— В твоих словах, мой господин, есть доля лукавства, — приподняв кружку с пенистым, Курцевич отсалютовал Мстиславским и Ягеллону. — Мне незачем чего-то доказывать. Пять золотых кубков в Комнате Славы вашего дворца о чем-то говорят?

— Да, особенно «Скандинавский орел», — отхлебнув пива, благодушно произнес Владислав. — Помнится, там фаворитом выступал наш дружище ярл Эрик. У него в паре был Олаф Красавчик. Мы их просто размазали по ристалищу…

И тут же пошли разговоры о том знаменитом бое, где берсерки не выдержали штурма бравых шляхтичей и на глазах многочисленных знатных ярлов и гостей позорно быстро сдались. Лидия вежливо улыбалась, наблюдая за распушившимися перед нею нарядными петухами. А взгляд, известный только брату Павлу, был очень внимательным и изучающим.

— Да, кстати, Великая княжна, — спохватился Ягеллон, — вы нас невероятно озадачили, выбрав в напарники неизвестного миру юного бойца. Кто он такой, не раскроете тайну? Его личностные боевые характеристики можно не оглашать. Не подобает дворянину заниматься подобными вещами.

Лукавства Владиславу не занимать. Именно этим и занимались его люди, рыская в поисках информации о Волховском.

— Сразу хочу предупредить, что мой напарник из дворян, — в голосе Лиды проскользнули металлические нотки. — Не стоит верить слухам, что он, якобы безродный сирота. В первую очередь, за него несет ответственность Империя.

— И не думали, Великая Княжна, — кивнул Ягеллон. — Но вы же не будете отрицать тот факт, что он выступит в механическом «скелете»? Это как-то… несовременно. В чем причина такого выбора?

— Есть причина, — мило улыбнулась Лидия. — Проще говоря, господин Волховский помешан на раритетах боевой брони. Его «скелет» — уникальный образец, потому что собран в мастерской, обкатан на имперских юношеских играх и прошел проверку на полигоне. Заверяю вас, господа, вы столкнетесь с сюрпризом.

— Хм, не говорит ли этот факт об уникальном даре вашего напарника? — Курцевич дураком не был, и спич княжны воспринял серьёзно. — Без «интегратора» весьма опасно выходить под магические ударные техники. Он настолько неуязвим?

— Уязвимы все, — парировала Лидия, аккуратно отпив из стакана. Тем самым скрывая довольную улыбку. Посеять неуверенность у противника, заставить его нервничать — таков был немудреный план Индуса. Почему бы не начать сейчас? — Вопрос в другом, сможете ли вы найти ее найти?

— Мы смотрели ваш бой с Волховским в «Лужниках», — Ягеллон переглянулся с товарищем. — Судя по триумфальному окончанию поединка, вы нашли слабое место у соперника?

— И поэтому выбрали именно его напарником, Великая Княжна, — подхватил Януш.

— Вы проницательны, господин Курцевич, — в зрачках Лидии блеснули озорные огоньки.

— Тогда нам следует с большой осторожностью ждать жеребьевки, — Януш взял тяжелую кружку с пивом и сделал пару глотков бодрящего, с тонкими нотками солода и меда, напитка. Что ни говори, «Замоскворечье» — он узнал этот сорт пива — славилось даже в польских землях.

Ягеллон едва слышно произнес «пфе» и тоже приложился к кружке. Пил он дольше, словно заливал пожар вчерашнего бездумного возлияния. Павел нахмурился, и хотел что-то сказать, как почувствовал прохладную ладошку сестры на своей руке. Она еще и похлопала ею слегка, успокаивая.

— Я бы хотел встретиться с господином Волховским, — задумчиво произнес Курцевич, лихорадочно раздумывая о причинах тщательной маскировки напарника Великой княжны. Здесь было что-то неправильное. Возможно, он не одаренный, и его боевые качества, помноженные на магические техники, довольно слабы. Нелогично. Любой мирянин без искры довольно быстро осваивает «зброю» с интегратором и может успешно противостоять более сильному сопернику… до неких пределов, конечно.

А Волховский предпочитает механический «скелет» всем остальным современным и более легким изделиям. Легче купить старый экзоскелет с интегратором, чем разоряться на кучу железа с непонятным функционалом. Парень — мазохист? Вряд ли курирующие подготовку Великой княжны люди допустили бы подобный тандем. Где здесь ловушка?

