— Что же вы такие бедные, раз такие умные? — Теперь и Фарранд нащупал у противника уязвимое место.

Бальдемар судорожно сглотнул; только сейчас до него в полной мере дошли масштабы приключившейся катастрофы. Еще пару часов назад у него не было ни малейших оснований беспокоиться за собственное будущее. Теперь же все его перспективы были столь же унылы и беспросветны, как бесконечные соляные равнины. Гнев позволил ему сохранить лицо, но возраст все-таки дал о себе знать — и Бальдемар за какие-то несколько мгновений превратился в согбенного старца. Во рту у него растекся вкус желчи.

— Это ваш сын все испортил, — презрительно хмыкнул он. — Из-за него все пошло прахом.

— Раз пошло, значит, пошло, — согласился Фарранд. — Если помолвка расторгнута, то тем самым расторгнут и наш договор. Вы получили значительную сумму в задаток — соблаговолите вернуть ее немедленно.

— Нет! — Бальдемар пришел в полное отчаяние. — Эти деньги вы вручили мне под честное слово. Значительную часть их я уже успел потратить, ублажая вас и вашего идиота-сына!

— Деньги вам придется вернуть, или я заберу их силой, — злобно и чуть ли не убийственно прошипел северный барон. — Мне понадобится не больше десятка моих людей на то, чтобы захватить весь этот балаган!

— Господа, господа… — оборвал их Таррант. «Теперь это действительно зашло слишком далеко», — подумал он. — Не сомневаюсь, что можно прийти к решению, которое окажется удовлетворительным для вас обоих!

Бароны, умолкнув, уставились на королевского посланника. Гнев в их возрасте уступил место иным чувствам — надежде и алчности.

— Король возместит вам обоим все понесенные издержки. Если вы соблаговолите выписать мне счета, я погашу их как можно скорее. Монфору наверняка захочется предоставить вам определенную компенсацию и за моральный ущерб. С его точки зрения, это небольшая цена за поддержание мира в его владениях.

Таррант цинично уставился на обоих баронов, которые принялись размышлять над сделанным им предложением. Честь обоих будет спасена, кошелек тоже не пострадает, однако глухая вражда, разумеется, останется надолго. Все получилось даже лучше, чем он мог надеяться.

«Небольшая цена за мир, — подумал он. — И еще меньшая — за успех без кровопролития».

Ребекка, открыв глаза, обнаружила, что на нее внимательно смотрит Эмер, а на лице у подруги какое-то странное выражение.

— С тобой все в порядке? — сразу же спросила Эмер.

— Да, — хриплым голосом отозвалась Ребекка.

— Я принесу тебе попить. — Эмер отошла от кровати и тут же вернулась, принеся чашку воды. — Ты проспала два часа. Мы с нянюшкой уже начали беспокоиться.

Ребекка с жадностью отхлебнула.

— Я страшно устала, но чувствую себя просто великолепно, — по-прежнему хрипло произнесла она. И тут же улыбнулась. — Мы выиграли.

— Еще бы, — подтвердила Эмер. — А ты что, в этом сомневалась?

— Да нет, я была в этом уверена!

— Неверие в свои силы. Вот в чем проблема младшего поколения, — ухмыльнувшись во весь рот, заявила Эмер.

— И как отнесся к этому мой отец?

— Поразился, так мне показалось. Фарранд — тот был просто вне себя, но королевскому посланнику удалось его малость утихомирить. Пока ты спала, эта троица решила друг с дружкой разобраться.

— Но помолвку-то расторгли окончательно? — взволнованно уточнила Ребекка.

— Что так, то так. Окончательно и бесповоротно.

Ребекка испустила радостный вздох. Ей казалось, будто ее выжали досуха, но при этом она прекрасно себя чувствовала. Даже перспектива встречи и возможного объяснения с отцом не омрачала ее настроения.

Упав в обморок на шахматной доске, девушка ненадолго пришла в себя, когда ее на руках вносили в замок, но голова у нее кружилась, даже когда ее опустили на кровать. И она сразу же провалилась в глубокий — без сновидений — сон.

— Вот что мне интересно, — начала расспросы Эмер. — Как ты справилась в самом конце, уже без моей помощи?

— Сама не знаю, — ответила Ребекка. — Все пошло вкривь и вкось… а потом… а почему, собственно, Рэдд увел тебя?

