Тревожно замигал красным диод на радиоадаптере, и тут же поперек окна вылезла красная надпись: «Сигнал потерян».

— Какого черта потерян, сдурел?! — заорал Цыган и ударил по клавиатуре лэптопа. Такого еще ни разу не случалось! Никакие излучения Зоны не могли перебить сигнал низкочастотных магнитометрических датчиков! Неужели радиоподав- ление? Кто? Как?!

Снаружи глухо ударил взрыв, за ним другой, и еще, и снова. Здание штаба зашаталось, с потолка посыпалась штукатурка, одна стена треснула.

— Миномет! — завопили в коридоре.

— Кто на нас напал? — Кровосос с минометом! Кто это может быть, вашу мать?! Генерал опередил нас!

Разрывы слышались глухо, иногда стены подвала сотрясались, и тогда с потолка сыпался подмокший песок.

— Наблюдателя к дверям! Откуда бьют?

Невольно втянув голову в плечи, Рамир захлопнул ноутбук, засунул в сумку. Его колотило, мысли лихорадочно метались. Опоздал слинять! Надо бежать, пока всех не перестреляли. Он не нанимался помереть тут! Умник не зря боялся… Цыган закинул на плечо «винторез», подхватил лежащую на столе G-36. Из коридора доносились топот, крики, и все звуки перекрывал голос Петрова:

— Занять оборону! Связаться с отрядами! Все сюда! Наблюдателя послали?

Цыган вышел из оперативного отдела, начал пробираться по стене к лестнице. В штабе л в коридоре толпились сталкеры, возбуждённо переговариваясь. Голоса срывались, на лицах читалась паника.

— Опередил, щупальце ему в задницу!

— Бля, что делать?!

— Кто снаружи?

— Снаружи все!

— Он нас разгромит! И снова мощный бас Петрова:

— Как нет связи?! Послать гонца!

— Василич, очнись…

Цыган заглянул в штаб поверх голов. Петров стоял у стола, упираясь костяшками пальцев в столешницу, лицо его побагровело, он ревел, как раненый буйвол.

— У них вышка радиоподавления, — громко сказал Рамир. — Так что связи не будет.

— Что-о?!

— Я схожу! — поднялся Сержант, поправляя кобуру на поясе. Кажется, он один не поддался панике. — Куда, что пегедать?

— Беги на склады с оружием, скажешь там, чтоб держали оборону, а наших вооружали, если доберутся…

Бабахнуло прямо над головой, с потолка отвалился кусок подмокшего бетона, на стол посыпался песок, затем сверху донесся грохот — рухнула стена. Расталкивая локтями столпившихся сталкеров, Сержант выбрался из комнаты совещаний, побежал к выходу. Едва не сбив его, с лестницы скатился наблюдатель, конопатый Пупок:

— Бьют с севера, по воротам, по стенам! — и умчался обратно.

— Миномет — оружие неприцельное, бьет по площадям, — возразил зампотех. — Урон непредсказуемый. Они пытаются погубить как можно больше живой силы.

— Радар захватили? — побледнел Умник. — Василии, не надо гонца, и так потери, есть телефон.

— Да это же только с Радаром… — начал мнущийся в углу связист. Умник метнул на него яростный взгляд.

— Нет! Линия проведена в каждый отряд, в каждое здание, на все склады! Петрович рубанул воздух ладонью:

— К телефону!

Радист с Умником побежали в оперативный отдел, за ними остальные. Цыган уже пробирался к железным дверям в конце коридора, пока не заметили его отступления. Ну Протасов, ну сукин сын! Напал в своем стиле, когда никто не ждет. Как подгадал! Умный, черт. Пойти, что ли, работать на него?.. Рамир остановился у лестницы. Сверху еще доносились разрывы, значит, рано выходить. Вот кончится артподготовка, генерал пойдет на штурм, тут-то и надо смыться под шумок, в суматохе добраться до стены, перелезть… Он прислушался к голосам в центре управления. Что там Пупок говорил — с севера напали? Значит, имеет смысл уходить к югу или западу…

Конопатый долговец стоял на ступеньках, прислонившись к стене, скрестив руки на груди, и в упор смотрел на Рамира.

— Побежал к Протасову? Решил поработать на врага? Из оперативного отдела доносился крик Петрова:

— Алё, первый отряд! Алё, первый! Не отвечают! Второй отряд, что у вас? Оружие есть? Вооружайте людей и ждите конца обстрела, затем обороняйте свое здание!

