— Никак не могу понять, как ты по Зоне в шинели ходишь, — сказал Цыган, когда такие разные приятели подошли вплотную. Долг опустил фонарь.

— Привык. — Голос у него был хриплый со сна.

Заскрипела дверь в конце коридора, из проема показалась всклокоченная голова Падлы.

— Ну чё копаетесь?

Склад оружия, кажется, был единственным сухим помещением под заброшенным заводом. Кроме Падлы и охранника-свободовца, на складе находился Сержант, уже готовый: поверх «горки» — «разгрузка» с торчащими из карманов магазинами, за плечом АК, у ног застегнутый рюкзак.

— Снаряги мало, — озабоченно сказал Падла, когда сталкеры вошли в небольшую комнату с низким потолком, заставленную ящиками и коробками, которые громоздились на столах, стульях, стояли прямо на полу. — Я нашел только два цинка с натовскими патронами.

На столе, накрытом клеенкой, лежал «абакан» Падлы, а сам бандит крутил новенький, резко пахнущий смазкой FN F2000, с подствольником и оптикой. Рядом топтался охранник склада, дюжий свободовец.

— Нету больше, все, что из «Ста рентген» успели вынести, все здесь, — оправдывался он.

— Берем только пристрелянное оружие, — скомандовал Долг.

— Эх, а я-то думал… — Падла с сожалением отдал F2000 свободовцу. На бандите были старые кожаные штаны, «разгрузка» и потертая энцефалитка поверх растянутого серого свитера.

— Ножи, гранаты, патроны, — обратился Долг к охраннику. Тот, кивнув, поставил FN на стойку и начал выкладывать на стол «фенюши».

— Где эти цинки? — спросил Цыган у Падлы. Тот показал на две цинковые коробки, стоящие на деревянном ящике. Цыган вскрыл одну и начал заряжать магазин.

— Дегжи, тебе подойдет. — Сержант взял с полки стеллажа разгрузочный жилет, протянул Рамиру. Дверь заскрипела, двое свободовцев внесли три наполовину полных рюкзака:

— Жратва, — доложил один.

— Рваный, возьмешь рюкзак, — велел Долг.

— Не люблю я их, только движения стесняют, — проворчал амбал, который как раз закончил распихивать по карманам своей «разгрузки» гранаты и магазины, но взял один рюкзак, положил туда цинк патронов к «калашу», приподнял за лямки, взвешивая. Долг надел свой «лифчик», приладил к широкому солдатскому ремню два ножа, еще один в кожаных ножнах пристегнул к бедру под шинель.

— СП-5 есть? — вспомнил Цыган. — А лучше СП-6. Рваный, отдай снайперку.

Падла, порыскав по складу, прикрутил к «абакану» подствольник и теперь рассовывал гранаты к нему по карманам на жилете. Сталкеры собирались быстро, обмениваясь короткими репликами, Сержант молчал и не отпускал обычные шуточки. Все понимали, что идут в опасный поход, из которого вряд ли вернутся.

Дверь заскрипела, в склад просунулась голова, затем весь Ботаник просочился внутрь.

— Бессонница замучила? — бросил Цыган, обернувшись на звук и обнаружив лаборанта у себя за спиной.

— Я с вами, — хрипло сказал Ботаник. Падла засмеялся, даже мрачный Долг едва заметно улыбнулся.

— Ты чего, научник, с матраса упал? — Рваный деловито регулировал лямки рюкзака.

— Возьмите меня! — зашептал Ботаник, дотрагиваясь до рукава Цыгана. — Я почти всю ночь не спал, все думал… и понял: я с ума сойду, если своими глазами не увижу, что генерал мертв. Меня кошмары каждую ночь мучают, я боюсь, что Протасов где угодно меня достанет.

— Да мы убьем его, чего тебе еще, слова нашего мало будет? — удивился бандит. Он плюнул на ладонь и пригладил растрепанные волосы.

— Мало, мало! — Ботаника трясло. На нем были брезентовые штаны; под одолженной кем-то сталкерской курткой — черная шерстяная водолазка. Лаборант близоруко щурился, под глазами залегли тени, недельная щетина на щеках придавала ему мужественный вид. — Я должен лично убедиться, что генерал умер. Я спать не могу, все боюсь, что он ко мне подбирается. А вдруг вы не вернетесь? Я должен сам, своими глазами…

— Ты же огужие дегжать не умеешь и слепой, как собака, — заметил молчавший все это время Сержант.

