Оказавшись на пороге каюты с распахнутой низкой дверью, я полной грудью втянул аромат, витающий здесь.

Ее аромат.

Он всё так же будоражил.

Подогревал мою кровь, разнося по телу кусающие искры, от которых становилось жарко.

Хотелось окунуться в него с головой, почувствовать, как всё внутри сжалось от адреналина.

И возбуждения.

Ничего не менялось. Что бы эта девчонка ни натворила, кого бы ни пришибла, что бы ни сказала, а я хотел ее всё так же сильно, как полгода назад.

Даже еще сильнее, когда увидел и познал ее храбрость, отвагу и этот несгибаемый характер, который шел наперекор даже мне, как бы она ни боялась.

Сдерживаться было всё тяжелее.

Спасало только то, что я не приемлю насилия.

Только не такого.

Поэтому, что бы ни испытывал сейчас, а вошел в каюту собранным, хоть и максимально напряженным, чтобы осторожно поднять Лизу на руки, стараясь как можно меньше тревожить раненую руку.

Девушка глухо застонала от боли, но всё-таки не проснулась.

Только уткнулась мне в плечо лицом, неожиданно выдохнув.

Протяжно, но словно облегченно.

А я застыл, всматриваясь в ее лицо, и думал о том, что не о такой встрече мечтал всё это время.

Хоть и не позволял себе приблизиться к ней, но не мог устоять перед тем, чтобы не думать, как однажды я приду и смогу заинтересовать ее.

А Лиза будет улыбаться, глядя мне в глаза, как улыбалась тому сопляку…

Но всё перевернулось с ног на голову, сделав меня ее мучителем и врагом.

Сможет ли она улыбаться мне? Когда-нибудь…

Я осторожно опустил девушку на кровать, укрыв теплым одеялом, и вышел, тихо прикрыв за собой дверь, чтобы вернуться в кабинет и смотреть на то, как она спит.

Бьёрн снова был здесь.

На этот раз явно из кабинета дока, потому что теперь на моем столе, помимо водки, стояла железная подложка с бинтами и прочей медицинской ерундой.

— Приземляй свой зад, пока весь Чертог не уделал кровью.

— Да брось ты, и страшнее раны были, — только морщился я, пока не затрезвонил мой телефон, заставляя меня снова сесть в кресло, отмахиваясь от руки Бьёрна, которая потянулась к салфеткам на краю стола.

Это был Лекс.

И я нахмурился, покосившись на часы, потому что обычно в это время он уже вовсю гулял и предавался беспробудному блядству, а потому обо мне не должен был вспоминать.

— Лекс? — вместо приветствия выдохнул я в трубку, как только принял вызов, слыша на другом конце голос, в котором едва узнал своего друга:

— Варг, отца больше нет… Папу убили…

Я не поняла, почему проснулась.

Просто подскочила с каким-то странным щемящим чувством, с удивлением обнаружив себя на кровати, укутанной в одеяло, словно в кокон.

Странно, но последнее, что я помнила, — как рисовала за столом.

А вот как оказалась в кровати, оставалось большой загадкой, покрытой мраком.

Соскочив с кровати, я подошла к столу, где лежали все те рисунки, что я старательно выводила для Ромы.

Здесь всё осталось так, как я положила.

Листы лежали строго по порядку и были почти готовы отправиться на помощь, и я надеялась, что хоть какое-то развлечение, одному большому ребенку.

Отдать их Варгу я бы не решилась… Просто не хотела лишний раз бередить эту рану, даже если и понимала, что ему всё равно всё покажут и расскажут.

Просто пусть это сделает кто-то, но не я.

Быстро умывшись, я вышла в коридор, остановившись у каюты Саши, чтобы прислушаться к тому, что происходит за дверью, но было тихо.

Вероятнее всего, она еще спала.

А потом прошла по коридору еще, чтобы заглянуть в распахнутую дверь каюты Джо.

Нас разделяло шесть кают, в одной из которых была Саша, и меня не оставляли мысли о том, были ли занятые остальные каюты?

Были ли в них люди, которых держали за пушечное мясо?

Все двери были заперты.

Я знала это, даже если не решилась притронуться ни к одной из них.

