— Слушай, друг! А я тебе не рассказывал о той подруге, которую я снял в Праге пару месяцев назад?

Ирландец в ответ покачал головой. Тогда Лейкер, усмехнувшись, обратился к воспоминаниям.

— Господи, это была сумасшедшая нимфоманка. Она ещё и минуты не пробыла у меня в кабине, как…

Но тут его голос резко оборвался: в зал вошёл капитан СТБ — чешской секретной полиции, а занимается она, как известно, только серьёзными делами. На офицере были лакированные чёрные ботинки, на его губах играла лёгкая, какая-то загадочная улыбка. Он стал внимательно разглядывать всех водителей, сидевших на скамейке, как будто пытаясь увидеть у кого-нибудь на лице признаки чистосердечного раскаяния. Затем он вежливо спросил:

— Кто из вас Дж. Лейкер?

Сердце у Лейкера ушло в пятки; он медленно поднял палец. Капитан продолжил:

— Вы водитель «скании» с номером AGH5034D?

Лейкеру стало совсем плохо. Он сам не слышал себя, когда отвечал:

— Да… А что случилось, капитан?

Тот в ответ улыбнулся:

— Проблема заключается в том, что из вашей машины доносятся какие-то странные звуки. И они, Лейкер, очень похожи на человеческие стоны.

Джордж так и остался сидеть, не смея даже пошевелиться или сказать что-нибудь. Ирландец отодвинулся, наблюдая за австралийцем с некоторым сочувствием. Так же сделали и все остальные. Капитан сказал:

— Я думаю, вам лучше пройти со мной и объяснить нам на месте этот необыкновенный феномен.

Эти мягко сказанные слова прозвучали для Лейкера, как смертный приговор.

Спустя двадцать минут Лейкер сидел за железным столом напротив полковника СТБ. Капитан стоял рядом. Выражение лица у него было удовлетворённым. На руках у Лейкера были наручники. Сквозь зарешечённое окно доносился звук сирены «скорой помощи».

Полковник пододвинул к себе блокнот, взял перьевую ручку и, подумав, написал на обложке большими печатными буквами: «Джордж Лейкер». У него было лицо человека, привыкшего писать документы. На груди у полковника были орденские планки. Награды достались ему, по всей вероятности, не за храбрость, а за усердие. Он поднял взгляд на Лейкера. Глаза у него были прищурены так, будто он хотел избежать попадания в них сигаретного дыма. Как будто бы намекая на что-то, полковник вынул из кармана старый серебряный портсигар и закурил. Он даже не предложил закурить капитану, не говоря уже о Лейкере. Полковник выпустил облако дыма в потолок и сказал:

— Вам не повезло, Лейкер! У старика, наверное, было плохое сердце. А инъекция, которую вы ему сделали, могла ещё более усугубить его состояние. Вы нам об этом обязательно расскажете. Его любимая жена просыпается, находит своего муженька окостеневшим и бьётся в истерике. Вам очень не повезло. Буквально через полчаса вы были бы уже в Австрии.

Его голос был мягким и спокойным. Вдруг он ожесточился.

— Я даже не стану напоминать вам, опытному человеку, о том, какое наказание ждёт вас за то, что вы пытались вывезти из нашей страны опасных преступников.

Лейкер нашёл в себе силы ответить:

— Эти двое не были преступниками.

Полковник выпустил в него облако дыма.

— Они совершили преступление, Лейкер. Оно стоит десяти лет строгого режима. Это, по нашим законам, минимум. Для вас, как соучастника, может быть и больше. Всё будет зависеть от степени вашего содействия.

Он выжидательно покрутил в руках ручку.

— Теперь расскажите мне, где и как вы их подобрали, а также поясните, через кого они нашли вас.

Лейкер задумался. В голове у него сейчас прокручивались десятки возможных вариантов ответа. Вообще он был сильным человеком. И физически, и морально. Все водители грузовиков, работавшие на Востоке «налево», хорошо знали условия игры. Лейкер уже почти пять лет занимался этим бизнесом, и на его счёту уже скопилось около двухсот пятидесяти тысяч долларов. Для того чтобы потратить эти деньги, ему нужно время. И за это время он готов отдать что угодно. Сейчас ему всего сорок семь лет, а когда его выпустят, будет уже шестьдесят. Он выйдет сломанным жизнью стариком.

