— Через месяц после помолвки, — тихим голосом сообщил Рэдд. — Точную дату назначат, когда сюда прибудут Крэнн с отцом.

«Один месяц! — Ребекка чуть не упала в обморок от ужаса. — Всего только месяц. А может быть, и того меньше. Что же мне делать?»

Резко развернувшись на каблучках, она, не оглядываясь, вышла из комнаты.

— Прости меня! — крикнул Рэдд ей вслед.

Но Ребекка не слышала его. Она не слышала сейчас ничего, кроме беззвучного вопля, поднимавшегося из самых глубин ее души.

Гален провел час, на который была прервана встреча с алхимиком, бродя по окраинным улочкам города, на одной из которых и жил Клюни. После того как он узнал, в каких обстоятельствах и условиях живет алхимик, ему стало легче понять, почему тот поселился именно в этой части города. В более благоустроенных и сравнительно процветающих районах соседи едва ли смирились бы с эксцентричным ученым и его приводящими к непредсказуемым результатам опытами. Здесь же, напротив, окрестные жители считали Клюни малосимпатичным, возможно сумасшедшим, но вполне безобидным соседом — безобидным, если не подойдешь ненароком к его дому на чересчур близкое расстояние! Эмер описала его Галену как человека интересного, потому что он, мол, интересуется всем на свете, и молодой человек понемногу начал понимать, что она при этом имела в виду. Почти каждый, с кем ему случалось заговорить на улице, с удовольствием рассказывал, как алхимик излечил кого-нибудь от болезни старинными и давным-давно позабытыми снадобьями или же точно предсказал какое-нибудь загадочное явление типа солнечного затмения. Другие поведали ему о страшном взрыве, разрушившем все наземные этажи дома алхимика, и о странных шумах, дымах, запахах, которые время от времени распространяются из его подвала. Но все соседи Клюни сходились на одном: алхимик вроде бы знает, чуть ли не все на свете. Он слыл авторитетом по самым разнообразным вопросам — от медицины и металлургии до магии и мифологии. «Знаток того, что в глубине холма» — как выразился один старик, с которым поговорил Гален.

Так что, возвращаясь к дому алхимика, Гален смотрел на вещи куда оптимистичней, чем прежде. Конечно, он и раньше слышал кое-что о Клюни, но просто не представлял себе, как глубоко уважают этого человека. Беседы с соседями алхимика оказались и обнадеживающими, и приятными.

Гален никогда не лез за словом в карман и был достаточно знаком с жизнью своих земляков, чтобы не чувствовать себя чужаком и в столь подозрительной округе, как здешняя. Люди же, в свою очередь, легко распознавали под налетом приобретенных в замке манер своего брата простолюдина и держались с ним как с равным. Внешне Гален был симпатичным парнем с острыми чертами лица и коротко постриженными каштановыми волосами, а одевался он достаточно прилично, чтобы всем и каждому было ясно, что он получает регулярное, хотя и скромное жалованье. Движения его были легкими и хорошо скоординированными, что свидетельствовало об уверенности в своих силах, а его голубые глаза пристально вглядывались в мир, ничего не упуская из виду и легкой улыбкой, отмечая даже самые мелкие драмы, разыгрывающиеся на улицах. Нож у него за поясом был не пустой игрушкой невесть что воображающего о себе бахвала, а продуманной и удобной частью экипировки. Короче говоря, он был из тех, что нравятся едва ли не каждому, и мало кто способен подбить такого молодца на что-нибудь, кроме веселой шутки.

Пока он разгуливал по округе, ему не раз предлагали свой товар торговцы пирогами и бубликами, кабатчики, заманчиво выставляющие бутылки на солнышко, прямо к воротам, и представительницы древнейшей профессии. Он отказывался от угощений любого рода, ссылаясь на отсутствие аппетита, что порождало у здешней публики скабрезные шутки, а также на отсутствие денег, что заставляло продавцов усомниться в искренности его слов. Но в ходе всех этих шутливых перебранок он производил на людей приятное впечатление и, для него не составляло труда перевести разговор на интересующую его тему.

