Мередит сама себе удивлялась: она ведь всегда знала, что Куперу нельзя доверять, и все же доверяла…

Она принялась развязывать веревки на ногах Рауля.

— С ним кто-нибудь был?

— Мне кажется, да, сеньора. — Рауль нахмурился. — Но я не знаю, кто или сколько их было. Когда я очнулся, то лежал лицом к стене, так что не мог видеть, кто ходит мимо. Но я слышал шаги нескольких человек.

— Там была женщина? — спросила Мередит.

Рауль покачал головой.

— Простите, сеньора Мередит. Я не знаю.

— Ну вот, ноги свободны. — Мередит поднялась. — Вам лучше подождать, когда восстановится кровообращение, а уже потом поднимайтесь на ноги.

Стоявший рядом с ней Рикардо спросил:

— Я не ослышался? Вор — Купер Мейо?

— Ты не ослышался. — Мередит обернулась к мужу.

Рикардо был взбешен; он то сжимал, то разжимал кулаки.

— Каков мерзавец! Он заплатит за это своей жизнью, уж я позабочусь…

— Поздновато, — перебила мужа Мередит. — Поскольку он давно уже в пути, поймать его будет не так-то просто. Если бы хоть знать, в какую сторону он отправился.

Мередит почти не слышала собственного голоса; все происходящее казалось ей нереальным.

Мередит прислушалась. Снова говорил Рикардо.

— ..найти его! — кричал он. — Мы должны выехать немедленно, чтобы я мог телеграфировать Луису о том, что случилось…

— Вот Луис-то обрадуется.

Рикардо пропустил слова жены мимо ушей.

— А он известит соответствующие инстанции, и поиски начнутся сразу же! Поднимется вся Мексика, так что границы для сеньора Мейо закроются, он не уйдет! Рикардо заскрипел зубами. — Нельзя допустить, чтобы он ушел!

Рауль наконец поднялся на ноги. Чуть прихрамывая, зашагал по коридору. Вскоре все трое поднялись наверх.

Рикардо немного успокоился и принялся отдавать распоряжения:

— Рауль, нам еще раз придется уехать с раскопок. В наше отсутствие ты остаешься за главного. Надеюсь, мы уезжаем ненадолго. Пока мы не вернемся, работы не проводить. Твоя задача — не дать отряду разбежаться. Когда приедут люди, которых я нанял в Акапулько, объясни им, как ведутся раскопки, чтобы к нашему возвращению от них был какой-нибудь толк.

— Да, сеньор, — неуверенно кивнул Рауль. Потом перевел взгляд на молодую женщину. — Сеньора Мередит?

Та отмахнулась.

— Делайте, как говорит Рикардо. Но я не понимаю, зачем… — Она повернулась к мужу. — Для чего оставлять их здесь? Ты не должен обольщаться: ваше правительство не разрешит нам продолжать раскопки. На этот раз нам не поможет даже Луис, хотя я очень сомневаюсь, что он захочет помочь.

— Посмотрим, — с загадочным видом произнес Рикардо. — Почему бы тебе, дорогая, не пойти в палатку и не отдохнуть? Ты пережила такое потрясение.

— Я думала, мы едем прямо сейчас.

— Я изменил свое решение. Будет разумнее, если мы отправимся в путь рано утром. Ты отдохни, а потом упакуешь то, что тебе понадобится в дороге. Собери и мои вещи, потому что я, наверное, вернусь в палатку только к вечеру. — Он улыбнулся и поцеловал жену в лоб. — Доверься мне, Мередит.

Она молча кивнула и побрела к палатке. Хуана все еще возилась у костра. Увидев Мередит, она вопросительно посмотрела на нее.

Мередит махнула рукой.

— Занимайся своим делом, Хуана. Ты мне не нужна.

Я плохо себя чувствую и хочу немного полежать.

Мередит вошла в палатку, и тут ее наконец прорвало.

Ее душили слезы. Сколько она ни твердила себе, что предательство Купера ничего для нее не значит, это было не так. Это значило для нее больше, чем она полагала.

Слезы потоками лились из ее глаз. Она громко рыдала, и казалось, рыдания разрывают ей грудь. Когда же в палатку заглянула Хуана, Мередит жестом велела ей уйти.

Она еще долго не могла успокоиться.

На душе у Купера кошки скребли, он не чувствовал себя победителем. «Но зато, — мысленно усмехнулся он, — Рена радуется за двоих». Он посмотрел в ее сторону. Она покачивалась в седле, что-то напевая себе под нос, и время от времени поглядывала на ящики, закрепленные на спинах мулов. Купер не мог припомнить, чтобы Рена когда-либо пела.

