— Тебе придется жить как обычному человеку, зная, какой мощью обладаешь. Это очень трудно, это чертовски обидно, когда вокруг тебя бушует магия. Мы, например, черпаем энергию из окружающего мира и пользуемся ею в разных ситуациях. Но знай: одаренные гибнут очень часто, так же часто, как и простолюдины. Просто мы никогда не пересекаемся друг с другом, наши социальные лифты ходят на разных горизонтальных уровнях. И от тебя зависит, в каком лифте передвигаться. Но сначала мы должны убедиться, что ты хочешь подняться наверх, туда…

Палец Брюса ткнулся в потолок кабинета. Жест понятен, но я еще плохо соображаю, чего добивается чародей. Думал, с меня будут снимать шкурку, а попал на душещипательную беседу.

— Мы можем тебя подкинуть наверх, если того пожелаешь. И тогда перед тобою откроются такие горизонты, что дух захватит.

— И быстрее прихлопнут, — разумно ответил я, помня все предупреждения.

— Прихлопнут, если четко не поймешь, кем хочешь стать, чью сторону принять.

Вон в чем дело! Да меня исподволь подталкивают к службе в императорском клане! Я сам должен сделать выбор, раз ментальное давление не способно решить подобную задачу. Чистая психология! И тогда перед Булгаковыми разведут руками и скажут, что никакого насилия не было. Да еще запишут мое решение на камеру, покажут опекунам. Иван Олегович очень расстроится… Хорошо взрослым, у них все карты нужные в руках, а я блуждаю в потемках!

— Но я хотел бы сначала разыскать своих родителей! — затаиваю дыхание. Интересно, знает Брюс о письме, в котором ясно указаны имена отца и матери?

— Ты уверен, что они живы? — поднял голову Александр Яковлевич, успев перелистнуть еще один листок. — За столько лет никто не сделал запрос на мальчика по имени Викентий. Не будем считать Булгаковых, чей интерес к тебе стал понятен нам только недавно. Но в остальном… Викентий, ты сирота. Нужно смириться с этим и жить дальше.

Я перевожу дух. Не знает! Или знает, но хитрит? Как же трудно со взрослыми. Два взаимоисключающих вывода могут вывернуть мозги похлеще ментального внушения.

— Но у меня есть четыре… нет, еще три года подумать, — осторожно ступаю по тонкому льду. Мне не хочется причинить проблемы маме и отцу. Почему-то спина заледенела от запоздалого страха, что император прикажет убить их. Ведь ему доложили о Мамоновых, являющихся настоящими родителями Разрушителя! Как же предупредить их? Лихорадочно перебираю варианты, и вдруг догадка вспышкой озаряет мой мозг. Маг-учитель Наташи Тучковой Евгений Сидорович! Он-то уж точно не причастен ко всем играм высокородных аристо! Нужно лишь попросить его передать письмо маме!

— Никто не отменял законы, — развел руками Брюс. — Думай, учись. И знай, что тебя всегда поддержит Его Величество государь русский. Не стесняйся обращаться в отдел «К», если возникнут трудности. Заодно постарайся поменьше светить своей способностью. Могут найтись люди, умеющие сводить незначительные моменты в единую логическую цепь. По-хорошему, тебя уже сейчас надо бы взять под усиленный контроль. Очень много зарубежных гостей видели твою реальную мощь. Они еще не догадались, кто ты есть на самом деле, но интерес уже гуляет среди европейских аристо. Смотри, как бы не увели с помощью какой-нибудь богемской или вестфальской княжны-красотки.

— У них страшные княжны, — буркнул я.

— Кто тебе такую чушь сказал? — удивился Брюс и рассмеялся. — Зря ты так. Утверждаю обратное. Девушки из высокородных очень породисты и красивы, не хуже русских боярышень. Там ведь селекция на высшем уровне не один век идет. Стараются евгеники, очень стараются.

Я пожал плечами. Мне все равно рано думать о семейной жизни. Это у аристократов расписан каждый шаг на десять лет вперед. Например, я уже знаю, что о судьбе Светы хлопочет Глава Рода, родители тоже подыскивают ей подходящую партию. Когда мы окончим школу, она поступит в университет или выйдет замуж. Булгаковым знания важны, но обладателями их становится мужчины роды, а женщины предназначены лишь для закрепления связей между союзниками. Вот мне и стало интересно, кто в качестве жениха Светки будет?