Цыган достал из кармана пачку «Житан», вытащил сигарету, сунул в рот. Другой рукой щелкнул кремнем зажигалки, прикурил.

— Ну что же, генерал не худший вариант… Пупок, сощурившись, взялся за «калаш»:

— Я так и знал, что ты предатель! Рамир затянулся, выпустил дым ему в лицо:

— Да ты дурак, парень. Скажи спасибо моей Ма, которая не раз говорила мне: «На дураков внимания не обращают, Рам». Иначе ты был бы мертв раньше, чем собрался бы выстрелить.

— Ха! — Конопатый поднял оружие, ствол «калаша» уперся Цыгану в грудь. — Я тебя кончу, пока ты к своему генералу не убежал…

Рамир пыхнул пряным дымом французских сигарет и продолжил, словно не слышал долговца и не видел упершегося в грудь ствола:

— Работать на кого-нибудь — это не мой стиль. Больше одного задания для одного клиента я не делаю. Стиль нужно блюсти, иначе ты не мужчина. Как ты…

— Алё, оружие! Что у вас? — надрывался за спиной Петров. — Держите оборону, никого не пускайте! Раздайте нашим стволы! Алё, артефакты, что у вас? Приказ: запереться внутри и никого не пускать. Стоять насмерть! Применяйте сборки и держитесь, пришлем подкрепление! Коренастый, корявый, но крепкий Петров вышел из оперативного отдела.

— Кто пойдет на склад артефактов? Они там заперлись, но у них всего два человека охраны и выстрелов полтора магазина на всех! Нужны добровольцы!

Взрывы стихли. В подвале воцарилась злая тишина, в которой отчетливо слышалось тяжелое дыхание. И затем тишину разорвали далекие выстрелы.

— Пошли на штурм!

Сталкеры заволновались, загалдели разом. Перекрывая общий шум, снова заговорил Петров:

— Кто пойдет артефакты защищать?

«Арты! — мелькнула мысль в голове Цыгана. — А ведь верно! Там можно переждать атаку, прихватить артефактов или даже сборки и тогда уже линять побыстрее, прежде чем генерал захватит весь лагерь. Раз меня задержали, не дали уйти до атаки, как мы договаривались, я имею право на небольшую компенсацию моральных издержек…» Он бросил недокуренную сигарету, раздавил ее ботинком и поднял руку:

— Я пойду!

— Кто еще? — не гладя на него, заорал Петров. — Быстрей решайтесь, парни, счет вдет на минуты! Они по-любому пойдут на склад, Протасову нужны артефакты! Но нам они нужнее! Это и оружие, и медикаменты, которых у нас мало. А у нас невесть сколько раненых снаружи!

— А убитых? — горько пробормотал Умник, но его голос потонул в общем гаме.

— Я! — крикнул Пупок, подняв калаш. — Меня посчитайте! — И повернулся к Цыгану: — Я послежу за тобой, спец.

— Еще ты, ты и ты! — Петров поочередно ткнул в молодых свободовцев, стоящих перед ним. — Остальные в другой отряд…

Стемнело, но в небе над лагерем стояла огромная круглая луна, было светло как днем. Только не обычным днем, а каким-то потусторонним. Рамир невольно пошарил под курткой, нашел крестик и крепко сжал. Ему показалось, что он попал в другой мир, перед ним лежал не тот лагерь, который он видел час назад. Ветер нес дым, сильный запах гари и пороха висел в воздухе. В окнах бараков повылетали стекла, в стенах зияли проломы, сквозь дыры в крыше внутрь лился белый призрачный свет. Поперек перекрестка лежало дерево, кругом валялись ветки. Асфальт перед штабом был изрыт взрывами; то тут, то там чернели ямы, дорога усыпана обломками и комьями земли. Возле одной ямы лежал лицом вниз сталкер, одна рука вытянута вперед, в ней зажат «калаш». А к крыльцу полз другой, цепляясь окровавленными пальцами за острые края асфальтовых трещин.

— Кара минжа! — Все мысли мгновенно вылетели из головы. — Пупок, помоги! — Цыган передвинул G-36 на спи- ну и подбежал к раненому.

Конопатый приблизился, нагнулся, подхватывая раненого с другой стороны и стараясь не смотреть на него. Тот не видел своих спасителей, глаза остекленели, руки дергались, подгребая, и он все повторял как заведенный: «Мне надо в укрытие…» У него не было ноги до колена, и за ним оставался широкий темный след, видимый даже на асфальте.