В отличие от Западной Европы и Северной Америки японские железные дороги не приходят в упадок с ростом числа личных автомашин и развитием гражданской авиации. Это наглядно видно при сопоставлении Японии с Германией. Японская железнодорожная сеть имеет общую протяженность 27 тысяч километров, германская – 4 тысячи. Но если в Японии поезда ежегодно перевозят 22,6 миллиарда человек, то в Германии всего 1,6 миллиарда. На душу населения там приходится в десять раз меньше пассажиро-перевозок. Причина – превращение Японии в царство суперэкспрессов.

Вспоминаю Токийскую олимпиаду 1964 года. Первый связанный с ней рекорд был зарегистрирован еще до открытия игр. Между Токио и Осака – а этот маршрут аналогичен для японца путешествию из Петебурга в Москву – начал курсировать «поезд-пуля». Расстояние в 518 километров он стал преодолевать не за 5-6 часов, а вдвое скорее. Сейчас на это уходит 130 минут. Линия, названная «Синкансэн» – Новая колея – была потом продлена до Фукуоки на юге и до Ниигаты на севере. В связи с зимними олимпийскими играми скоростную ветку проложили и к Нагано. Общая протяженность линий «Синкансэн» приближается к 2500 километров.

После Токийской олимпиады японские суперэкспрессы долго были чемпионами мира. Лишь в 80-х годах во Франции появились более быстрые поезда. Но японцы заканчивают испытанае поезда на магнитной подушке, который сможет развивать рекордную скорость до 550 километров в час. Нет сомнения, что опыт создателей «Синкансэн» сможет во многом пригодиться при модернизации Транссибирской магистрали. Как царство суперэкспрессов, Япония могла бы помочь России и Китаю возродить идею Великого шелкового пути между Атлантикой и Тихим океаном, что стало бы залогом процветания наших соседних государств в 21-м веке. 

Когда я попал в Японию после долгого перерыва, меня больше всего поразила одна уличная сцена. Старшеклассницы гурьбой возвращались из школы. Причем те, что шли в последних рядах, переговаривались с первыми по сотовым телефонам.

Живя в Токио, убедился, что это не случайный эпизод. Мобильник в руке – такая же примета школьной моды, как спускающиеся нелепыми складками от колен белые чулки. Именно молодежь, и прежде всего подростки, составляют в Японии категорию людей, чаще всего пользующихся сотовой связью. Среди них этот показатель составляет 64 процента – против 12 процентов в США.

К удивлению специалистов по маркетингу, дотошно изучающих запросы каждой возрастнй группы, оказалось, что именно сотовый телефон стал для японских подростков главной статьей расходов. Они тратят на него четверть своих карманных денег – больше, чем на компакт-диски, компьютерные игры и иллюстрированые журналы, которые еще недавно доминирвали в подростковом бюджете.

Без своего мобильника я теперь не могу прожить и дня, – говорит восьмклассница Наоми, с которой я разговорился в метро. – До гимназии я добираюсь больше часа, и могу болтать с подругами, пока еду. А главное, знакомые могут звонить по вечерам прямо в мою комнату. Им не надо просить родителей подозвать меня к трубке, объяснять, кто и о чем хочет со мной говорить…

При этом я со вздохом впомнил свои молодые годы, когда отнюдь не у каждой московской девушки был телефон, да и тот чаще всего висел в коридоре коммунальной квартиры. Наоми рассказала, что теперь при знакомстве юноши и девушки на пару минут обмениваются мобильниками, чтобы ввести в их память свои имена и номера телефонов. В телефонном аппарате Наоми значатся около трехсот знакомых. И по их числу подруги негласно соревнуются друг с другом.

Думаю, что ажиотажный спрос на мобильные телефоны, охвативший Японию – в 1993 году их было 2 миллиона, в 1995 – 10 миллионов, в 2000 – около 50 миллионов – в немалой степени объясняется особенностями японского характера. С одной стороны, образ жизни японцев, их традиционая мораль заставляют человека быть застенчивым, как бы носить маску. А с другой – рождает чувство одиночества, жажду общения, стремление ощутить причастность к некому кругу людей.