Несколько подростков предложили юноше сыграть с ними в пятнашки, и он принял участие в их забаве с таким самозабвением, что зеваки, наблюдавшие за игрой, обошлись без почти неизбежных в таком случае насмешек. Но когда якобы безногий нищий попросил у него милостыню, Гален сразу же распознал, что перед ним мошенник, и, обменявшись с попрошайкой всего несколькими словами, заставил мнимого калеку улепетывать на такой скорости, что это развеселило всех, кто оказался в ту минуту на улице.

Так что час прошел быстро и приятно: Галену нравилось, освободившись от работы на конюшне, заниматься лишь тем, чем ему вздумается. Однако, постучавшись в дверь к алхимику, он вновь настроился на серьезный лад. Он осознавал важность своей миссии для Эмер и Ребекки.

Ему велели войти, и, очутившись в подвальном помещении, он обнаружил, что комната за время его отсутствия успела волшебно преобразиться. Каждое более или менее подходящее для этого место теперь занимали раскрытые книги, отдельные листы бумаги или старинные грамоты. Все это выглядело настолько хаотично, что Гален усомнился в том, можно ли в таком беспорядке отыскать или получить что-нибудь путное, тем не менее Клюни посреди всего этого развала приветствовал его широкой улыбкой на все еще измазанном зеленой краской лице.

— Удалось! — ликующе воскликнул он, взмахнув рукой, в которой держал какую-то книгу, при чем взмахнув столь неудачно, что книгу выронил и та отлетела куда-то в сторону. — Я уверен, молодой человек, в том, что у нас есть все, что вам нужно. Верно ведь, дорогая?

Ансельма кивнула, хотя и без малейшего намека на улыбку, и подала мужу лист бумаги, на котором можно было увидеть какой-то список. Клюни разложил этот лист перед собой на столе и принялся зачитывать пункт за пунктом, для верности загибая по числу этих пунктов пальцы.

— Крэнну двадцать два года, он второй сын Фарранда, барона Роквулского. Они живут далеко от сюда, на северо-западе страны, в ущелье между горами Орлиной и Круглой. — Алхимик, оторвавшись от своих записей, бросил взгляд на Галена словно бы затем, чтобы выслушать из его уст похвалу. Гален тут же кивнул, после чего чтение продолжилось. — Его старший брат Глэнвиль уже женат, и удел, вне всякого сомнения, отойдет именно к нему. Согласно последним полученным мною сведениям, жена Глэнвиля в тягости, однако мне ничего не известно о том, произвела она уже ребенка на свет или же нет. К сожалению.

— Это не имеет значения, — заверил его Гален. — Расскажите мне о Крэнне.

Клюни, не без признательности улыбнувшись, выдал следующие сведения:

— Это весьма могущественный род. Тамошние края разбогатели несколько веков назад как из-за торговли шерстью, так и благодаря золотодобыче. Бароны Роквулские традиционно входят в число ближайших советников королевского дома.

Алхимик вновь сделал паузу, и Гален одобрительно кивнул. Одновременно он подумал, что неплохо было бы сойтись поближе с самим Клюни.

— О Крэнне сообщают, что он хорош собою и необычайно силен физически, — читал Клюни. — У нас нет его портрета, но, согласно всеобщим утверждениям, он чрезвычайно похож на собственного отца. А вот как выглядит Фарранд. — Он показал рисунок в раскрытой на столе книге. Гален увидел мужчину с квадратным подбородком, тусклыми глазами и тонкими губами. — Каков отец, таков и сын, — заключил Клюни. — Крэнн выиграл несколько турниров и поединков, в искусстве обращения с мечом и копьем он не знает себе равных. Теперь ему даже не удается найти никого, кто рискнул бы помериться с ним силой. Ха-ха-ха!

Гален не без опаски подумал о том, что именно замышляет против такого молодца Эмер.

— Что-нибудь еще? — поинтересовался он, втайне надеясь на то, что никаких дополнительных сведений у алхимика не отыщется.

— В общем-то… — Клюни замешкался с ответом. — Имеются кое-какие неподтвержденные слухи, но мне не кажется…

— Скажи ему, — резко вмешалась в разговор Ансельма. Она окинула пристальным взглядом обоих мужчин. — На мой взгляд, это не просто слухи.