— А я никогда и не знал, — заметил Ру.

Эрик доложил о них дворцовой охране. Стражник махнул рукой, пропуская фургон на территорию дворца, а его напарник побежал к главному входу, чтобы уведомить герцога. Третий стражник указывал путь к подъезду с высокими двойными дверьми. Рядом располагалась широкая лестница из нескольких маршей.

— По этим ступеням шествуют важные господа, — сказал Дункан и, спрыгнув на землю, добавил:

— А двери — для обычных людей.

— Ты ждал чего-то другого? — спросил Ру.

Дункан вздохнул и с преувеличенным облегчением почесал спину.

— Все, что мне сейчас нужно, — заявил он, — это лохань с горячей водой и горячая баба, которая будет греть меня остаток ночи.

Ру улыбнулся:

— Не сомневаюсь, что ты получишь и то и другое.

Двери над лестницей распахнулись, и по широким ступеням стал спускаться богато одетый молодой человек. За ним шла престарелая дама, окруженная свитой. В свои восемьдесят с лишним лет она держалась прямо и шла легко и уверенно, картинно опираясь на резную трость с золотой рукояткой. Ее седые волосы были уложены в незнакомую Ру прическу и сколоты золотыми шпильками.

Юноша подошел к Эрику, и тот поклонился:

— Милорд.

— Бабушка, — сказал молодой человек старой даме, — они привезли это.

Открылась двойная дверь, расположенная рядом с лестницей, и оттуда выбежали слуги в ливреях герцогских цветов. Юноша указал на фургон; они быстро развязали парусину, закрывавшую груз, и осторожно опустили на землю шесть больших ящиков.

Дама показала на первый ящик:

— Откройте.

Слуги повиновались. Дама поворошила тростью груду одежды, Ру с Дунканом переглянулись.

— Передайте кузену Патрику, что мы благодарны, — сказал юноша Эрику. — Бабушка?

Старая дама улыбнулась, и Ру заметил в этой улыбке отблеск былой красоты, достойной восхищения.

— Да, мы благодарим.

Жестом велев слугам унести ящики, она сказала:

— Арута… Он всегда был ко мне внимателен. Если не считать моего мужа, больше всего я скучаю о нем. — На мгновение она погрузилась в воспоминания, а потом вдруг сказала:

— Дункан!

Дункан в великом смущении шагнул вперед, но в это время юноша откликнулся:

— Бабушка?

— Мадам? — спросил Дункан.

Поглядев на них обоих, престарелая дама улыбнулась.

— Я обращалась к своему внуку, сэр, — сказала она Дункану Эйвери. — Значит, вас тоже зовут Дункан?

Дункан снял шляпу и склонился в самом изысканном придворном поклоне.

— Дункан Эйвери к вашим услугам, мадам. Старая дама повернулась к внуку.

— Передай своему отцу, что вскоре я присоединюсь к его двору, Дункан, — сказала она.

Юноша кивнул, посмотрел на своего тезку и быстро поднялся по лестнице.

Подойдя к Дункану Эйвери вплотную, дама внимательно вгляделась в его лицо.

— Я вас знаю, — тихо произнесла она.

Дункан улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой.

— Мадам, вряд ли это возможно. Уверен, что если бы мы встретились, я бы ни на минуту не забыл об этом.

Дама засмеялась, и смех ее прозвучал удивительно молодо. Она похлопала себя пальцами по груди.

— Я была права. Я вас знаю. Я вас женила. Или кого-то очень похожего на вас, давным-давно. — Она повернулась к свите и, не оглядываясь, добавила:

— И если я увижу вас рядом с любой из моих внучек, я велю кнутом прогнать вас хлыстом из города.

Дункан взглянул на Ру, и на лице его мелькнула тревога. Поднявшись на первую ступеньку, старая дама посмотрела на Дункана, и Ру заметил в ее улыбке озорство.

— Или приведу в свои апартаменты. — Повернувшись к Эрику, она сказала:

— Сержант, передайте моему внучатому племяннику мою благодарность за эти подарки от моего брата.

Эрик отдал честь.

— Миледи.

Ру подошел к Эрику.

— Кто это? — спросил он.

— Леди Кэрлайн, вдовствующая герцогиня Саладорская. Тетка короля.

Дункан расхохотался.

— Наверно, она была той еще штучкой.

Ру ткнул кузена локтем в ребро.

— Похоже, что такой и осталась.