— Ну так что же? — нетерпеливо настаивал полковник.

Лейкер поднял руку. Он резко сказал:

— Подождите немного, дайте мне подумать.

Он думал в течение двух минут, а полковник в это время постукивал ручкой себя по носу. Наконец Джордж сказал:

— Ладно, полковник. Я думаю, что мы сможем договориться. Мы заключим хорошую сделку.

Полковник громко рассмеялся.

— Идиот, мы тут не заключаем ни с кем никаких сделок. Либо ты помогаешь нам, либо проводишь остаток своих дней за решёткой. Так где же ты их подобрал?

Лейкер подался вперёд:

— Да, я знаю, как работает ваша система. Я изъездил эту страну, а также Румынию, Польшу, Восточную Германию, Югославию, Болгарию, да и саму Россию тоже. Мы, водители грузовиков, как люди одной профессии и одних интересов, общаемся между собой. У нас в руках вся самая секретная информация. Бьюсь об заклад, я знаю, как работает ваша система. Когда вы узнаете, о чём я готов дать показания, вы сами попросите меня заключить сделку. Но я буду иметь дело уже не с вами и даже не с вашим боссом.

Он откинулся на стуле и стал ждать. Он знал все о мышлении этих людей. Слово «босс» сразу заставляет более внимательно подходить к делу. Полковник метнул взгляд на капитана и сказал Лейкеру:

— Продолжайте!

Лейкер решил воспользоваться своим преимуществом.

— Вы знаете, с сигаретой я лучше все вспомню.

Полковник недовольно уставился на Джорджа, но всё-таки достал из кармана свой портсигар, открыл его и подтолкнул вместе с зажигалкой к Лейкеру. Тот протянул руку, насколько это было возможно, взял одну сигарету и потянулся к зажигалке, потрёпанной «Зиппо».

— Наверное, она досталась вам во время войны?

— Я не так уж стар. А теперь говори и не трать попусту моё время.

Лейкер глубоко затянулся, наслаждаясь ароматом сигареты. Когда он заговорил, дым пошёл у него изо рта и ноздрей.

— Что случилось двадцать третьего числа прошлого месяца, полковник?

— Слушай, ты! Тут вопросы задаю я!

Но голос его осёкся, когда он вспомнил, что это была за дата, что за событие произошло в тот день. Это выглядело почти комично. Лейкер, посмотрев на него, улыбнулся.

— А я вам скажу, полковник. В этот день вы получили особые указания. Суть их заключалась в том, чтобы ужесточить меры предосторожности на вашем участке до максимума. Могу высказать предположение, что подобные указания получили все начальники пропускных пунктов на всей территории стран соцлагеря. И уж наверняка вдоль советской западной границы — от Балтийского до Чёрного моря.

Он ещё раз затянулся. Полковник смотрел на него уже совсем по-другому.

— И тут нет ничего удивительного, полковник. Мы, водители грузовиков, ездим по всем социалистическим странам. Мы болтаем друг с другом. В наших, так сказать, кругах мы много рассуждаем по поводу причин усиления мер предосторожности на границах. Ведь это вызвало определённые проблемы. Товарооборот сразу упал, даже в пределах соцлагеря. От этого сильно пострадал туристический бизнес. Все эти проверки на дорогах, сверки паспортов и удостоверений личности — огромные затраты средств. Это дорого обходится вашим правительствам. И это ведь не какие-то там двухнедельные учения.

Он замолчал на некоторое время. Возникла напряжённая пауза. Наконец полковник сказал:

— Ну и что из этого?

— Так вот… У вас тут царит паника. Вы кого-то ищете. И похоже, вы ищете кого-то определённого… шпиона, например. Может, кого-нибудь поважнее, чем просто шпиона. А точной информации у вас нет. Вы не знаете, здесь он или нет, а если здесь, то где именно.

Опять наступило молчание. Полковник вдруг всерьёз задумался о досье, которое пришло к нему в управление утром. Это досье должно было оказаться у него на столе настолько срочно, что его послали непривычным и дорогим путём — по факсу. К досье были приложены фотографии. Но он опять только спросил: