Над ухом хихикало потустороннее существо – демон нападающего. Я осторожно достала из кармана мобильник, надеясь использовать телефон в качестве оружия. Глаза привыкли к темноте. Бесшумный шаг вниз на ступеньку, еще шаг.
Стараясь не дышать, я повернулась. Он стоял на лестнице, перекрывая проход. Преступник понимал, что я побоюсь подниматься в потемках, а потому притаился снизу. За его спиной, как огромные крылья, развернулась тень.
– А ты догадливая, ведьма! – осклабился он.
Мы начали двигаться одновременно. Парень кинулся на меня, а я швырнула в него телефоном. Раздался удар и стон, потом пронзительный звон расколоченного аппарата. Враг смешался. Отшвырнув сумку и перепрыгивая через две ступеньки, я бросилась наутек.
От страха перед глазами плясали звездочки. Меня оглушал стук крови в висках. Я споткнулась, едва не ударилась лбом о ступеньку. Подскочивший негодяй схватил меня за лодыжку, стараясь протащить по лестнице. Проворно схватившись за железные перила, я выдернула ногу и со всей силы лягнула злодея.
– Твою мать, ведьма чертова!
Кажется, мне удалось попасть ему в лицо.
Преступник разжал руки. Задыхаясь, я добралась до следующего этажа, влетела на балкон, не чувствуя обжигающего уличного мороза. Следом за мной выскочил преследователь. Ноги странным образом переплелись, и в следующий момент я валялась на грязном полу.
Только в фильмах показывают, что преступник медленно приближается к жертве, скалится и ведет диалог, чтобы зритель от всей души посопереживал главному герою. В жизни, к сожалению, драматических пауз, во время которых можно прийти в себя, а еще лучше – сбежать, не случается.
Не теряя времени, парень кинулся в мою сторону и уже в следующий момент вздернул в воздух. В живот больно врезался парапет. Перед глазами далеко внизу мелькнула заснеженная земля, подъездный козырек и крыши автомобилей. Бешено цепляясь за руки преступника, я не давала себя сбросить вниз.
– Помогите!!!
Истеричный вопль вырвался помимо моей воли. Я прекрасно знала, что в мире, где людьми правило безразличие, никто не выйдет из безопасной квартиры, но все равно кричала. Кричала, потому что очень хотела выжить.
Мне удалось перевернуться. Кряхтя от напряжения, я схватила парня за грудки, вцепилась в куртку мертвой хваткой, не позволяя перекинуть себя через ограждение. С коротко стриженной головы преступника слетел капюшон.
Я узнала негодяя! Именно он пытался убить меня, загнав во двор между сталинскими домами. Только в этот раз мерзавец пришел без подельника и бил жестче, наверняка. В его холодных глазах пряталось понимание происходящего. Вдоль лба тянулся грубый свежий шрам, наверное оставшийся после столкновения с гаражом. За спиной хлопали видимые только мне угольно-черные крылья, демоническая тень.
Вдруг что-то произошло. Лицо душегуба странно вытянулось. Сильные руки ослабели. Крылья опали, как бесполезные разорванные лоскуты. С рыком негодяй отшвырнул меня в сторону и развернулся. Взвизгнув, я влетела в стену плечом и скатилась на пол.
Парень загораживался от ударов, наносимых бейсбольной битой, которой беспорядочно размахивал голый по пояс дядя Толик. В какой-то момент, спасаясь от разгоряченного соперника, убийца оттолкнул его с дороги и метнулся на лестницу, где по-прежнему царила темнота.
– Стой, поганец! – проорал мой защитник, бросаясь следом.
Сил подняться с ледяного пола не было. Поджав колени к подбородку, я тряслась, как щенок, и старательно сдерживала слезы.
Дядя Толик вернулся на балкон, споткнулся о порожек и едва не выронил биту.
– Тьфу ты! – фыркнул он. Полуголый, худющий, в тренировочных штанах с вытянутыми коленками и с модным оружием из голливудских боевиков, сосед выглядел сюрреалистично – ведь мороз стоял нешуточный! Никогда бы не подумала, что дядя Толик может хранить бейсбольную биту.
– Зойка, жива? – хрипловато спросил он.
– Угу.
– Убежал этот Гарри Поттер паршивый! – Дядя Толик сплюнул. – Сажать таких надо!
