– Ударили, надо признать, на славу, – проговорила Менгли. – Я решила – нам конец, братья и сёстры.

– Заклинание приняли на себя все Кристаллы Эвиала, а не только один-единственный, – покачал головой Сфайрат.

– Верно, – согласился Редрон. – Только потому они и не атаковали вторично. Пока Сила течёт сквозь Эвиал, от подобного мы защищены – если, разумеется, не высунем носа из наших пещер.

– А мы именно что собираемся высунуть, – заявил Эртан. – И что их тогда удержит? И что – прикроет нас?

– Только одно – быстрота, – бросил Чаргос.

– Мы остановились на Тёмной Шестёрке, – заговорила Вайесс. – Допустим, мы соберём их, некромант. Что дальше? Скажи нам это, просто, прямо и без утайки.

Они по-прежнему ничего не понимали.

– Нас услышат, – без обиняков сказал Фесс. – Ни одно моё слово не останется незамеченным. Поэтому я прошу вас просто поверить мне. Если же у вас есть идеи получше…

Судя по мрачному молчанию восьмерых драконов и дракониц, идей получше ни у кого не нашлось.

– Слушайте моего папу, – вдруг заломила руки Рыся. – Он скажет только то, чему верит сам. До конца. И во имя чего он тоже пойдёт до конца.

– Аэсоннэ, кто спрашивал тебя?! – взвился Сфайрат. – Прошу простить её несдержанность, братья и сёстры, она…

– Брось, – молчавшая до этого драконица с волосами цвета тяжёлого речного золота встала рядом с Рысей, положила руку ей на плечо, – младшая всё сказала правильно. Если у Салладорца такие соратники, то нам только и остаётся, что молчать. И не пользоваться даже мыслеречью. А то мы слишком привыкли, что её якобы не прочтёт ни один маг. Полагаю, что нашлись как раз те, что прочтут.

– Беллем, я с тобой, – к ним присоединилась ещё одна из дракониц, Флейвелл.

– Женский заговор, не иначе, – усмехнулся Эртан. – Но младшая говорит правду, Чаргос. Они умрут за это и не поколеблются.

– Тогда нечего тянуть, – Сфайрат повёл плечами. – Мы отдали много сил, но, сородичи, – как, сможем? Явим господину некроманту истинный полёт драконов?

– Явим. Покажем. А то! – раздалось в ответ.

– По дороге расскажешь, что думаешь про Атлику и эту её родню, – уже на ходу бросил Чаргос. – Говори про себя, мы услышим, не сомневайся. Кто понесёт некроманта, братья и сёстры?

– Я. Или я. Да и я могу! – разом отозвались все.

– А почему не я? – возмутилась Рыся.

– А ты, Аэсоннэ, младшая, должна будешь от нас не отстать, – усмехнулся Сфайрат. – Тебе ещё предстоит узнать – что это такое, настоящий полёт…

– Мама сказала мне из моей крови!

– Слова Кейден – это одно. А почувствовать это всеми собственными чешуйками и прожилками – совсем другое, младшая, поверь старому дракону. Идём, идём. Раз все согласны… А ты показывай дорогу, некромант. Надеюсь, ты не заставишь нас метаться по всему Эвиалу.

– А я? Что со мной? – возмутился Этлау. – Хорошо тебе рассуждать, некромант! Собрался лететь, ишь ты! А мне сидеть тут, в этой пещере?

– Конечно же, нет, – покачал головой Фесс. – Мы вернёмся за тобой. Не сомневайся.

Девятка драконов, медленно и вроде бы никуда не торопясь, взмыла над искалеченным Пиком Судеб. Эйтери на прощание обняла и Фесса, и Рысь, даже всплакнула; да и гном Север как-то подозрительно сопел и поминутно отворачивался.

Фесс сидел на жёсткой спине Чаргоса – негласный вожак Хранителей так и не решился доверить его кому-то ещё. Дракона окутывала аура мудрости и прожитых лет – он, похоже, был тут самым старым. Рысь источала порыв молодости, Сфайрат – силу зрелости, а Чаргос казался воплощением знания.

Тёмно-багровый, словно смешанное с мраком пламя, он мерно взмахивал громадными крыльями, не сводя взгляда с Пика Судеб – гора лишилась острой вершины, исчезли последние следы вечных снегов и льда, где брало начало немало стремительных потоков; и прямо в склоне виднелся глубокий, иссиня-чёрный котлован: оттуда начался путь Атлики.