За меня точно не выдадут, хотя иногда такие грешные мысли проскальзывали. Я угроблю Дар девчонки, даже сомневаться в своих «способностях» не приходится. А привязываться к Булгаковым через женитьбу на какой-нибудь их родственнице не хочу. Лучше в Ленск к отцу сбегу.

— Думай, Викентий, думай, — отхлебнул остывший чай Брюс и слегка поморщился. — Будь я в твоем положении, ухватился бы за возможность получить дворянство через службу в армии. Большинство ребят-сирот так и делают. Отслужив на благо государства, они становятся привилегированной кастой, новой элитой России. А тебе сами боги велели использовать Дар.

— В каком качестве? — поинтересовался я, зашуршав еще одной конфетой. Теперь это была карамель «Гусиные лапки», мои любимые. — Я не смогу стать боевым магом.

— Не сможешь, это верно, — подтвердил Брюс. — Кроме армии, кстати, есть много государственных служб, где твой Дар пригодится. Например, дипкурьеры, фельдъегерская служба, императорские курьеры особого назначения, личные телохранители Их Высочеств. Кстати, о тебе очень тепло отзывалась Великая княжна Лидия. Я с ней беседовал несколько дней назад, получил от нее хорошие рекомендации насчет тебя.

— Спасибо, не ожидал, — я хрустнул карамелью. — Подумаю.

— Однако же прежде всего, чтобы получить место в вышеназванных структурах, нужно пройти службу в армии, — не обращая внимания на мою бестактность, добавил чародей. — Протекция императора или цесаревича очень поможет в продвижении.

Меня прощупывали. Нахально и бесцеремонно, подкидывая вкусные варианты. Это и есть ментальное давление, как бы оно по-другому не называлось. Господин Брюс не оставлял надежду закинуть мне в голову закладку, но я уже не обращал на эти попытки внимание, сосредоточившись на чае и конфетах.

— Мне бы хотелось как следует с тобой познакомиться, Викентий, — по-доброму, как близкому родственнику, улыбнулся Александр Яковлевич. — Не скрою, ты представляешь для нашего ведомства несомненный интерес, который сдерживается императорскими законами. Нет-нет, я вовсе не хочу обойти их, но в качестве залога к нашей дружбе я могу предложить посещение библиотеки.

Чародей сказал это таким тоном, что я насторожился. Словно пеленгатор, находящийся в голове, щелкнул и стал с тихим гудением крутиться вокруг своей оси, выискивая вожделенный сигнал.

— Какой библиотеки? — тихо спросил я.

— В которой ты можешь найти ответы на свои вопросы, — снова появилась улыбка на губах чародея. Легкая, обманчивая, завлекающая в ловушку. — Ты же задаешь себе вопросы, что есть антимагия, что влияет на ее появление, как жить с этим Даром?

— И у вас есть такие книги? — я еще не верил такому счастью.

— Не уверен на сто процентов, что существует одна такая, где даны абсолютно все ответы, — Брюс снова переплел пальцы на животе. — Но особое разрешение в архивы Коллегии могу дать. Архивариус поможет в поисках свитков и старинных фолиантов. Так что скажешь?

«Это сделка с дьяволом, — шепнул мне тихий голос в голове. — Вспомни, кто такой Брюс! Он просто так ничего не предложит. Берегись!»

Я судорожно сглотнул слюну и запил остывшим чаем. Взгляд Александра Яковлевича стал похожим на змеиный, неподвижный и парализующий. Он еще улыбался, но я чувствовал, насколько фальшиво и наиграно его дружелюбие. Против меня играл монстр, прячущий когти в мягких подушечках своих ухоженных лапок.

— Как интересно, — ответил я, чтобы заполнить зловещую тишину в кабинете. — А мне говорили, что книг про антимагию очень мало, и почти все они находятся в Европе.

— Иногда стоит покопаться в родных пыльных чердаках — и, опаньки! Что-то да находится, — Брюс провел ладонью по зеленой суконной поверхности рабочего стола, как будто смахивал невидимые соринки. — Хочешь побыть исследователем этих самых чердаков? Точнее, подвалов. Я сегодня же дам распоряжение, и ты сможешь посещать нашу библиотеку… по определенным дням, конечно, не когда тебе вздумается.