Еще на рубеже 90-х годов Япония была полностью телефонизирована – 44 абонента на каждые 100 жителей. Число аппаратов сравнялось с количеством семей и дальнейший рост телефонной сети прекратился. Но теперь в стране уже больше мобильных, чем стационарных телефонов. Да и квартирный аппарат стал совершеннее. Десять самых нужных номеров набираются одним нажатием копки, сто – хранятся в памяти. Каждая пятая японская семья обзавелась автоответчиком и факсом. По факсимильной связи ведется деловая переписка. Правда теперь у нее появился соперник – электронная почта.

В новое тысячелетие – с Интернетом. Под таким лозунгом японское правительство ведет кампанию, цель которой поднять количество пользователей Интернетом до 30 процентов населения. Руководит ею генеральный директор Агентства экономческого планирования Сокая – фигура мне хорошо знакомая. Тридцать лет назад именно он планировал всемирную выставку ЭКСПО-70 в Осака, которая стала зеркалом послевоенного японского экономичесого чуда.

По данным министерства почты и телеграфа, 2000 году в Японии насчитывалось 15 миллионов пользователей Интернета. По их доле – 12 процентов населения – Страна восходящего солнца занимает ныне лишь тринадцатое место в мире. В Швеции, Канаде, США этот показатель превышает 40 процентов. Объясняется это прежде всего тем, что в США половина семей имеют персональные компьютеры, тогда как в Японии – лишь третья часть. Во-вторых, иероглифическая письменность затрудняет пользование клавиатурой компьютера. Наконец, подключение к всемирной паутине стоит в Японии гораздо дороже, чем в Северной Америке и Западной Европе. В результате выходить к всемирным компьютерным сетям подключено 87 процентов американских и только 58 процентов японских офисов.

На беду для Японии, Интернет получил бурное распространение в 90-х годах. Как раз тогда ее экономику парализовал затяжной спад, совпавший с небывало длительным подъемом деловой активности в Соединенных Штатах. В результате Япония оказалась на обочине информационной революции, утратила только что обретенное ею положение мирового лидера, которое она ценой самоотверженных усилий завоевала в 50-х – 80-х годах. Именно поэтому японцы с горечью называют 90-е годы «потерянным десятилетием».

Впрочем, японцы не раз подтверждали свою способность догонять, быстро совершенствовать и внедрять в массовое производство технологии, созданные в других странах. Япония быстрее других стран перешла из века пара в век электричества. В 1909 году у нее было электрифицировано лишь 5 процентов промышленного производства, против 10 процентов в США. Однако всего десять лет спустя на электрический привод было переведено более половины японских цехов и только третья часть американских.

После второй мировой войны, благодаря массированой закупке иностранных лицензий и патентов, умению быстро поставить на поток выпуск продукции для экспорта, Япония буквально заполонила мировые рынки своей бытовой электротехникой и автомашинами – более дешевыми и качественными, чем у западных конкурентов. Пока Северная Америка и Западная Европа лидировали в фундаментальных науках и высоких технологиях, Япония шла впереди всех по части практического применения чужих открытий и изобретений. Однако после перехода от старой экономики, основанной на производстве, к новой экономике, основанной на информации, прежняя стратегия уже не годится.

Чтобы вновь догнать Запад, Японии придется искать новые пути. Интернет стал главным каналом деловых контактов. Электронная коммерция требует знания английскго языка. А тут японцы увы не сильны – они делят с северокорейцами последние места среди всех народов Азии. В середине 90-х годов при кабинете министрров был создан центр по развитию передовых телекоммуникаций. Выделяются средства на создание компьютерных сетей. Намечено поднять кабельное телевидение до американского уровня, перевести его на цифровое вещание.