Генерал посмотрел на часы и поморщился.

– Сколько еще до аэродрома? – спросил он, глядя на зеленоватый монитор, на котором белой стрелкой было отмечено текущее положение вертолета, а разноцветные фигуры неправильной формы указывали на раскинувшиеся внизу аномалии.

– Примерно двадцать пять минут, – сообщил майор группы быстрого реагирования, сидящий справа от Василевского, и, раскрыв голографический тактический экран, вывел на него карту города.

Василевский кивнул и, закрыв глаза, откинулся на спинку сиденья. Мерное гудение двигателя действовало убаюкивающе. Генерал почувствовал, что его начинает укачивать.

– Какого хрена… – пробормотал за его спиной летчик.

Василевский вздрогнул и, резко подавшись вперед, обернулся. Пилот, одной рукой держа штурвал, пальцами другой аккуратно стучал по корпусу погасшего монитора.

– Что произошло? – Генерал приподнялся в кресле, глядя на отключающиеся один за другим радиолокационные приборы.

– Не могу знать, товарищ генерал, – пробормотал солдат. – «Стена», это «Тунгус-Главный»! Ответьте, «Стена». Прием? Это «Тунгус-Главный»!

Василевский сжал спинку кресла, так что побелели костяшки пальцев.

– Товарищ генерал, – обернулся пилот, в тонированных линзах шлема отразилось лицо Василевского. – Потерян сигнал со спутника. Связь со штабом также отсутствует. Товарищ генерал, мы ослепли.

Василевский едва слышно пробормотал какое-то ругательство.

– А что насчет других машин? С ними есть связь? – наконец спросил он.

– Сейчас проверю. – Летчик дотронулся до встроенного в шлем микрофона. – «Тунгус-4», это «Тунгус-Главный», прием? «Тунгус-4»…

– Это «Тунгус-4»! – сквозь чудовищный треск помех пробился слабо различимый голос. – «Тунгус-Главный», как слышите? У нас накрылись все приборы, мы летим вслепую. Повторяю, мы лети…

Снаружи раздался отчетливо различимый грохот, и кабину вертолета осветила яркая вспышка. Василевский прикрыл глаза ладонью и успел различить сорвавшуюся с земли ослепительную молнию, пронесшуюся прямо перед носом их Ка-60. С громким скрежетом разряд впился в хвост летевшего первым Ми-28 и, оторвав его, исчез в небе.

Из динамиков на общем канале связи раздался крик пилота:

– Это «Тунгус-7», нас подбили! Повторяю, мы падаем! Мы па…

Вертолет, потеряв управление, завертелся вокруг своей оси и, зацепив носом лопасти шедшего рядом Ка-60, устремился к земле. От столкновения винт десантного вертолета переломился пополам, и машина начала заваливаться на бок прямо в воздухе. На полной скорости она врезалась в стену жилого дома и, разворотив несколько балконов, взорвалась, осыпавшись полыхающими обломками.

Ми-28 в этот момент рухнул на асфальт и, промчавшись по инерции несколько десятков метров, замер, врезавшись в брошенный рейсовый автобус. А затем раздался взрыв. Из широких трещин на асфальте вырвались столбы пламени, доходящие до уровня седьмого этажа. Вместе с ними из множества разбитых окон ударили молнии наподобие той, что сбила «Тунгус-7».

Эфир наполнился паническими криками, со всех сторон слышался грохот взрывов и скрежет металла.

– Господи… Мы в скоплении аномалий! – выдохнул пилот, когда очередной огненный разряд пронесся мимо, опалив кабину соседнего Ка-60.

Неестественно яркое пламя поглотило нос вертолета, оставив в горящих креслах обугленные скелеты. Десантная машина, потеряв управление, устремилась к земле и рухнула прямо в «комариную плешь». С громким хрустом корпус Ка-60 сжался до тонкой полоски, вокруг которой на асфальте остался кроваво-красный обод.

– Вытащи нас отсюда! – рявкнул Василевский, когда перед лобовым стеклом пронесся охваченный огнем Ми-28.

– Я пытаюсь! – забыв о субординации, огрызнулся пилот, изо всех сил тянущий штурвал на себя.

Василевский стоял за его спиной, глядя на горящие боевые машины, отчаянно лавирующие между вспышками аномальных молний. В голове бился один-единственный вопрос: «Кто же облажался?»

– Дай мне рацию! – приказал Василевский.

