Конь нетерпеливо переступил ногами, словно призывая: «Давай сойдем с этой тумбы». Но Николай властной рукой осадил коня.
«Стать бронзовым кумиром этой толпы? Отдаться бесам за возможность вести Россию к новой славе?» — подумал императора. Возможно, ради Отечества император и решился бы на такое, но ему припомнились последние месяцы его жизни. Севастополь отданный врагу и непомерное унижение России, когда прежние союзники вероломно отвернулись от нее. Это был крах его великодержавных надежд и крах всех дел его жизни. Николаю подумалось, что и тогда эти неугомонные бесы вели его по жизни, толкая в военные авантюры, для осуществления которых у России не было необходимых ресурсов. И что его правление довело Российскую империю до полного упадка и мракобесия. «Враг ли вел меня по жизни и поддадусь ли ему снова?» — спросил себя Николай. Из головы не шел тот дождь вечной тоски, что преследовал его в посмертии. Струи лились на него сверху, оставляя зеленые потеки на его теле, коне и мундире. «Это был урок. И я должен смириться», — подумал Николай. Он бросил прощальный взгляд на небо. Это небо Петербурга, пусть даже затянутое тучами, дома вокруг, само ощущение материальной жизни были настолько родными, что отказаться от них не доставало сил.
«Нет, я не стану рабом этих бесов. Я не хочу нового плена на земле. Господи! Пусть моя душа станет свободной от этих оков», — подумал Николай Павлович. Он сделал свой выбор. И молодой маг, получивший от Гагтунгра, способность понимать чужие мысли, услышал ответ самодержца. Лицо этого юноши болезненно дернулось. Еще одна душа, на которую Гагтунгр возлагал большие надежды, только что ускользнула от планетарного демона.
— Ну будь навеки бронзой, Николай Палкин! — зло выкрикнул маг. И император Николай I в тот же миг вновь застыл памятником на вздыбленном коне.
Тьма затапливала Исаакиевскую площадь. Маг, избранный Гагтунгром, не находил покоя. Уже второй император, который мог бы во славу Князя железной рукой править Россией, отказался это делать.
И тогда маг пал на колени и, вглядевшись в темный тучеворот над площадью, возвал к Гагтунгру:
— О, князь! Кто способен повести этот народ и воплотить твою волю?
Ответ магу пришел сразу: «Зови грузина».
Маг все понял. Гагтунгр дал ему власть заклинать и воплощать духов, и маг очень гордился этим. Остался последний диктатор в российской истории. Когда-то этот человек воспринял волю Гагтунгра и ценой заклада собственной души возвысил и сделал непобедимой и гордой эту страну. И сейчас, после гибели последнего уицраора, планетарный демон возлагал на новое воплощение этого тирана определенные надежды.
Ни одного памятника товарищу Сталину не было в Санкт-Петербурге. История, которую закручивал диктатор, развернулась и, как распрямленная пружина, ударила по нему самому. Но маг не отчаивался: душу товарища Сталина можно было воплотить в чем угодно, даже в его восковой фигуре из музея. Главное, чтобы душа диктатора была готова воспринять волю Князя.
Маг произнес заклинание. Окно в музее восковых фигур рассыпалось градом осколков. Из окна вылетела восковая скульптура генералиссимуса в белой парадной форме. Через пару минут товарищ Сталин, совершивший быстрый перелет над городом, стоял перед магом. Пластмассовые глаза генералиссимуса с интересом ощупывали собравшуюся толпу.
— Ви знаете, зачем ми вас пригласили? — подражая кавказскому акценту товарища Сталина, спросил маг у генералиссимуса.
Восстанавливая самообладание, товарищ Сталин извлек из кармана кителя трубку и поднес ее ко рту.
— Мнэ кажется, ви хотэли сдэлать товарищу Сталину какое-то прэдложение?
— Да, товарищ Сталин, у нас есть такое предложение! — хихикнул маг, ощущая взгляд Гагтунгра, устремленный из черного тучеворота.
— Какое это прэдложение? — хитро прищурился Сталин.
— Давненько вы без работы, товарищ Сталин. Страна без вас разваливается. Прибалтику отдали, Украина нас не любит, на Кавказе война. Уицраора, охранителя нашего, сожрал его западный противник. Народ бедствует. Хреново все, товарищ Сталин!
— Да-а-а… — протянул товарищ Сталин, засунув незажженную трубку в рот. Трубка, как и сам товарищ Сталин, была изготовлена из воска.