Курцевич про себя вздохнул и скользнул взглядом по раскрасневшейся Лидии. Постарался отвлечься, пока она о чем-то спорила с Владиславом. Прислушался — и удивился. Речь шла не об экзоскелетах, а о новых способах передачи визуальной картинки с помощью современных методик. Якобы магические амулеты уступают место технологиям в виде записывающей аппаратуры. Ягеллон справедливо возражал Лидии, что амулеты более дешевы в производстве и не требуют больших вложений в их производство и перезарядку. Ученые, скорее всего, нашли еще один способ высасывать деньги из государственной казны. Спору нет — идея интересная и не лишена достоинств, но он бы, Владислав, оставил пока все как есть.

Януш усмехнулся и вернулся к своим измышлениям. Выискивать логику в поведении незнакомого ему мальчишки не хотелось определенно. Мозг после хорошей порции пива лениво прорабатывал версии, и ни одна из них не имела прочного основания. Не хватало информации и личного общения.

— Кстати, господа, — сказал Павел, — после всех торжественных мероприятий намечается вечеринка. Там будет вся великосветская молодежь Москвы. Мы рады пригласить вас на нее, господа.

— О! Весьма интересно! — оживился Владислав. — А ваши тетушки, Лидия Юрьевна, почтут своим вниманием сию вечеринку?

«Тетушками» Ягеллон называл двух цесаревен: восемнадцатилетнюю Юлию и самую младшую дочь императора — Василису, которой только исполнилось шестнадцать лет. Поздний ребенок властвующей четы Мстиславских, она была на два года старше племянницы, что создавало веселые моменты в общении.

— Вы хитрец! — пожурила Лидия Владислава. — А без моих тетушек вам будет неинтересно?

— Неправильный вопрос! — деланно возмутился Ягеллон и отсалютовал кружкой. — Буду рад еще раз встретиться с Юлией Ивановной. Она такая утонченная, да и собеседник интересный. Но главное — не увлекается «зброей»!

Все рассмеялись и разговор плавно перетек в иную плоскость, где главными были новости из мира аристократических семей. Павел и Лида умели поддерживать беседу, и Курцевич забыл, что перед ним сидят подростки. Он смотрел на Великую княжну и размышлял, о чем сейчас говорят Ягеллоны и Мстиславские. Обычно приватные встречи назначают для решения каких-то важных дел. Неужели готовится союз Владислава с Лидией? Да ну, бред. Януш скорее поверит в союз княжича с Юлией. Может ли цесаревич Юрий Иванович выступать посредником между императором и Ягеллонами? Но как же тогда Катаржина? Это станет крахом надежд Курцевичей.

Януш задал мучающий его вопрос напарнику, когда они ехали в «Лужники» после обеда в Малой Резиденции Мстиславских.

— Не лишено смысла, — хмыкнул Владислав. — Я как-то об этом не задумывался. Ну, пригласили пообщаться, что с того? Хотя… Нет, вряд ли Мстиславские пойдут на такой размен. Юлия — такая вкусная красотка. Ее не станут выдавать замуж за меня. Я слишком мелкая фигура на фоне цесаревны.

— А кто в Европе достоин ее?

— Ну… Новый скандинавский конунг Харальд, например. Русским нужно угомонить разбушевавшегося северного берсерка.

— Он старый для такого цветка, — рассмеялся Януш.

— Когда возраст был препятствием для подобных браков? — Владислав отвернулся и стал рассматривать мелькающие в окне «хорса» городские пейзажи. Тихо и доверительно добавил: — А я бы не отказался иметь в женах дочь императора. Ну, не смотри так на меня, дружище! Шучу, шучу! Не будут Мстиславские родниться с Ягеллонами. Женюсь на твоей сестренке, будешь потом каждое утро вместе со мной кофе пить в семейной столовой!

— Как будто я его и сейчас не пью с тобой, — проворчал, остывая, Курцевич. Он рассеяно слушал легкую болтовню и мучительно перебирал в голове всевозможные варианты ловушек, которые готовилась показать княжна Лидия. И ключом к отгадке являлся ее напарник.

— Вы всерьез предлагает ликвидировать княжескую семью Ягеллонов в Москве? — не скрывая удивления, негромко спросил мужчина, один из трех, находившихся в просторном номере гостиницы «Савой». Он сидел в глубоком кресле спиной к окну и контролировал большую часть помещения, в том числе входную дверь, запертую на ключ. Пальцы его правой руки, унизанные парой солидных перстней со сложным орнаментом и сверкающими камнями в них, сжимали подлокотник. Левая же почему-то постоянно находилась на уровне груди и цеплялась за отворот дорого костюма. Создавалось впечатление, что во внутреннем кармане этого человека находится некий предмет, который он готов пустить в дело, случись нечто неожиданное. — Если этот вариант находится в приоритете — я сочувствую вам.