— Он решил, что начинаются неприятности.

— Он был не так уж далек от истины.

— Я чуть было не убила его! — возмущенно воскликнула Эмер. — Но потом, в толпе… я увидела тебя и Галена… Только тебя я на самом деле не видела. И все-таки видела. Если тебе понятно, что я имею в виду.

— Вполне понятно. Со мной происходило то же самое. — Сейчас Ребекка и впрямь это вспомнила. — Все происходило как во сне. Как в одном из моих снов.

— Что? — Эмер растерялась еще сильнее, чем раньше. — Что еще за сны?

Только появление нянюшки избавило ее подругу от необходимости отвечать. С подносом в руках та проскользнула в комнату.

— Я принесла тебе, солнышко, покушать, — объявила она.

— Я не голодна, — отозвалась Ребекка.

— Ей надо поспать, — подхватила Эмер, надеясь, что старая нянюшка поймет намек.

— Тогда вы-то что здесь делаете, барышня Эмер? Шепчетесь с моей малышкой и не даете ей уснуть. — Избавиться от нянюшки оказалось не так-то просто. — Тебе надо подкрепиться, солнышко, надо подкормить себя. После такого денька, как сегодняшний… — Она огорченно поцокала, пренебрежительно покачав головой. — Столько хлопот… как после этого не подкрепиться?

Ребекка с подозрением уставилась на предложенные ей кушанья.

— А ты сюда ничего не подсыпала?

— Ничего такого, что не пошло бы тебе на пользу, — гордо заявила нянюшка. — Давай поешь немного.

Ребекка подцепила с тарелки несколько кусочков и запила их молоком. Хотя на вкус она не почувствовала ничего необычного, ей не хотелось рисковать погрузиться в долгую спячку под воздействием одного из нянюшкиных порошков. Ей необходимо было обсудить с Эмер слишком многое — особенно сейчас, когда странные и пугающие события второй половины дня еще были так свежи в памяти.

— Мне больше не хочется, — как будто извинялась она. — Правда не хочется. Пожалуйста, унеси.

Нянюшка с явной неохотой забрала поднос.

— Но хоть молока-то попей. Это поможет тебе уснуть.

Девицы, услышав это невольное признание, переглянулись, но нянюшка осталась неколебима.

— Пошли, барышня Эмер, — распорядилась она. — Пусть Ребекка отдохнет.

— Я у нее еще немного побуду, — торопливо возразила Эмер.

— Нам надо поговорить, — подтвердила Ребекка. — Как только почувствую усталость, я сама ее отошлю.

Нянюшке пришлось довольствоваться хотя бы этим. Но перед тем как уйти, она строго взглянула на обеих подружек поочередно.

— Ладно, — вздохнула она. — Но не слишком долго. — Она подошла к дверям. — И не думайте, будто я не понимаю, что вы что-то затеяли, — добавила она, уже уходя. — Уж больно у вас обеих вид заговорщический.

Едва дверь за нянюшкой закрылась, как девушки расхохотались во все горло.

— «Заговорщический», — передразнила Эмер. — Какое отвратительное слово.

Но тут же они обе вновь посерьезнели.

— Расскажи мне об этом, — потребовала Эмер. — И ради всего святого, не пей ты больше этого молока!

— Прошлой ночью, — начала Ребекка, — мне приснился странный и на редкость неприятный сон.

Она описала образы и ощущения ночного кошмара, потом поведала подруге о том, как некоторые части ночного сна наложились на реальную действительность именно в тот момент, когда шахматная партия пошла вкривь и вкось. Эмер терпеливо выслушала ее, изумленная и в то же время встревоженная, но когда Ребекка перешла к рассказу о том, как ей удалось распорядиться криками и возгласами, доносившимися из толпы, подруга выказала ей откровенное недоверие.

— Выходит, ты подсказывала Галену, куда пойти, выделяя из общего шума один-единственный голос?

— Не знаю, как описать это иначе, — задумалась Ребекка. Теперь, когда она поняла, что, собственно говоря, происходило тогда на площади перед замком, ей стало довольно страшно. — Я знала, какой ход нужно сделать… и благодаря этому сну я знала, что мы трое связаны и что мы можем воспользоваться подсказками из толпы. И Гален и впрямь начал делать именно те ходы, которые я ему внушала. Как же все это можно объяснить по-другому?