Она чувствовала себя счастливой с той минуты, когда Купер ввел ее в подземную сокровищницу. Увидев лежащие на полу драгоценности, Рена закрыла глаза, ей казалось, она от этого сияния вот-вот ослепнет.

В конце концов она взяла себя в руки, и они с Купером упаковали сокровища в четыре ящика, которые принесли с собой. Люди Рены получили приказ ждать наверху, пока она их не позовет.

Стоя на коленях, Рена неожиданно взглянула на Купера; глаза ее сверкали, — Это целый мир, Куп, здесь, у меня в руках… здесь целый мир, — прошептала она. — А знаешь, чего бы мне хотелось вот сейчас? — Она облизала губы. — Мне бы хотелось, чтобы ты взял меня прямо здесь, на полу! Это будет прекрасный способ отпраздновать!

— По-моему, сейчас не время и не место, — сухо отозвался Купер. — Нам надо торопиться. Рикардо Вильялобос — очень неспокойный человек. Он может проснуться в любое время, чтобы проверить, все ли в порядке.

— Ты прав. — Рена кивнула и снова принялась собирать золото.

Она не позволила Куперу закрыть ящики, пока не обшарила, стоя на коленях, весь пол. Купер держал над ней фонарь. Наконец она поднялась, держа в руках несколько вещиц.

— Смотри, ты чуть не оставил столько добра!

Купер же думал о «Золотом человеке», стоявшем в соседней комнате. Показать ли его Рене? Мысль о том, что ее руки прикоснутся к этому древнему правителю, почему-то была ему неприятна. Да и неплохо было бы оставить Мередит этого идола — оставить в насмешку.

Пусть получат своего «Золотого человека» и малость его побрякушек. А все остальное досталось ему и Рене!

Когда все сокровища были надежно упакованы, а солнечный диск завернут в одеяла, они вытащили ящики из зала.

Пыхтя и отдуваясь, Купер сказал:

— Бог мой, да они весят чуть ли не целую тонну!

— Тем лучше для нас, милый! Тем лучше! — Рена усмехнулась и провела ладонью по ящикам.

Затем, оставив Купера в темноте, она поднялась наверх, чтобы позвать своих людей, которые должны были вытащить ящики из подземелья и погрузить их на мулов.

Вернулась Рена с людьми и еще с одним фонарем.

Когда ящики вытащили из коридора, Рена, не говоря ни слова, достала нож и направилась к связанному Раулю.

Купер остановил ее.

— Черт побери, что ты собираешься делать? — прошептал он.

Указав на Рауля, женщина провела ладонью по горлу.

Купер схватил Рену за руку и потащил к выходу, не обращая внимания на ее протесты.

— Ты, Рена, просто кровожадная сучка! — заорал он, отпустив ее. — Нам не нужны убийства, без которых можно обойтись!

— А ты, Купер, дурак! Этот мальчуган мог узнать тебя, да и меня тоже!

Купер помотал головой.

— Тебя — нет, он тебя не видел. Что же до меня, то какая разница? Когда утром обнаружится, что я исчез, а сокровища исчезли вместе со мной, самый глупый человек на свете поймет, что это моих рук дело.

— И тебя это не волнует?

— Если все пойдет так, как мы наметили, если я смогу выбраться из Мексики с золотом и останусь при этом цел и невредим, то какое это имеет значение?

Рена пожала плечами. Потом спрятала нож. Они направились к выходу.

— Теперь Лонгли узнает, что ты вор. Тебя это не волнует? — поинтересовалась она.

— Не особенно. Проклятие! Да я и есть вор.

Рена склонила голову набок. В уголках ее рта появилась лукавая улыбка.

— А как ты думаешь. Куп, она будет скучать по тебе?

Он шел, не глядя на нее.

— Не вижу для этого никаких оснований. У нее есть этот археолог.

— А у тебя есть я, да, милый? — Она взяла Купера за руку и провела его ладонью по своей груди. — У тебя есть я, а у меня — ты.

Они выбрались на поверхность, где головорезы Рены ждали дальнейших приказаний. Купер наблюдал, как ящики и диск погрузили на мулов. Они старались двигаться как можно тише, говорили шепотом, но Купер все равно ужасно нервничал — боялся, что кто-нибудь их услышит и поднимет тревогу. Ему не хотелось ни в кого стрелять, но стрелять пришлось бы, если бы лагерь проснулся. Разумеется, Рена без колебаний перебила бы весь отряд Лонгли, если бы дошло до схватки.