— Дайте мне что-нибудь с оптическим прицелом, и я смогу! — Ботаник ударил себя костлявым кулаком в тощую грудь. Падла не выдержал и заржал.

— Возьмите, пожалуйста, — попросил Ботаник Цыгана. — Вы же сами предлагали идти с вами. Вы знаете, видели, что я могу, если надо…

— А чего это ты у наемника спрашиваешь? — вскинулся Рваный. — Тут Долг главный!

Цыган с Долгом переглянулись, затем долговец после небольшого колебания произнес:

— До Могильника командую я, а там поведет Цыган, он знает местность.

— Эй, Долг, ты чего? Тебя я готов слушаться, но выполнять приказы этой жадной скотины не собираюсь! А вдруг он нас в болото какое заведет по приказу Протасова? Долг нахмурился, левое веко дрогнуло.

— Рваный, — сказал он напряженно, — заткнись. Насчет приказов я тебя предупредил и слову своему не изменю, ты меня знаешь. Если не нравится, можешь остаться.

— Знаю, чтоб тебя, — пробормотал сердитый амбал и, приподняв рюкзак за лямку, забросил его на плечо. — С тебя станется родную мать пристрелить за неподчинение… то есть батю родного. Долг повернулся к лаборанту:

— Возьми оружие, беру тебя под ответственность Цыгана.

— Опять мне его на себе тащить? — хмыкнул наемник, окинув взглядом сутулую фигуру Ботаника. Тот распрямился, улыбаясь во весь рот:

— Нет-нет, в этот раз не придется! Я обещаю!

Сборы окончились. Рваный взял еще тэтэшник, Ботанику вручили «калаш» и «разгрузку», в которую тот неумело облачился. У всех, кроме лаборанта, были рюкзаки с едой и боеприпасами.

— Ну, идем, что ли? — Сержант отклеился от стола, на котором сидел все это время. Долг кивнул:

— Выступаем.

— Святой кровосос с нами! — воскликнул Рваный и потряс «калашом».

Цыган ткнул Ботаника кулаком в спину, и тот вслед за Падлой выкатился в коридор. Крестовый поход сталкеров против генерала Протасова начался.

Случившийся накануне выброс перетасовал аномалии на Дикой территории, пришлось двигаться с удвоенной осторожностью. Когда выбрались в поле — уже светало. Шли гуськом, идущий впереди Рваный смотрел на детектор аномалий.

Когда маленький отряд пересекал поле, заросшее люцерной, послышался низкий гул. Он постепенно нарастал.

— Вертушка, мать вашу! — воскликнул Рваный. Цыган поднял голову, прислушиваясь.

— Сюда летит, — сказал он.

— Патруль! Бегом к лесу! — скомандовал Долг.

Сталкеры рванули к поросшей кустами опушке, за которой темнела стена деревьев. Бежать при полной снаряге было тяжело, вертолет быстро приближался.

Из-за леса показался вытянутый корпус Ми-24. С борта их заметили: звук двигателя изменился, вертолет завис в воздухе, развернулся и, опустив нос, открыл огонь. Цыган невольно втянул голову, пригнулся и побежал быстрее, придерживая винтовку локтем.

Первым, в лес вкатился Рваный, за ним Цыган и Сержант, следом Долг с Падлой. Ботаник, который был налегке, без рюкзака, только с автоматом, тяжело топал сзади. Очередь взрыла землю вокруг него. Лаборант нелепо взмахнул руками и повалился лицом в пожухлую траву. Вертолет пролетел над ним и пошел на разворот.

— Кара минжа! — Цыган скинул рюкзак и, пригибаясь, между кустами шиповника бросился обратно. Ботаник поднял голову, посмотрел мутными глазами.

— Ты как? Ранен? — Цыган присел на корточки возле лаборанта.

— Вроде нет, — слабым голосом пробормотал Ботаник, близоруко щурясь.

— Так вставай, чего разлегся! — рявкнул Рамир, приподнимая парня подмышки. Вертолет завершал круг, его нос нацелился на сталкеров. — Бегом!

— Рассредоточиться! Держаться под деревьями! — приказал Долг, когда Цыган втащил Ботаника в лес. — Держать направление!

Отряд побежал — от ствола к стволу, не задерживаясь на открытых местах. Вертолет покружился над кронами, пару раз пропахал лес очередью — и улетел.

Долг поднял руку, приказывая остановиться. Запыхавшиеся сталкеры собрались вокруг него, Ботаник постанывал сквозь зубы — больше от страха, чем от усталости. Цыган слышал стук крови в ушах.