«Рассказывай, маг, рассказывай, – напомнил Чаргос. – Только скажи сперва, куда летим».

– Чёрная яма, – Фесс не задумывался. – Начинаем с Уккарона.

Его, помнится, Даэнур называл «полуразумной сущностью, установить контакт с которой очень трудно даже опытному магу».[6] Что ж, постараемся доказать, что он ошибается.   Во всяком случае, именно оттуда, от Чёрной ямы, я смогу точно определить, где искать остальную пятёрку. Да, да, конечно, он помнил – «Сиррин, повелитель полярных ночей, Зенда, владычица Долины смерти на границе Салладора и восточной пустыни, Шаадан, обитающий в глубине Моря Ветров, Дарра, обвивающая Тьмой, властвующая на перекрестках дорог, Аххи, хозяин горных пещер…»

Но нигде никаких указаний, где именно их искать. Та же Зенда – вроде бы понятно, надо отправляться на Восточную стену – однако она протянулась на множество лиг, и как там сыскать эту заветную долину? А Дарра с её перекрёстками? Конечно, можно совершить обряд вызывания – Даэнур научил в своё время, однако для успеха там требуется человеческое жертвоприношение.

Что, некромант, ты вдруг заколебался? Сколько убитых, скольких сразила твоя рука – а тут сомнения?

Нет, я не сомневаюсь, твёрдо ответил себе Фесс. Я не дрогну. Даже если мне придётся медленно резать невинного. Принцип меньшего зла, и вступившему на эту дорогу нечего рассуждать о вине и совести.

Поэтому мы начнём с Уккарона. Если я правильно запомнил всё, что говорил старый дуотт, хозяин Чёрной ямы укажет нам путь. Может, и против собственной воли, но укажет.

«Хорошо, – прервал его размышления Чаргос. – А сейчас держись. Мы полетим».

Девять драконов выстраивались в воздухе крыло к крылу, едва не сталкиваясь; но вот – закружились, помчавшись друг за другом, так, что ветер завыл, засвистел и застонал в изломах костяных гребней и на остриях рогов. Фесс невольно зашарил руками по гладкой чешуе, но зацепиться на драконе было не за что – седока удерживала магия. Горы внизу завели безумный хоровод, голова у некроманта сделалась точно после доброй попойки, а Чаргос и его сородичи всё ускоряли свой бег, так, что земля внизу слилась в сплошную и неразличимую с высоты круговерть.

А потом Чаргос отдал приказ – исчезающе краткий, даже не слово, не жест, нечто, короче даже мысли, – и кольцо драконов обернулось режущей небо стрелою. Фесса отбросило назад, он повалился дракону на спину, давя постыдный крик – чары всё равно не дали бы ему свалиться… не пожелай так сам Чаргос.

Принято говорить: «мир рванулся назад». Но сейчас это больше походило на удар о внезапно сгустившуюся невидимую стену. Ничтожную долю мгновения стена эта посопротивлялась натиску Хранителей – и лопнула.

Фесс зажмурился, глаза нестерпимо резало. Крылья Чаргоса вздымались и опускались в обычном ритме, так летала и Рысь, но земля внизу не билась в безумной пляске, лес не вырастал вдруг до самого неба, словно в детской сказке, горные хребты не закрывали внезапно путь, чтобы так же внезапно и расступиться.

…А потом всё это нежданно кончилось, земля вновь сделалась землёй, а небо – небом. Внизу распростёрся лес, густые, ядовито-зелёные плотные кроны; прямо впереди в сплошном ковре листвы угадывался разрыв, и драконы направились именно туда.

«Ты видел полёт драконов, – без особенного пафоса проговорил Чаргос. – Теперь рассказывай дальше, что начал».

– Это Чёрная яма? – не удержался некромант.

«Именно. Не смотри, что она кажется небольшой – нам до неё лететь и лететь…»

Но теперь драконы словно никуда и не торопились, неспешно, даже с ленцою взмахивая крыльями. Внизу мелькнуло чёрное извивистое тело реки, исполинской змеёй тащившей себя через гибельные болота к устью и неизбежному падению в Яму.

– Чаргос, эта Яма – она что, действительно так глубока, как я слышал ещё в Академии?

«Очень глубока, некромант. Когда-то давным-давно, один глупый молодой дракон, ещё не обретший собственного Кристалла, решил, что будет интересно долететь до её дна. Надо ли говорить, что он еле выбрался?»