Потом она никак не могла в точности вспомнить, что же произошло в последующие мгновения. Прежде чем она успела что-либо сообразить, Рикардо уже лежал, вытянувшись во всю длину рядом с ней, обхватив ее руками.

Сначала он прикасался к ней как бы случайно, испытывая ее и опасаясь, что получит отпор. Мередит подумала было оказать сопротивление, будучи уверенной, что достаточно твердого «нет» — и Рикардо остановится; но за этой мыслью не стояло серьезного желания дать отпор.

Она не просто была рада тому, что он с ней делал, — ей было еще и очень любопытно.

Когда ее брали Купер и Моралес, это было насилием или почти насилием. Если ее возьмет тот, кто ей очень симпатичен, кто не употребит при этом силу, будет ли это приятнее? Действительно ли она ледяная дева, как прозвал ее Харрис Броудер? Или она все же в состоянии раствориться в ласках, в пылкой страсти?

Теперь он впился в ее губы, а руки его ласкали ее тело. В ней вспыхнула страсть, и она жадно раскрыла навстречу ему губы.

Рикардо, ощутив ее пламенный отклик, стал настойчивее и вскоре уже раздел ее. Мередит подумала, как в тумане, что вот-вот на них могут наткнуться люди из их отряда или Хуана; но желание вспыхнуло в ней с такой силой, что ей уже было все равно.

Когда она была полностью обнажена, Рикардо откинулся назад, блуждая по ней взглядом и тяжело дыша.

— Вы прекрасны, Мередит, — проговорил он голосом, полным восторга. — Вы дивный праздник для глаз.

Он провел пальцем по ее бедру, и Мередит застонала, извиваясь от любовного прикосновения.

Снова он припал к ней губами и прижался всем телом. Она отвечала ему откровенной лаской на ласку. Она не сдерживалась на этот раз, как то было с Купером и Габриэлем; ей незачем было сдерживаться.

Страсть ее была такой же яростной и требовательной, как и его, и Мередит утратила под конец всякую стыдливость.

Они лежали рядом, насытив свою страсть; Мередит ликовала. Значит, она не холодная женщина! Наконец-то она поняла, что это не так!

Голова Рикардо покоилась у нее на груди. Бормоча что-то несвязное, Мередит погладила его по влажным волосам. Она чувствовала, как сильно и быстро бьется у него сердце.

— Я люблю тебя, Мередит, — прошептал он.

— Я знаю, я знаю. — Она чуть было не сказала, что тоже любит его, но что-то ее остановило.

И вдруг на нее обрушились мириады звуков джунглей, и в отдалении раздался мужской голос. Словно она на несколько минут оказалась вне времени, попав в паутину тишины, сотканную какими-то волшебными чарами и полностью отделившими ее от внешнего мира, и вдруг очнулась.

Она испугалась, что их обнаружат. Что, если кто-нибудь, проходя мимо — Купер, Хуана или кто-то из рабочих, — увидит их?

Осторожно, чтобы не выдать своего страха, она оттолкнула Рикардо, и тот неохотно отодвинулся.

Мередит нашарила свою одежду и быстро накинула ее на себя.

Торжествующий Купер вернулся еще засветло; двое его спутников тащили кабана, привязанного к шесту.

Когда Мередит и Рикардо подошли к нему, он воскликнул:

— Узрите! Вернулся охотник с добычей своею!

Но когда Мередит и Рикардо, став рядом с Купером, начали громко выражать ему свои восторги, его воодушевление спало. Одного взгляда на эту пару оказалось достаточно, чтобы стало ясно: пока его не было в лагере, между ними что-то произошло. В их обращении друг с другом появилась какая-то интимность, лицо Мередит сияло, чего раньше Купер не замечал. К тому же время от времени Рикардо прикасался к молодой женщине.

В этот же день, некоторое время спустя, Купер понял: Рикардо с Мередит предавались любви. Насчет этого ошибиться было невозможно.

Поначалу он пришел в ярость и едва сдержался, чтобы не высказать им прямо в лицо свои подозрения. Но, несколько поостыв, понял, что это будет серьезной ошибкой. Да и какое ему в общем-то дело, что Мередит взяла Рикардо Вильялобоса в любовники? Она ведь высказалась с полной ясностью, откровенно заявила, что думает о Купере Мейо, и этого вполне достаточно, чтобы он держался от нее подальше. Никогда в жизни он не навязывал себя женщине, если она не желала иметь с ним дело.