— Вы вовремя обратились, товарищи!
— Вы помните о давнем уговоре с Князем, товарищ Сталин? Никаких сдвигов в вашем сознании не произошло?
— Нет, не произошло. Я помню тот разговор. Это было в сорок первом году, когда немцы рвались к Москве…
— Князь вам помог?
— Да, нам было оказано определенное содействие. Мы влили свою душу в силу уицраора Жругра.
— И вы помните, товарищ Сталин, как наш Жругр на клочки порвал немецкого уицраора Вольфлинга и как эта война завершилась великой и славной победой нашей Родины!
— Я все помню… Но мне пришлось много страдать из-за этого. Это не прошло бесследно… Но если надо, если путь спасения России только один, — я готов пойти на новые муки.
— Надо, товарищ Сталин, надо. Вы в ужас придете, когда узнаете, что происходит сейчас в России!
— Россия опустилась, как продажная девка. Нужна решительная сила, чтобы поднять ее.
— Я уполномочен заявить: вы такая сила, товарищ Сталин! Князь вам дает еще один шанс.
— Дает ли Князь мне силы разобраться с зарвавшимся американским уицраором Стэбингом?
— С кем вам будет угодно, товарищ Сталин. Мы откроем вам физические принципы для создания принципиально нового оружия. Вы отомстите американцам за то, что они первыми придумали атомную бомбу. И тогда весь мир склонится на колени перед мощью нашей державы. И перед вашим могуществом, товарищ Сталин.
— Хорошо. Я согласен, — вынув трубку, ответил генералиссимус.
— К сожалению, товарищ Сталин, в этом городе нет вашего подходящего изваяния. Придется вам пока пожить в этом мягком восковом теле. Все ваши пожелания будет исполнять губернатор этого города товарищ Нильский. Но со временем, если будете верно служить Князю, ваша восковая оболочка сменится покровом из карроха и вы получите более прочное тело.
— Мне нужна надежная охрана. Меня должны охранять как спасителя Отечества.
— Мы ваша охрана и ваш полк, товарищ Сталин! — играя преданным взором, ответил маг и взмахнул рукой.
Толпа взорвалась возгласами: «Да здравствует товарищ Сталин!»
Маг еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Краешком сознания он уловил замысел Гагтунгра в отношении этого тирана и потешался над самонадеянностью и тщеславием товарища Сталина.
— Кроме исполнителя вашей воли и воинства на земле, Князь даст вам легион духов для помощи Жругру. Россия вернет себе величие и станет непобедима. Мы загоним США обратно на американский континент. Влияние России при вашем правлении распространится по всей Евразии.
— Ради величия своей державы я готов пойти на любые жертвы. Пусть я буду в этом восковом теле, в нем я не умру так скоро…
«Да здравствует, товарищ Сталин!» — снова воскликнула толпа.
Говорящую фигуру генералиссимуса водрузили на щит и понесли над головами как и символ рыцаря Бафомета. Шествие, обретшее нового кумира, двинулось к Исаакиевскому собору. В соборе одержимые намеревались основать свое главное капище.
Гранатометы вздрагивали в руках милиционеров, прочерчивая вдоль Заневского проспекта дымные трассы выстрелов. Две больших груды разрушенного металла и пластика, бывшие прежде диплодоком и аллозавром, лежали посреди проезжей части. Эти дредноуты древнего мира пали в первые минуты сражения, но ящеры помельче, проявляя чудеса ловкости и изворотливости, продолжили наступление, укрываясь от выстрелов за павильонами, троллейбусами и машинами.
В авангарде наступления динозавров шли любимые роботы Класса Орк, Медвежук и Гидралиск. Эти машины обладали несравненно большим уровнем гибкости, приспособляемости и интеллекта, чем динозавры, созданные для детских парков. Они с легкостью увертывались от выстрелов гранатометов, а автоматные пули были им не страшны. Роботы уже перевернули два бронетранспортера, и бойцы ОМОНа в панике разбежались. Следом за роботами шли динозавры. Даже израненные волочили они по земле перебитые конечности, стремясь достигнуть милицейской баррикады. С воздуха на милиционеров пикировали птеродактили, рамфоринхи и неуязвимый вампир Крылан. Омоновцы били по летающим роботам из автоматов. Пули разбивали пластиковые тела роботов и прошивали насквозь их перепончатые синтетические крылья. Но механика приводных частей роботов почти не страдала, и они продолжали свои атаки.