– Спасибо, дядь Толь! – промямлила я и, глотая слезы, громко шмыгнула носом.
Лицо соседа, попившего у нас с сестрой немало крови, оставалось человеческим, в прямом смысле этого слова. Помятым, небритым, с глубокими складками у рта, однако – никаких демонов! Удивительно, но у дяди Толи, известного сплетника и задиристого скандалиста, душа оказалась чиста…
Из участка меня снова забирал Марк. Наверное, только мой жалкий вид остановил возлюбленного от долгой нравоучительной лекции о том, как важно соблюдать безопасность. После долгих расспросов полицейские сделали вывод, что меня пытался убить маньяк, который вернулся за уцелевшей жертвой.
Целый час меня отчитывали за несознательность, ведь в прошлый раз я не стала писать заявление о нападении. Наконец в участок ворвался Протаев и остановил линчевание.
Мы неслись по ночным улицам города, где в высоких домах за освещенными окнами кипела жизнь. В голове шумело. Над автомобилем кружилась густая тень, прилипшая ко мне еще в участке. Изредка в стекло раздавался настойчивый стук. Когда я поворачивала голову, потустороннее создание, словно развеселившийся ребенок, отскакивало и заливалось злобным хохотом.
Не выдержав очередного раунда игры в дразнилку, с хмурым видом я вытащила из кармана баночку с успокоительными таблетками и положила под язык сразу три штуки.
– Который час? – устало откидываясь на сиденье, просипела я сорванным от воплей голосом.
– Начало первого, – Марк покосился в мою сторону, ведь часы горели на приборной панели прямо перед моим носом. Я не хотела признаваться, что вижу только обратное вращение стрелок…
– Сейчас ты мне очень напоминаешь Лешу, – вдруг невесело признался он. – Он тоже глотал таблетки, а потом всегда спрашивал, который час.
– Тебя это пугает?
– Да. С тобой происходит что-то страшное, а я не могу помочь.
Он надолго замолчал, а потом вдруг спросил:
– Зоя, может быть, нам стоит жить вместе?
– Мы и так фактически живем вместе. Осталось только одежду перевезти.
– Я имею в виду не просто перевезти вещи, а кольца, общее имущество, кошка…
Какого черта?! Только со мной могла произойти столь чудовищная несправедливость! Холостяк из женских грез делал мне предложение руки и сердца, а я так наглоталась успокоительных, что не чувствовала даже капли волнения или радости. Мне хотелось не плясать от счастья, а спать от лекарств…
Мне стало смертельно обидно, и я недовольно пробурчала:
– У меня аллергия на кошачью шерсть.
– Тогда дети, – с энтузиазмом предложил Протаев. – На детей у тебя нет аллергии?
– Ну, у детей ведь нет шерсти…
– Ты не паникуй. Я не говорю, что нужно немедленно бежать в ЗАГС. Позже, когда уляжется история с Лешей.
– Хорошо.
– Леша бы нас понял, но другие не поймут, если мы сейчас…
– Марк!
– А?
– Я согласна.
Улыбнувшись, он сжал мою холодную ладошку горячей рукой и больше не отпускал, пока мы не приехали к нашему дому с тесным, заставленным автомобилями двором.
Мне хотелось закричать на весь мир, что мы с Марком Протаевым хотим кольца, общее имущество и детей. Аня была бы в восторге!
Однако мое время стремительно убывало, и я старалась не думать, что произойдет, когда наступит конец обратного отсчета…
Хорошо, что он оставил ключи, когда с холодным сердцем уходил из дома, похожего на белый куб. Дверь открылась.
Он торопился, ведь его ожидал долгий полет и далекая страна. Вокруг будет много людей, которые станут смотреть его старые картины, пожимать ему руки, говорить восторженные слова на чужом языке!.. До проклятого прозрения он и не подозревал, каким страшным был этот дом! В нем с самого первого дня поселились десятки теней. Нет, они не липли к женщине, остававшейся похожей на богиню, они марали ее фотографии. Бездушные снимки, висевшие на холодных белых стенах, напоминали ужасающие портреты, как в известном романе о человеке с развращенной душой. Как удобно, в сущности, отмываться от пороков, оставляя частичку черного сердца в фото.