Противоречивые мысли бродили у него в голове. Может быть, гнев его вызван тем, что его самолюбию нанесли удар? Никогда еще ни одна женщина не отвергала его с презрением, хотя, кажется, в последнее время ему многое приходится переживать впервые. Больше того, никогда еще он не испытывал ни к одной женщине таких чувств, и ему было больно. Чертовски больно!

Его охватили грусть, ощущение потери, и Он полагал даже, что это пройдет не скоро.

Резко отвернувшись, чтобы не видеть счастья на лице Мередит, он принялся наблюдать за приготовлениями к вечерней трапезе.

Тем лучше, подумал он, у него теперь есть возможность вернуться к Рене. Но, едва подумав о Рене, он понял, что отныне она у него на втором плане. Он ничего не знал о ней с того утра, когда Мередит застала их и выгнала «колдунью» из лагеря. Он не сомневался, что она держится где-то неподалеку.

Во всяком случае, теперь он может сосредоточиться на обдумывании их с Реной плана. Теперь он может устремиться к цели, не испытывая никаких угрызений совести, изрядно терзавших его.

Как волка ни корми, он все равно в лес смотрит. Это, кажется, о нем. Он должен был лучше знать себя и даже не пытаться впустую тратить время на всякую ерунду.

Купер Мейо и угрызения совести? Все, кто его знает, просто задохнулись бы от хохота, услышав такое!

Итак, отныне и впредь он отдает все свои силы на то, чтобы завладеть добычей, а Мередит Лонгли может отправляться ко всем чертям!

Мередит вскоре заметила, что отношение к ней Купера изменилось. Куда подевались его насмешки, его сарказм, оскорбительные ухмылки? Теперь он просто не обращал на нее внимания.

Его безразличие задевало ее, и она никак не могла объяснить себе его причины. Узнать о том, что Рикардо стал ее любовником, Купер никак не мог. Но даже если и так, разве это имело для него значение? У него ведь есть его ведьма-шлюха, верно?

Спустя какое-то время, обдумав все это, Мередит задалась вопросом: почему она так огорчена? Ей ведь хотелось, чтобы Купер оставил ее в покое. А теперь, когда это произошло, она расстраивается.

Сделав над собой решительное усилие, Мередит отогнала мысли о Купере и устремила все свое внимание на Рикардо. К сожалению, у них не было почти никакой возможности снова предаться любви и даже просто побыть наедине. В определенном смысле от этого их короткие украденные ласки становились еще восхитительнее.

Мередит радовалась своим отношениям с Рикардо, радовалась и своей расцветающей чувственности Она никогда еще не любила, и поэтому ей трудно было оценить свое чувство к этому человеку. Возможно, ей и не хватало в Рикардо ярких вспышек страсти, о которых она читала в романах, но все же он был чутким любовником, славным товарищем, трогательно заботился о ней. Она испытывала к нему большую нежность. Может, это действительно и есть любовь? Стоит ли ждать чего-то большего?

Купер Мейо был самцом, красивым и мужественным, но если поначалу ей и казалось, что его любовь будет чем-то необычайным, то теперь все иллюзии у нее исчезли. Эпизод с Реной Вольтэн положил конец подобным мыслям. Купер оказался презренным обманщиком, которого заботят исключительно собственные удовольствия и который совершенно не способен уважать чувства женщины.

Что же до Рикардо, он пребывал в восторженном состоянии и в разговорах постоянно касался вопроса их будущего брака и жизни вдвоем.

— Мне кажется, о браке говорить немного преждевременно, — возражала Мередит. — Давайте подождем, пока завершатся раскопки. Видите ли, все это для меня так ново, и мне нужно какое-то время, чтобы узнать получше и вас, и самое себя.

— Я думал, мы уже очень хорошо знаем друг друга, — сказал Рикардо с обидой.

— Не обижайтесь, Рикардо. — И Мередит погладила его по щеке. — Будьте со мной терпеливы.