Сцена переместилась в район гавани. Шимпы танцевали на улицах и расчесывали шерсть своих гигантских родичей. Несмотря на возможные трагические последствия, Атаклена и ее воины не могли не радоваться при виде таких родственных отношений. Потому что сейчас их гордость разделяли все шимпы Порт-Хелении.

Даже лейтенант Лидия Маккью и ее осторожный капрал не удержались от смеха, когда мимо камеры протанцевал детеныш гориллы в ожерелье из разбитых пси-шаров губру. Они видели Эприл, которую торжественно проносили по улицам, и вид человеческого ребенка приводил толпу в крайнее возбуждение.

Теперь поляна была насыщена глифами. Атаклена повернулась и тихонько удалилась, предоставив остальным радоваться удаче. Она прошла по лесной тропе к месту, где открывался чудесный вид на западные горы. Остановилась здесь, вытянув щупальца и кеннируя с их помощью.

Здесь и нашел ее посыльный-шимп; отдав честь, он протянул ей листок бумаги. Атаклена поблагодарила и развернула листок, заранее зная, что в Нем. – В'ит'танна, Утакалтинг, – негромко сказала она. Ее отец вновь вступил в контакт с миром. Несмотря на все события прошлых месяцев, что-то в Атаклене оставалось неизменным и рациональным. Она с удовольствием получила подтверждение по радио.

Конечно, она верила в успех миссии Роберта. Именно поэтому она не пошла в Порт-Хелению вместе с Фибеном или позже с гориллами. Все, чего она могла там достичь, используя свой ничтожный опыт, отец сумеет сделать в тысячу раз лучше. Если кто-то и может превратить их слабую надежду в великое чудо, то только Утакалтинг. Нет, она должна оставаться здесь. Даже если произойдет чудо.

Бесконечность надеется, что смертные постараются на всякий случай застраховаться.

Атаклена заслонила глаза. Она не надеялась увидеть маленький воздушный корабль на фоне облаков, но продолжала искать взглядом крошечную точку, несущую всю ее любовь и все молитвы.

Веселые павильоны усеивали склоны искусственного холма, иногда они раздувались от ветра и хлопали. Быстрые роботы убирали мусор, принесенный ветром. Другие роботы разносили освежающее собравшимся почетным гостям.

Галакты самых разнообразных форм и цветов толпились небольшими группами, сходились и расходились в элегантной дипломатической паване.

Вежливые поклоны, выравнивания, размахивание щупальцами – все это соответствовало сложным оттенкам статуса и протокола. Толковый наблюдатель мог многое определить по таким мелочам, а в этот день в толпе их присутствовало достаточно.

Хватало и неформального общения. Вот приземистый, похожий на медведя пила общается ультразвуком с узловатым садовником-линтеном. Чуть выше по склону трое священников сокового кольца йофуров гармоничным хором жалуются представителю Института Войн на некое мнимое нарушение закона на звездных линиях.

Говорят, на таких церемониях возвышения дипломаты достигают лучших результатов, чем на официальных переговорах. И сегодня не один новый союз будет заключен, не один прежний разрушен.

Лишь немногие галакты обращали внимание на существа, ради которых и состоялась церемония, на цепочку маленьких коричневых фигур, которые с утра поднимались по холму, уже четырежды обойдя его по кругу.

К этому моменту примерно треть неошимпанзе отсеялась, не пройдя тесты. Расстроенные кандидаты поодиночке и парами спускались вниз.

Осталось около сорока шимпов. Они продолжали подъем, символически повторяя процесс возвышения, который вывел их расу на сцену истории.

Однако пеструю толпу, собравшуюся на склонах, казалось, это не занимало.

Конечно, не всех присутствующих. Возле самой вершины представители галактического Института возвышения пристально следили за результатами, которые передавались с каждой испытательной станции. Вблизи под отдельным павильоном то же самое делали мрачные патроны неошимпанзе – люди.

