Он снова встал на ноги и усадил Алисию у стены. Та натужно дышала сквозь зубы от боли, но кровь на ней была только чужая, а здоровой рукой она прижимала к груди свой дробовик и хеллган Вертера.
- Перезарядила? – быстро спросил он.
Она только кивнула, и протянула ему оружие. Владислав только кивнул, и развернулся, чтобы снова ринуться в гущу бойни.
- Я за псайкером! – крикнула Айна. – Прикрой меня!
«Вот час от часу не легче».
- Не отставай!
Они двинулись вдвоем, расчищая себе путь лучами хеллганов. Сзади их продолжал поддерживать огнем Джей и даже пару раз грохнул дробовик, который Алисия ухитрилась перезарядить одной рукой. Вертер отметил, что продвигаться уже стало куда проще. Культисты все-таки начали заканчиваться.
Подоспели они как нельзя вовремя. Брат Герион сжимал свой бешено воющий цепной меч обеими руками, навалившись на него всей своей полутонной массой. По его броне хлестали варп-разряды, даже через респиратор чувствовался запах горелого мяса. Космодесантник ревел, точно танковый двигатель на полной тяге, не то от боли, не то от ярости, но не уступал своему противнику ни на миллиметр.
Псайкера же Вертер смог рассмотреть только сейчас. Это был подросток, даже мальчишка, сутулый и кривоногий, совершенно голый. Его жидкие волосы горели прямо на голове, из намертво прикушенного языка текла кровь. Он держал перед собой поднятые руки и смотрел куда-то в сторону, будто пытался заслониться от удара, но тугой кокон психической энергии защищал его куда вернее. Вертер щелкнул флажком, переведя хеллган в автоматический режим, и прицелился, но тут юный псайкер поднял на него глаза.
Поначалу Вертер не понял, что с ними не так. Они были какого-то очень странного цвета, который невозможно было описать, но который буквально жег мозг одним своим видом. А через удар сердца он сообразил, что у псайкера глаз уже не было. Вместо них остались лишь провалы, в которых виднелись, миллионы, миллиарды кошмарных лиц и образов, слышались яростные голоса, на разные лады повторяющие одно и то же слово.
- Анафема! – кричали они в ярости, которая впивалась прямо в душу раскаленным гвоздями. – Анафема!
- Анасема… - эхом повторил мальчик-псайкер, с трудом раскрывая слипшиеся от крови губы и еле ворочая разгрызенным языком. – Анасема…
Вертер видел, как бесчисленные твари рвутся через отсутствующие глаза. Их пока еще удерживала граница между Материумом и Имматериумом, но в любую секунду эта жалкая завеса могла лопнуть, и тогда демоны ступили бы в этот мир. И он сделал единственное, что еще оставалось ему по силам – вдавил спусковой крючок.
Поток фиолетовых лучей заплясал по тусклому кокону, окружавшему псайкера. Тот хрипло замычал, мелко затряс головой, не сводя с Вертера своих ведущих прямиком в варп глазниц. Воздух вокруг резко стал настолько холодным, что защипало кожу на лице, а откуда-то сверху начали капать красные капли. Владислав вдруг сообразил, что своим вмешательством сделал только хуже. Ведь псайкер обращается к варпу, чтобы проявить свои силы. И чтобы противостоять обстрелу, он раскрылся еще больше. А это значит, что сейчас…
Мальчик всхлипнул в последний раз и вдруг ничком повалился на пол. Ошарашенный Вертер еле успел отпустить спуск, чтобы не пристрелить Гериона, который сразу рухнул на колено и тяжело оперся на свой цепной меч, чтобы не упасть. Наступила тишина, которую нарушало лишь тяжелое дыхание космодесантника. А над телом мертвого псайкера словно из ниоткуда появилась Айна. Точнее, она была там все время, но почему-то Вертер смог заметить ее только сейчас. Девушка без лишних слов выдернула из горла мальчика нож и вытерла об валяющуюся на полу одежду. Владислав вскинул хеллган и повернулся, ища цель, но визор распознавал только дружественные объекты.
