Похоже, молодые кииги, глядящие с лесов, тоже немного понимают по-рокушски. Иначе почему после этих слов они вытаращились на Ванессу в таком шоке?

Хотя в самом деле – почему?

– Н-да… – насмешливо покачал головой альбинос. – Как же мало вы о нас знаете, люди… Ни один кииг никогда не назовет своего имени никому, кроме того, с кем состоит в браке…

– Ну извините, я не знала… – смутилась Вон.

– Более того, – продолжил ее собеседник. – Просьба назвать свое имя для нас означает только одно – предложение вступить в брак.

– Секундочку!.. – на всякий случай отодвинулась Ванесса. – Вы же не хотите сказать, что мне теперь по вашим законам придется…

– Нет, конечно, – успокоил ее кииг. – Я все-таки уже староват для женитьбы. Но в любом случае – благодарю за предложение.

Ванесса густо покраснела, сверля глазами каменный пол. С этими чужими культурами то и дело попадаешь впросак. В детстве она думала, что иностранцы отличаются от граждан США только языком, кухней и модой. Однако полгода, проведенные в Китае, ярко продемонстрировали, что это совершенно не так. А за последние месяцы Вон окончательно убедилась – от чужих можно ожидать любых странностей. Другая логика, другой менталитет, другой образ мышления…

Насколько упростилась бы жизнь, будь все вокруг американцами! Внешность не имеет значения, лишь бы думали и поступали нормально, а не шиворот-навыворот…

– А как же вас тогда прикажете называть? – сердито поинтересовалась девушка.

– Мы никак друг друга не называем, – спокойно заявил альбинос. – Каждый кииг такой же, как остальные. Различий нет. Нет и необходимости отличать одного от другого.

– Ну вы даете…

– Правда, я все-таки немного выделяюсь среди остальных, – признал кииг. – На мне лежит больше ответственности, чем на других. Если хочешь, можешь называть меня дликом.

– Ах да, вы же и есть этот… длик. Кстати, а что это такое?

– Длик – это тот, кто говорит от лица всех киигов поселения.

– Король, что ли?.. Или мэр?..

– Нет. У нас нет правителей в вашем понимании этого слова. Длик – это длик. Я просто говорю с теми, кто не кииг.

– Дипломат?.. Переводчик?..

– Нет. Я говорю и принимаю решения только потому, что знаю больше остальных. Этими знаниями я делюсь с молодыми киигами. Я учу их рисовать Картину Жизни.

– Школьный учитель?.. Или… или верховный маг?.. – вдруг пришло в голову Ванессе.

– Последнее – ближе всего, – согласился длик. – Но все равно не то. Среди нас нет ни магов, ни колдунов. Мы не колдуем – мы рисуем. Рисуем Картину Жизни. Мы художники, и наша жизнь неотъемлемо связана с рисованием. Само слово «кииг» в переводе на ваши языки означает «художник».

– Рисовальщики… – вспомнилось девушке.

– Знакомое слово, – проявил некоторый интерес длик. – Так нас называл человек, руководящий людьми с оружием.

– Солдатами?..

– Да, вы называете это так. У того человека не было одной руки – был железный крюк.

– Маршал Хобокен?! – поразилась Ванесса.

– Возможно, его имя было таким. Точно сказать не могу. Он представился, но я не собирался вступать с ним в брак, поэтому не запомнил.

– Но это же было так давно… сколько же вам лет?.. Надеюсь, этот вопрос у вас не означает ничего такого… неприличного?!

– Нет. Правда, мы не придаем большого значения счету прожитых лет, но спрашивать можно. Мне двести семьдесят с небольшим.

– Вот это ни черта себе… – присвистнула Ванесса.

– Мой старший брат недавно пересек трехсотлетний рубеж, – заметил длик. – Мы дети гор, а в горах живут дольше, чем на равнине.

– Но не настолько же дольше!

– Ну, не нужно понимать мои слова так буквально. Я пошутил. Просто моему народу отмерен более долгий срок, чем вашему. Почти впятеро более долгий.

– Черт, завидую…

– Здесь нечему завидовать. Наша жизнь течет иначе – у нас свой путь, а у вас свой.

– Да, и мой путь привел меня в какой-то странный подземный город… – задумчиво огляделась Ванесса.

– Не город. Две тысячи лет назад здесь был Торакори – величайший университет Империи Гор.

– Так это был университет… – присвистнула Вон. – Да уж, Гарварду такие масштабы и не снились…

– Такие масштабы Торакори приобрел уже в Смутную Эпоху.

– То есть?.. Какую эпоху?..

– О, все как обычно, – пренебрежительно махнул лапкой длик. – Империя стала такой огромной и богатой, что уже не держалась под собственной тяжестью. Аристократия погрязла в роскоши и распутстве, правительство вконец себя дискредитировало, наука служила уже не людям, а самой себе… Торакори стал последним оплотом последнего императора – полубезумный, охваченный страхом и ненавистью, он пытался удержать власть, но только ускорил конец своей державы. Здесь, в Торакори, были собраны лучшие из умов Гора, чтобы наука и магия сделали то, чего не смогли сделать армия и палачи. Но рассыпающуюся империю уже не мог спасти никто и ничто. Потом император умер, и Империя Гор перестала существовать. Гориане внезапно вспомнили, что они не единый народ, а целый десяток разных, не похожих друг на друга даже внешне. Кииги, люди, стекр-аамы, цверги, якши, кобольды, броношены и маахисы живут в Аррандрахе по сей день – но уже разобщенными племенами, даже не помышляя о том, чтобы объединиться вновь. Стуканцы и дэвы за минувшие века постепенно вымерли. А от когда-то величайшей в мире империи остались только вот эти грандиозные полости в скалах…

– Я как раз насчет скал хотела спросить… – перебила словоохотливого киига Ванесса. – Вы случайно не знаете, где здесь на скале высечен фазан с веточкой бамбука?

– Фазан?.. Да, на одной из близлежащих скал есть такое изображение. Очень древнее – его высекли задолго до моего рождения. Кстати, с ним связана любопытная история… а не ради нее ли ты сюда пришла, кстати?

Ванесса помедлила. Неизвестно, как кииги отнесутся к тому, что они явились забрать Стальных Солдат. Судя по только что прозвучавшему рассказу, эти Солдаты – часть арсенала последнего императора, созданного в отчаянной попытке избежать неизбежного. И совершенно очевидно, что если кииги и знают об этом древнем складе, то не могут или не хотят им пользоваться.