Кардинал и Версано внимательно следили за ходом его рассуждений. Ещё раз вздохнув, ван Бурх продолжал:

— По роду своей деятельности Скибор знал все о подобного рода случаях. Он предоставил мне список, состоящий из более чем ста имён.

— О Господи! Это ужасно, — воскликнул Версано.

— Нет, Марио, здесь нет ничего неожиданного. В наших рядах многие тысячи преданных людей. Эти сто — капля в море. Тем более что многие из них не располагали сколько-нибудь существенной информацией. Сейчас мы пытаемся их изолировать.

Голландец повернулся к кардиналу.

— Ваше Высокопреосвященство, мне очень жаль, но в списке были два члена вашего ордена. К счастью, у обоих не было почти никакой информации.

Менини мрачно спросил:

— Кто это?

— Отец Юрек Хошозно из Познани, — ван Бурх начал с более простого случая.

Это имя, видимо, ничего не говорило Менини, который потягивал остатки вина из своего бокала. И неудивительно, если учесть, что в его подчинении находится более ста тысяч священников. Но ван Бурх знал, что реакция на второе имя будет совершенно иной:

— И… мне очень жаль… второе имя — отец Ян Панровский из Ольштына.

Реакция Менини была куда более бурной, чем мог ожидать голландец. Голова кардинала откинулась, он выронил бокал, и на белой скатерти расплылось красное пятно. И Версано, и ван Бурх привстали со своих мест. Менини смотрел на голландца, как будто тот был страшным призраком, и, задыхаясь, прохрипел:

— Ян Па… Господи, нет!..

Он стал бить себя в грудь, мотая головой из стороны в сторону. Версано схватил его за руки и крикнул ван Бурху:

— Быстрее! Найди кого-нибудь! Позови доктора!

Священник помчался к двери. Он знал, что Менини наверняка доверял Панровскому. Конечно, он должен был доложить эту информацию более тактично.

Слава Богу, сестра Мария была недалеко. Увидев встревоженное лицо ван Бурха, она поспешила ему навстречу.

— Кардинал, он очень… плохо себя чувствует… Я думаю, что это серьёзно. Скорее всего, сердечный приступ.

Она сразу поняла серьёзность ситуации. Большинство посетителей её ресторана были престарелыми церковными служителями высоких рангов. Подобные вещи случались и раньше. Сначала она оглядела зал. Иногда в ресторане обедали два врача, но сегодня их не было. Она твёрдо сказала ван Бурху:

— Идите обратно. «Скорая помощь» будет здесь через несколько минут. Я позвоню лечащему доктору кардинала… Разденьте его.

Она пошла по коридору, но так, чтобы не привлечь чьего-либо внимания. Голландец поспешил обратно в кабинет. Менини лежал на полу. Версано гладил его по голове одной рукой, а другой пытался поднести к его губам стакан воды. Ван Бурх быстро присел рядом и стал снимать с кардинала одежду. Посмотрев на его лицо, он сразу понял, что это был сердечный приступ.

Кардинал задыхался. Его кожа была мертвенно-бледной и холодной на ощупь. Он уцепился за рукав ван Бурха, пытаясь что-то сказать. В комнату вошла одна из официанток, неся две подушки и одеяло:

— «Скорая помощь» будет с минуты на минуту, — сказала она, положив подушки под голову кардиналу. Он всё ещё пытался что-то сказать ван Бурху, который суетился возле него.

Версано встал и твёрдо сказал:

— Я должен позвонить в Ватикан. Его Святейшество должен быть немедленно проинформирован.

Он повернулся, вышел из комнаты и направился в главный зал ресторана. К этому времени все уже поняли, что в кабинете что-то произошло. Версано заметил пару знакомых, которые узнали его и теперь с удивлением на него смотрели. Архиепископ не обращал на них никакого внимания. Сестра Мария говорила по телефону в фойе. Когда он подошёл к ней, она повесила трубку и сообщила ему, что «скорая помощь» из клиники «Джемилли» будет с минуты на минуту, а лечащий врач кардинала уже спешит к пострадавшему. Затем она пошла обратно в кабинет, а Версано поднял трубку телефона и быстро набрал номер. После третьего гудка он услышал голос личного секретаря папы.