Майор группы быстрого реагирования кивнул и, сняв с пояса черный коробок переговорного устройства, протянул его Михаилу. Тот щелкнул реле и поднес динамик к губам.

– Внимание всем бортам! – отчетливо, стараясь голосом перекрыть крики умирающих подчиненных, скомандовал генерал. – Рассыпаться и уходить с улицы! Спускайтесь к самой земле и двигайтесь через дворы! Объединение на шоссе через два квартала! Василевский, конец связи!

Из рации раздались отклики подтверждения получения приказа. Летчик их вертолета сидел не шелохнувшись и смотрел на горящих доповских солдат, которые, пошатываясь, брели прочь от охваченного пламенем Ка-60, раздавившего под собой пару ржавых легковых автомобилей. Один боец повалился на колени и рухнул лицом вниз.

– Ты что, его не слышал? – рявкнул майор и, выхватив из кобуры пистолет, приставил к затылку пилота.

– А? Да-да-да… – Летчик закивал и бросил вертолет к земле.

Василевский вцепился в подголовник кресла, когда у самого асфальта Ка-60 выровнялся и, промчавшись над испускающим черный густой дым остовом Ми-28, разорвавшего пополам маршрутное такси, влетел в проход между жилыми домами.

Василевский опустился обратно в кресло и закрыл глаза.

– Как же так? – пробормотал он, слыша, как скребут по днищу вертолета ветви растений заброшенного сквера. – Как же так?

Самолет мчался по разбитой взлетно-посадочной полосе. На другой стороне Москвы-реки виднелись мрачные темные новостройки района Строгино. Хофф вжал педаль газа в пол.

Приземистый бронированный джип несся между ржавеющими вертолетами наперерез взлетающему Ил-76. Машина, свернувшая с подъездной дороги, шедшей от ангара, подскакивала на ухабах, по лобовому стеклу стучал бурьян. Нестеров сжал рукоятки пулемета. Слишком медленно…

Сталкер стиснул зубы. Нет! Он успеет. Успеет ради Лаврова и Элис. Ради Барнса и его парней, погибших в парке… Ради… Ради Павла.

– Надеюсь, ты видишь, младший, – прошептал Роман.

Хофф в этот момент вывернул баранку и, обогнув отвалившееся крыло частного самолета, вырулил на открытое пространство.

Теперь между джипом и взлетающим самолетом было не более четырехсот метров. Хофф вдавил педаль газа в пол.

Справа раздался стрекот вертолетного винта. Нестеров обернулся. Со стороны брошенных ангаров приближался черный «Литтл Берд» с двумя гатлингами, закрепленными по бокам кабины.

Упершись ногой в один из шестиствольных пулеметов, в распахнутой двери сидел Владимир Свистунов с ЗРК «Стингер» в руках.

До самолета осталось не более двухсот метров. Под колесами загрохотало, и джип выскочил на бетонные плиты взлетно-посадочной полосы. Машина взревела двигателями, когда Хофф сменил скоростной режим, и разрыв продолжил сокращаться.

– Ребят, кажется, у вас гости, – раздался из наушника встревоженный голос Шафер.

Роман развернул пулемет и увидел четыре темных камуфлированных джипа, несущихся следом за ними по полосе. Судя по эмблемам на капоте и черным фигурам, поднявшимся в люках, они тоже принадлежали «Обсидиану».

– Да как же вы надоели, – пробормотал Нестеров.

Один из солдат загадочной организации открыл огонь. Хлыст трассирующих зарядов вырвался из ствола крупнокалиберного орудия, закрепленного на крыше автомобиля, и ударил рядом с джипом. Из серого покрытия полосы вырвались фонтанчики бетонной крошки. Хофф, стиснув зубы, выкрутил руль и бросил машину в сторону.

Роман пошатнулся в люке и, выругавшись, сжал кнопки на рукоятках шестиствольного пулемета. Орудие пришло в движение и, со свистом завертевшись, выплюнуло первый заряд. На землю полетели десятки гильз. Нестеров навел длинную трассирующую линию на один из преследующих их «Тигров».

Пули, дробящие бетонное покрытие полосы, ушли выше и разворотили правое переднее колесо вместе с бампером и частью капота. Джип качнулся, потерял управление, охваченным огнем носом протаранил ограждение взлетно-посадочной полосы и на полном ходу полетел в кювет. Раздался взрыв, и в небо взметнулся столб пламени, из которого выбросило горящие обломки.