Вертер позволил себе на несколько секунд закрыть глаза. Кипящий вокруг варп схлынул, его конвульсивные судороги гасли вместе с последними искрами жизни в умирающем мозгу псайкера. Пробирающий до сердца вой демонов сменился еле слышным шелестом, исходящим от корявых символов на стенах. Чудовищное напряжение бойни стихало, адреналиновое похмелье отдавалось в голове головокружением, и ему на миг даже показалось, что это все нереально. Что нет никакого заброшенного цеха, разрисованного непонятно чем, нет сотен трупов, устилающих пол, и кровь под ногами не хлюпает. Нет планеты, удаленной от Земли на десятки тысяч световых лет, и нет абсурдно огромного города на ней, где все жители жестко разделены на купающуюся в роскоши верхушку и влачащий полуживотное существование пролетариат. И вообще все только кажется.
Нет.
Не выйдет.
Он не мог отвернуться от реальности, как бы ни хотел этого.
Реальность встала перед ним во весь рост, выпятила вздувшееся брюхо и склонила к глазам изъеденное псориазом лицо. И ничего с этим поделать было нельзя. Вертер с усилием разлепил веки и принялся оценивать результаты.
Это была победа, но купленная высокой ценой, Алисия была полностью выведена из строя, броня Астартес получила тяжелые повреждения, да и он сам, при всей своей сверхчеловеческой физиологии, тоже серьезно пострадал. Итого сорок процентов потерь в отряде. Вот что бывает, когда работу для взвода отправляют делать половину отделения.
- Брат Герион? – позвал он. – Вы ранены? Сможете идти?
Космодесантник гневно поднял голову и одним рывком выпрямился.
- Не меряй Ангелов Смерти своей меркой, - глухо прорычал он. – Эти раны – ничто. Но действуй вы быстрее – их было бы меньше.
- Я понял свое упущение, и постараюсь его исправить, - Владислав очень кстати вспомнил вычитанную фразу, используемую самими Астартес в качестве формального признания неправоты.
- Это не твое упущение, - возразил Герион, но больше не проронил ни слова. Вместо этого он перехватил цепной меч и принялся ходить по цеху, добивать тех, кто еще шевелился.
«Ну, допустим. Значит, двадцать процентов потерь».
Вертер закинул оружие за спину и направился к Алисии, возле которой уже хлопотал Джей. Здоровяк успел снять с нее часть брони и вколоть обезболивающее из индивидуальной аптечки, но, похоже, с травмами, полученными при падении, он помочь не мог.
- Вывихнуто плечо. Это ерунда, - сказал Вертер и наклонился, чтобы лучше осмотреть поврежденную конечность. – А вот перелом коленного сустава со смещением штука неприятная. Надеюсь, ваша медицина не ограничивается чтением молитв?
- В корабельном лазарете залатают что угодно, будет лучше прежнего, - фыркнул Джей. – Надо только донести.
- В таком случае поищи среди этого хлама какие-нибудь две прямые и прочные штуковины, длинной больше полуметра. Наложим шину, соорудим носилки – и дотащим до шпиля без проблем… если, конечно, за нами не пришлют экипаж.
- Я бы на такое не рассчитывал. Ты говорил, что шаришь в полевой хирургии? Плечо вправить сможешь?
- С живыми руками было бы намного проще, - Вертер еще раз скептически оглядел вывих. – Эти протезы имеют крайне невысокую чувствительность.
- Может, хватит говорить так, будто меня тут нет? – раздраженно прошипела Алисия. – И убери от меня свои клешни. Я лучше потерплю.
- Так-с… кажется нужно взяться вот так, - Вертер пропустил ее слова мимо ушей. – Вообще, я никогда раньше такого не делал, только картинки видел. Но ведь все бывает в первый раз, так?
- Джей, убери от меня этого костоправа недоделанного!
- Боррес, ни в одном языке древней Терры нет слов, которые бы описали, какая же ты все-таки сука. Жалко, у тебя нет ни одной проникающей раны. Был бы отличный повод полюбоваться на твои потроха. Ведь истинная красота она не снаружи, а внутри…
Вертер дернул на себя руку Алисии. Раздался тихий щелчок, но без ожидаемого вопля боли – инъекция уже начала действовать.
- А ну, попробуй.
Арбитр неуверенно подняла руку, согнула и разогнула, поводила из стороны в сторону.
- Кажется, теперь нормально.
- Да какое там нормально, сустав разболтан, связки растянуты. Ты под анестетиком, вот и кажется что нормально. Так, из чего бы перевязку сообразить… вот это тряпье сгодится, раз уж владельцам уже не нужно. На полное восстановление уйдут недели. Это я только про плечо, что с коленом делать – ума не приложу. Смогу только зафиксировать и снять отек.