— Дзивиш у аппарата.

Версано кратко изложил ему суть происшедшего. Он услышал, как Дзивиш вздохнул. Секретарь молчал, видимо, раздумывая над тем, что предпринять. Версано знал, о чём думал в этот момент Дзивиш. Департамент кардинала был, несомненно, одним из самых мощных подразделений церкви. Он был опорой каждого папы. В Ватикане раздался вздох облегчения, когда на пост руководителя был избран Менини, сумевший быстро найти общий язык с папой и с курией. Если Менини умрёт, на его посту может оказаться неудобный человек. Дзивиш спросил, в какую больницу будет помещён кардинал, и Версано сказал, что, скорее всего, это будет клиника «Джемилли». Опять наступило молчание, пока Дзивиш собирался с мыслями.

— Я проинформирую Его Святейшество об этом прискорбном событии, даже если придётся нарушить его сон. Я вам перезвоню. Какой там номер?

Версано продиктовал ему номер телефона ресторана и повесил трубку. Возвращаясь в кабинет, он слышал приближающийся звук сирены санитарной машины.

Ван Бурх стоял на коленях, и его голова была склонена к голове лежавшего по-прежнему на полу кардинала.

Губы у Менини едва шевелились, пока он что-то говорил ван Бурху, потом голова у кардинала запрокинулась и все тело изогнулось дугой. Ван Бурх положил одну руку кардинала на грудь, вторую — под шею. Менини невнятно прохрипел:

— Вы сказали?..

Появилась сестра Мария, держа в руках поднос, на котором стояла маленькая бутылочка с водой. Версано отметил, что она — знающий человек. Поставив поднос на ковёр рядом с кардиналом, она повернулась к Версано, вопросительно приподняв брови. Ван Бурх выпрямился, продолжая стоять на коленях. Сестра Мария спокойно сказала Версано:

— Архиепископ, я думаю, вы должны причастить кардинала.

Версано ошеломлённо кивнул и направился было к Менини, но, нахмурившись, остановился. Он так давно не отправлял службы, что вся латынь уже выветрилась у него из головы. Американец умоляюще посмотрел на ван Бурха, который сразу всё понял. Продолжая все ещё стоять на коленях, он перегнулся через тело кардинала, взял бутылочку со святой водой и вынул из горлышка пробку. Вой сирены становился все отчётливее. Когда голландец заговорил, Версано сразу же вспомнил необходимые слова, и его губы тоже зашевелились. Он повторял молитву про себя.

— Прощаю тебя, твои грехи именем Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Ван Бурх перекрестил лоб Менини. У двери послышался шум, но священник этого как будто не заметил. Он окропил Менини святой водой.

— Этим святым помазанием…

Вошедший врач аккуратно поднял его за локоть. Священник встал, продолжая бормотать причастие себе под нос. Два санитара положили на ковёр носилки и расставили рядом различные сумки и коробки. Санитары и молодой доктор, видимо, уже имели достаточный опыт в подобных делах. Сутана кардинала была расстёгнута до пояса. Версано склонился вперёд и поразился, увидев под одеяниями Менини грубую власяницу. Санитары разрезали её. Худое тело было покрыто красными полосами, следами от власяницы. У Менини, судя по всему, была агония. Версано почувствовал прилив уважения к Менини. Врач задавал Версано краткие вопросы, и американец так же кратко на них отвечал. Врач послушал Менини и отдал несколько указаний санитарам. Из одной коробки были вынуты какие-то провода. К груди кардинала прикрепили круглые электроды. Врач кивнул, и все тело кардинала изогнулось от пущенных по нему электрических разрядов. Версано видел что-то подобное по телевидению в Америке. Врач проделал эту же процедуру трижды и после каждой попытки слушал, дышит ли кардинал. Затем он молча указал на носилки. Санитары положили на них кардинала и накрыли его одеялом. Они направились к двери, врач — за ними.

— Он мёртв? — спросил Версано вдогонку.

Врач, не оборачиваясь, ответил:

— Мы попробуем ещё раз в госпитале.

— Он мёртв? — настаивал на своём Версано.

Врач был уже у двери. Опять, не обернувшись, он сказал:

— В госпитале.

Версано пошёл было за ним, но тут его остановил крик ван Бурха: