«Ох, какие мы ранимые! О чем же ты думал, когда убивал ее? Я дам тебе несколько минут близости с твоей девушкой. Но твое задание усложнится. Ты согласен с этим?»
«Да!» — воскликнул Алексей.
«Тогда слушай. Только что твой друг Лушин обнаружил измененный код в игре. Сделать это почти невозможно, так что можешь гордиться им. Твой друг гений. Но гений для нас опасный. Если он вернет игру в первоначальное состояние, ты больше никогда не увидишь свою Юлю, если, конечно, не раскопаешь ее могилу, — хохотнул голос. — Я предлагаю тебе простую сделку. Ты остановишь своего друга, а я дам тебе несколько минут наедине с Юлей. Это твой последний шанс. Не думай, что я буду предлагать тебе это еще раз».
«Я все сделаю», — прошептал Кадников.
«Даже если Лушин будет против? Даже если он будет сопротивляться? Даже если понадобится его убить?»
«Да!» — воскликнул Кадников, надеясь, что до этого не дойдет.
«Хорошо, я поверю тебе. Я дам тебе силу. Но хочу, чтобы ты знал: еще никто из людей не смог обмануть меня. Ты сделаешь все, как должно. А потом я вам с Юлей дам несколько минут рая на земле. Она будет принадлежать тебе. Надеюсь, это достаточная плата за то, чтобы «Замок Флюреншталь» не исчез из Сети».
«На этот раз я не допущу ошибки», — сказал Кадников, обращая эти слова прежде всего самому себе.
«Тогда, когда закончишь с Лушиным, просто надень нейромедиатор. Юля будет ждать тебя на крыльце школы. Вы сядете в машину и поедете в лес. Только, пожалуйста, не доезжай до того поворота», — усмехнулся голос.
«Юля останется в живых?» — спросил Кадников.
«Не думаю, что у тебя хватит сил разомкнуть эту петлю. Ты слишком слаб для этого. Но я постараюсь растянуть ее настолько, чтобы вы оба получили удовольствие. После того что произойдет между вами, вы снова окажетесь на той дороге. Вы познаете любовь и будете счастливы. Ты освободишься от своего комплекса, а Юля умрет счастливой. Я не обманул тебя. Это все, что я могу для тебя сделать».
Школьный зал исчез. Кадников очнулся в клетке виртуальной реальности.
Лушин обернулся к нему.
— Леха, я, кажется, нашел код, который заставляет игру меняться. Его можно вырубить.
— Да?.. — поднял на товарища затуманенный взор Кадников.
— Ты чего, Леха? — озабоченно глянул на него Лушин.
— Я… ничего… сейчас пройдет… Покажи, что нашел.
— В игру был встроен определенный код. Он заставлял игру меняться и прописывать себя на разных серверах сети. Можно попробовать его вырубить, тогда игра должна вернуться в свое первоначальное состояния. Все изменения программа записывает в особом файле. Я его нашел.
— Молодец, Паша! Но вдруг игра окажется сильнее нас?
— Но ведь можно попробовать?
— Попробовать можно, — согласился Кадников.
Он подошел к компьютеру, за которым сидел Лушин.
— Где у тебя результаты твоих изысканий?
— Вот в этой директории. Я даже экзешник набросал, чтобы вырубить этот вредоносный код.
— Ты гений, Паша! Можно, я уничтожу эту игру? Пока я был в виртуале, она на меня такой тоски нагнала…
— Конечно, Алексей, как хочешь, — подвинулся Лушин.
— Да, очень хочу! Ты только посмотри, что там творится!
Лушин отвернулся к монитору. И в это время Кадников резко ударил его ребром ладони по шее. Лушин свалился на пол. Кадников нашел папку с файлами и стер ее.
«Забудь про код, Паша. Мне нужно спасти Юлю. Мы с ней никуда больше не поедем», — сказал себе Кадников. Он как сомнамбула поплелся к клетке виртуальной реальности.
Загрузка прошла быстро, и он очутился в темном городе. Путь указали блуждающие огоньки, и Кадников бегом одолел расстояние до колодца. Он не помнил, как добежал до колодца, и прыгнул в бездну быстро и не раздумывая. На пороге школы его ждала Юля, и он должен был спасти ее.
Огонь и тьма столкнулись в глазах Кадникова и начали пляску, наполненную безумным весельем. Мир невообразимо расширился вокруг. Зрение вышло за пределы положенные ему природой, и Кадников с изумлением осознал, что искры и тени, вьющиеся вокруг него, — существа живые. И темные и огненные существа походили на людей, и тела их были прекрасными и совершенными. Они кружились в танце захваченные чувством сладострастного восторга и приникали друг к другу в неудовлетворимой похоти. Это было как безумство страсти групповых оргий, где партнеры беспрестанно сменяли друг друга. Это был танец беспредельной чувственности. Он зажигал и манил слиться с хороводом вожделенных тел. Кружащийся вихрь увлек Кадникова. Он становился все меньше и меньше, размером с этих существ, и ему не терпелось принять участие в их оргийном пляс-полете. Здесь не было никаких ограничений. Можно было выбрать себе в пару огненных или темных партнеров. Все они казались Кадникову одинаково привлекательными. В эту минуту он желал одного перескочить сковывающие границы разума и окунуться в пьянящее веселье и манящие объятия партнеров, широко раскрытые для него.
«Давай-давай, зажигай! Поучаствуй в нашем веселье! Мы здесь, чтобы праздновать жизнь! Тебе все время врали, что жизнь есть грех. Мы говорим: греха нет! Есть только праздник и веселье, которым мы обязаны нашему господину. Иди же к нам, и мы закружим тебя!» — пели ему голоса, возбужденные страстным ритмом.
В этом веселом хороводе Кадников выбрал прекрасную незнакомку, мерцающую огненными переливами. Он ринулся к ней. Незнакомка маняще улыбнулась и протянула к нему руки. Он подлетел и обнял ее. Но в руках у него осталась одна пустота. И тут все исчезло. Кадников оказался на крыльце школы. Рядом стояла Юля. Алексей посмотрел на свои руки. На пальце у него висел брелок с ключами от машины.
Подполковник Карлов толкнул дверь в кабинет программистов.
— Как у вас дела, ребя… — подполковник запнулся на полуслове. На полу возле стола он заметил лежащего Лушин.
— Что тут произошло? — спросил Карлов.
Он склонился над Лушиным и пощупал у него пульс. Пульс не прощупывался. Карлов достал рацию.
«Второй! Срочно медиков и опергруппу на шестнадцатый этаж. Офис двадцать два», — передал Карлов, глядя на согнутое тело Лушина.
Карлов подошел к клетке, где на координатных рейсшинах висел Кадников.
— Что с вашим товарищем? — спросил Карлов.
Кадников молчал. Руками он мертво вцепился в воображаемую баранку. На голове у него висел тонкий ободок нейромедиатора, глаза были прикрыты темными очками. Кадников едва заметно шевелил губами, поворачиваясь к невидимому собеседнику.
«Совсем с ума посходили! На свете черт знает что происходит, а они тут забавляются!» — раздраженно подумал подполковник.
Он просунул руки в клетку и снял с Кадникова нейромедиатор вместе с темными очками. С минуту на подполковника смотрели пустые глаза. Затем в глазах Кадникова вспыхнул гнев.
— Что здесь произошло? Что с вашим товарищем? — спросил Карлов.
Кадников резким пинком распахнул дверцу клетки. Дверца ударила Карлова. Разъяренный Кадников выскочил из клетки и, схватив милиционера за грудки, стукнул о клетку.
— Как ты смел помешать мне?
Карлов не ожидал такой реакции. Кадников еще раз стукнул подполковника о железный каркас клетки.
— Ты все испортил! Я мог бы вернуть ее!
— Успокойтесь! Что с вами?
Программист ударил Карлова по лицу. Удар был неожиданно силен. Карлов упал на пол. Это заставило его придти в себя. Карлов выхватил пистолет.
— Стоять! Не с места!
Но Кадников не слышал предупреждений. Он был как разбуженный зверь, которого подняли с лежки. Ему было все равно, выстрелит этот мент или нет. С ним поступили несправедливо, отняв у него любовь, и он восстал, чтобы отомстить тому, кто это сделал. Кадников с кулаками бросился на милиционера. Он знал, что стал сильнее. Его теперь не остановит даже выстрел. Он прыгнет и сломает менту грудину. Подполковник Карлов не был мастером рукопашного боя. В милицию он пришел из одного НИИ. Всю жизнь Карлов занимался компьютерами, и задерживать опасных преступников ему еще не приходилось. Единственное, чему его научили в милиции, это немного стрелять из пистолета.