Они вернулись к фургону.

— Что же это за ценный груз? — недоумевал Дункан. — Какие-то старые тряпки…

— Похоже, что так, — ответил Ру, забираясь на козлы. — Но у нее наверняка полно такого добра.

Дункан тоже взобрался на козлы, и Ру крикнул Эрику:

— Куда теперь?

— В трактир «Ловкие кучера». Мы проехали его по дороге сюда. Там открыт королевский счет.

Ру улыбнулся. Каждая сбереженная монета должна быть вложена в дело, чтобы компенсировать потери после убийства Гельмута. Стоило Ру подумать о своем бывшем партнере, как его веселье пропало.

Трактир был скромен, но чист, и Ру после долгого путешествия наслаждался горячей ванной. Дункан нашел желанную официантку, а Ру остался с Эриком. Они уселись подальше от солдат, чтобы те не могли их услышать, и Ру тихо спросил:

— Ты понимаешь, что происходит?

— Что ты имеешь в виду? — в свою очередь спросил Эрик.

— Эту «спешную» доставку старой одежды.

Эрик пожал плечами:

— Вероятно, что эти вещи принадлежали старому принцу, и принц Патрик решил, что его двоюродная бабка будет рада их получить.

— Эту часть я понимаю, — сказал Ру. — Я понимаю, почему именно я привез эти вещи во дворец. — Он не стал упоминать о некоем контракте, им обоим и без того было о нем известно. — Но доставку этого груза в Саладор можно было поручить кому угодно, и к чему такая спешка?

— Может быть, старая дама больна? — предположил Эрик.

Ру покачал головой:

— Едва ли. Судя по виду, она вполне способна содрать с Дункана штаны.

Эрик рассмеялся:

— Да, ведет она себя откровенно.

— Это де Лонгвиль мне удружил? — спросил Ру.

— Нет, — ответил Эрик. — В эти дела он не вмешивается. Выбор пал на тебя по распоряжению канцлера.

— То есть герцога Джеймса.

— Вероятно, — зевнув, ответил Эрик. — Я устал. Почему бы тебе не подумать об этом завтра? Кроме того, какая разница, что за работа, если за нее хорошо платят?

Он встал и жестом приказал своим людям отправляться спать. Ру остался в одиночестве и долго сидел, размышляя, пока к нему не подошла официантка и не спросила, не хочет ли он чего-нибудь. Ру покачал головой и, когда она ушла, сказал стулу, на котором только что сидел Эрик:

— Это меня тревожит.

На этот раз визит в Равенсбург был куда веселее. Зная о том, что Ру скоро должен вернуться, горожане задумали небольшую вечеринку.

Эрик и его солдаты покинули Саладор на следующее утро после разгрузки, между тем как Ру и Дункан пустились на розыски таинственных должников. Кое-кого из них знала Карли, и, поговорив с ними, Ру пораскинул мозгами и быстро вычислил всех должников, живущих в Саладоре и его окрестностях. При этом он обнаружил, что осмотрительность Гриндаля в каждом отдельном случае объяснялась разными причинами. Все, за исключением одного, согласились продолжать сотрудничество с новой компанией Ру, а тот, кто отказался, полностью выплатил долг. Ру был доволен.

Эрик имел возможность провести в Равенсбурге несколько дней, но Ру не чувствовал необходимости задерживаться в городе своего детства и рассчитывал провести здесь всего одну ночь, а потом отправиться назад, в свой новый дом в Крондоре.

В обеденном зале постоялого двора «Шилохвость» собралось не меньше полусотни человек, и Эрик улыбался, радуясь, что его здесь по-прежнему помнят. Глядя на него из дальнего утла, Ру чувствовал легкую зависть. Сам он был в Равенсбурге знаком со всеми, но друзей у него почти не было. В то же время Эрик был товарищем всем, в том числе и Ру.

И все же Ру улыбался. Из кухни вышла мать Эрика, Фрейда, сияя словно солнечный луч. Ру был вынужден признать, что замужество изменило ее в лучшую сторону. Найдет ли он сам когда-нибудь счастье в семье, подумал Ру и, вспомнив о Карли, почувствовал тревогу, несмотря на то что женщины рожали детей с начала времен; да и вряд ли его присутствие могло что-нибудь изменить. Добиваться успеха, зарабатывать деньги для нее и для ребенка — это было самое важное из того, что Ру мог сделать.