Только быстро дошла до каюты Джо, заглядывая в нее.

Мужчина спал, раскинувшись на кровати, словно звезда, на животе, поэтому я не стала тревожить его, только осторожно прикрыла дверь, чтобы направиться наверх.

Туда, где ходили все викинги.

И Варг.

Я не представляла, сколько было времени, но, когда едва не столкнулась с миниатюрной, но глубоко беременной девушкой, поняла, что очень рано, потому что, увидев меня, она округлила глаза, ахнув:

— Ты почему не спишь, Лиза? Рука болит?

Признаюсь, что такого я не ожидала.

Она общалась со мной так, словно давно знала и совершенно искренне переживала о том, что мне могло быть больно.

А я смотрела на нее растерянно и пока не в состоянии связать даже пару слов.

— Идем на кухню скорее! Выпьешь чай, скушаешь что-нибудь, и мы найдем тебе лекарства!

Девушка была гораздо ниже меня, но оказалась настолько бойкой, что тут же потащила ошалевшую меня по коридору, крепко держа за руку.

— Прошу прощения, я Бьёрна искала… или Эйнара, — пробормотала я, едва успевая за шустрой белокурой девушкой с косой до самых бедер, с трудом представляя, как она могла двигаться так быстро и складно, если учесть, что ее глубоко беременный животик был чуть ли не больше ее самой. Явно малыш был уже на подходе.

— Бьёрн с Варгом еще поздно вечером уехали и пока не вернулись. А Эйнар скоро встанет, — быстро и задорно отозвалась девушка, продолжая движение только вперед и по-прежнему не выпуская моей ладони, когда мы пронеслись мимо кабинета Варга и еще немного вперед, наконец остановившись у большого дверного проема, который был открыт.

Точно.

Кухня.

Большая, просторная, с одной стороны похожая на те, что обычно показывают по ТВ, когда речь заходит о ресторанах.

Но было здесь то, что создавало необычную атмосферу уюта.

Почти домашнюю.

Милейшие тонкие шторы на окнах и скатерти на нескольких столах в цвет штор.

Живые цветы на подоконнике.

А еще головокружительный аромат свежайшей, еще горячей выпечки и терпкого кофе.

Здесь уже суетилась пожилая женщина в белоснежном переднике и с косынкой на седых волосах.

Она ловко, быстро и явно привычно порхала у плиты, оборачиваясь на нас с улыбкой, отчего морщинки в уголках ее добрых глаз стали чуть заметнее.

— А вы рано, девочки!

И снова я была в шоке.

Хотелось потереть глаза и убедиться в том, что я действительно проснулась, а не продолжаю блуждать во сне в стенах Чертога, где каким-то чудесным и пока непостижимым образом оказались настолько приветливые и добрые люди.

В ледяном жестоком мире викингов и главенствующего Варга этот уголок тепла и уюта выглядел маленьким оплотом самого рая!

Ко мне здесь относились так, словно знали. Давно и хорошо.

А я понятия не имела, как себя вести и что делать дальше, неожиданно оказавшись в тепле.

Самом настоящем.

— Где у нас аптечка с лекарствами? — белокурая девушка и сейчас крепко держала меня за руку, словно боялась, что я просто убегу от нее, потянув за собой хоть и мягко, но настойчиво и буквально усаживая на один из стульев за небольшим столиком со скатертью.

А я почему-то не пыталась вырваться и сбежать.

Следовала за ней и вот теперь прилежно села, ощущая себя так странно и необычно…

После бесконечного месяца, где моими спутниками были только страх и холод, я с удивлением ощущала добро и тепло.

Пожилая женщина тут же нахмурилась, поспешно отставив в сторону широкий противень, где, видимо, и была та выпечка, от одного аромата которой в моем желудке стало так голодно, что он заурчал, а сама поспешно отошла к навесным шкафам, чтобы вернуться с увесистой коробкой, где обычным маркером был нарисован красный крест, видимо, как символ того, что здесь лекарства.

— У кого что болит?

Тревога женщины была совершенно искренней, пока она переводила взгляд с меня на белокурую девушку и наоборот.

— Встретила Лизу в коридоре! Подскочила в такую рань! Я думаю, что рука не дает покоя!