначении Японии, якобы завещанная самим Дзимму – потомком богини солнца и основателем императорской династии.

После капитуляции по требованию союзных держав устои старой школы были разрушены, а учителям была предоставлена свобода политической деятельности. Когда несколько лет спустя, с началом войны в Корее, американские оккупанты сбросили маску «поборников демократизации Японии» и открыто взяли реакционный курс в народном просвещении, им уже противостояла мощная организованная сила в лице Всеяпонского профсоюза учителей.