Выглядели они беспомощно и растерянно. Только сегодня утром их привезли с острова Гилмор. Это были мэры, профессора, представители местного отделения Совета возвышения. Делегация уже заявила официальный протест по поводу неправильной организации церемонии. Но никто из людей не потребовал ее прекращения. Возможные последствия слишком ужасны.

К тому же всех мучили сомнения. Что, если предложения губру реальны?

Земля еще в течение двухсот лет не сможет провести такую церемонию ради неошимпанзе.

Наблюдатели-люди выглядели подавленными. Они понятия не имели, что делать, и мало кто из представителей больших галактических кланов снизошел до того, чтобы заметить их в этом вихре неформальной дипломатии.

По другую сторону от навеса Оценки был установлен элегантный павильон Спонсора. Вокруг толпилось множество губру и кваку, время от времени они нервно подпрыгивали и следили за всеми подробностями немигающими критичными взглядами.

Еще совсем недавно виден был и триумвират губру, два его члена расхаживали в уже проявившихся цветах Слияния, а третий продолжал упрямо восседать на насесте.

Но потом один из них получил донесение, и все трое исчезли в палатке для срочного совещания. С тех пор прошло какое-то время, но они не появились.

Сюзерен Стоимости и Бережливости распустил оперение и плюнул, бросив донесение на пол.

– Протестую! Протестую против этого вмешательства! Это невыносимое предательство!

Совершенно растерянный сюзерен Праведности смотрел вниз со своего насеста. Сюзерен Стоимости и Бережливости показал себя коварным противником, но никогда не казался намеренно бестолковым. Очевидно, произошло нечто такое, что совершенно вывело его из себя.

Служители-кваку, пригибаясь, торопливо подобрали капсулу с сообщением, сделали копии и передали остальным руководителям губру.

Сюзерен Праведности, прочитав его, не поверил собственным глазам.

Одинокий неошимпанзе поднимается по склонам искусственного Церемониального Холма, он уже миновал автоматические испытательные экраны первой стадии и постепенно сокращает разрыв, отделяющий его от официальной группы, находящейся выше по склону.

Весь его облик говорит о непоколебимой решимости.

Потерпевшие неудачу соплеменники вначале удивленно смотрели, потом начинали улыбаться и старались коснуться его одежды. Они подбадривали его своими выкриками.

– Это не было, не могло быть подготовлено! – шипел в гневе сюзерен Стоимости и Бережливости. – Еще не свершилось соединение! Не произошло подлинного Слияния! У тебя еще нет мудрости царицы!

– Церемонии проводятся, совершаются, руководствуются традициями чести! Любой клиент может быть испытан, проверен, оценен!

Третий руководитель губру возбужденно щелкал клювом. Наконец сюзерен Стоимости и Бережливости опустил взъерошенные перья и согласился.

– На нас могут возложить репарации. Представители Института имеют право уйти, удалиться, наложить санкции… Цена… – Он отвернулся, снова распушив оперение. – Будем продолжать. Пока. Один, без сопровождения, он не способен навредить нам.

Но сюзерен Праведности не был в этом уверен. Ранее он возлагал большие надежды именно на этого клиента. И когда того, по-видимому, похитили, сюзерен Праведности потерпел серьезное поражение.

Однако теперь он понял правду. Неошимпа не выкрадывали и не устраняли соперники, остальные сюзерены. Он на самом деле убежал!

А сейчас вернулся. Один. Как? И чего он надеется достичь? Без руководства, без помощи сопровождающих, далеко ли он сможет пройти?

Вначале, увидев этого клиента, сюзерен Праведности испытал радостное оживление – необычное ощущение для губру. Теперь он испытывал гораздо более неприятные эмоции… беспокойство. Он опасался, что это только начало.

До сих пор все идет легко. Фибен удивлялся, из-за чего, собственно, весь этот сыр-бор.

Он боялся, что его заставят решать устно уравнения или произносить речи, как Демосфена, с камешками во рту. Но вначале встретил только ряд управляемых на расстоянии силовых экранов, которые автоматически отключались перед ним. А потом только странные приборы, которые губру использовали недели, месяцы назад. Теперь этими приборами управляют забавные чужаки.