Мальчик казался ошеломленным.

– Но я не хочу этого.

– Как и мы, – улыбнулась Кэлен. – Вот почему мы пришли, и Ричард показал тебе, что ты можешь узнавать истину реальности, и, делая так, поможешь себе выжить.

– Спасибо вам, – обратился Мудрый к Ричарду.

Лорд Рал улыбнулся и легонько потрепал паренька по светловолосой голове.

– Извини, если сильно напугал тебя. Я это сделал для того, чтобы показать тебе: то, о чем ты говорил, в действительности не имело ни малейшего смысла. Мне надо было объяснить тебе, что затверженные тобою слова тебе не помогут. По ним невозможно жить, так как они далеки от реальности и здравого смысла. Ты показался мне мальчиком, заботящемся о всем, живущем в этом мире. Я был таким же в твоем возрасте, таким и остаюсь сейчас. Жизнь прекрасна. Найди в ней очарование, приглядись к ней своими глазами, и ты увидишь весь ее блеск и великолепие.

– Никто до сих пор не говорил со мной так о жизни, – пожаловался ребенок. – Мне не дают что-либо увидеть. Я должен все время оставаться внутри.

– Знаешь, может быть, перед тем как уйду, я смогу взять тебя на прогулку в лес и показать некоторые из чудес мира – деревья и кусты, птиц и бабочек. Может, нам даже удастся увидеть лису, и мы поговорим еще о чудесах и радостях жизни. Тебе бы это понравилось?

– Правда? Вы сделаете это для меня? – мальчик заулыбался во весь рот.

На лице Ричарда заиграла одна из тех улыбок, от которых таяло сердце Кэлен.

– Конечно, – пообещал он, игриво ущипнув мальчика за нос.

Оуэн подошел ближе и провел пальцами по волосам паренька.

– Я был когда-то как ты – Мудрым, пока не подрос и не стал немного старше, чем ты сейчас.

– Правда? – нахмурился мальчик, глядя на него.

Оуэн кивнул.

– Другие думали, что я избранный. Они считали меня особенным за мою способность каким-то образом общаться с некоторыми потусторонними силами. Я верил, что исполнен великой мудростью. Теперь, оглядываясь назад, мне становится стыдно, когда я пониманию, насколько все это было глупо. Я должен был все время слушать чужие уроки. Мне никогда не позволяли быть просто мальчиком. Великие Говорящие восхваляли меня за то, что я правильно повторял услышанное. А когда я с огромным презрением обращался к людям, они говорили о том, как я мудр.

– Мне тоже, – подтвердил мальчик.

Ричард повернулся к Говорящим.

– Вот то, что ваши люди превратили в источник мудрости – повторение детьми бессмысленных фраз, – обратился он, пристально смотря на одного из них. – У вас есть разум, чтобы думать и понимать мир вокруг. Этот самообман со слепотой – преступление, направленное вами против самих себя.

С того места, где она держала мальчика, Кэлен видела, как все люди в передних рядах повесили от стыда головы.

– Лорд Рал прав, – промолвил Энсон, повернувшись к людям. – До сего дня я никогда всерьез не задумывался над тем, как все это на самом деле глупо.

– Это не глупо! – затряс рукой один из Говорящих.

Другой, тот, что с острым подбородком, наклонился и выхватил нож из ножен на поясе Энсона.

Кэлен с трудом могла поверить своим глазам. У нее возникло ощущение, что она спит и видит внезапно начавшийся страшный сон, кошмар, который нельзя ни остановить, ни даже замедлить. Похоже, Мать-Исповедница знала, что случится еще до того, как это произошло.

С яростным криком Говорящий внезапно ударил Энсона в спину, прежде чем юноша смог как-то отреагировать. Движимый слепой яростью, Говорящий стремительно выдернул окровавленный нож и снова ударил жертву. Лицо Энсона исказилось, и он начал опускаться на пол.

Огонь свечей отразился на сверкающей поверхности клинка, превратившегося в стальную полоску, когда меч Ричарда промелькнул мимо Кэлен. Меч Истины молниеносно описал круг, сталь запела особенным вибрирующим звоном, который всегда наводил ужас на врагов. Ведомый невероятной силой Ричарда клинок со свистом рассекал воздух. Рука Говорящего достигла вершины замаха и уже начала свой смертоносный путь вниз, когда меч Ричарда вошел в шею напавшего на Энсона безумца и, без видимой задержки проходя сквозь плоть и кости, отсек голову и плечо. Молниеносный удар оставил длинные подтеки крови на каменной стене фундамента дворца империи Бандакар.

Пока голова Говорящего и плечо с рукой крутились в воздухе по неровной спирали, его тело грудой обрушилось на пол. Голова с тошнотворным звуком ударилась о камни и, отскочив, покатилась по коврам, оставляя за собой кровавые следы.

Ричард взмахнул окровавленным клинком, направляя его к источнику угрозы – оставшимся Говорящим. Кэлен прижала лицо мальчика к своему плечу, закрывая ему глаза.

Несколько человек склонилось над Энсоном. Женщина не знала, насколько тяжело он был ранен – если еще оставался в живых.

Неподалеку, перед столиком со свечами, валялись окровавленная голова и рука. Рука по-прежнему сжимала мертвой хваткой нож. Внезапная бойня, разразившаяся перед ними, кровь, залившая пол, ужасали людей. Все замерли в оглушающей тишине.

– Первая кровь, пролитая вами, Великие Говорящие, – тихо произнес Ричард, обращаясь к кучке съежившихся обитателей дворца. – Это кровь не тех, кто пришел убивать ваших людей, а одного из вас. – Он показал на юношу, лежащего без чувств в окружении друзей. – Этот человек не совершал против вас насилия и не замышлял его. Он пришел к вам за советом и поделился своим мнением: всего лишь поднялся и сказал, что хочет освободиться от гнета страха, быть свободным и думать самостоятельно.

Кэлен заметила, что в комнате гораздо больше народа, чем было раньше. Большинство их не были людьми Оуэна. Когда Кара тихонько проходила мимо, Кэлен взяла ее за руку.

– Кто все эти люди? – спросила она морд-сит, притянув ее поближе к себе.

– Это люди из города, – сообщила Кара. – Гонцы принесли им вести о том, что Уилтертон освобожден. Они услышали, что наши люди пришли увидеть Мудрого и захотели тоже посмотреть на эту встречу и послушать. Лестница и залы наверху заполнены ими. Слова, сказанные здесь, внизу, передавались наверх, проходя через целую толпу.

Кара, как всегда, стремилась находиться поблизости от Ричарда и Кэлен, чтобы защитить их в случае опасности. Много людей в этом здании находились под влиянием речи лорда Рала, но женщины не знали, чего от них можно ожидать.

Похоже, Говорящие вместе с потерей своей убежденности утратили и немного спеси. Им не хотелось, чтобы их воспринимали заодно с тем, кто только что напал на Энсона. Один из Говорящих окончательно покинул своих приятелей и подошел к мальчику, стоявшему под защитой Кэлен на обтянутой тканью платформе.

– Простите, – искренне обратился он к мальчику, а потом повторил еще раз, повернувшись к смотревшим людям. – Простите. Я не хочу больше быть Говорящим. Пророчество исполнено. Наше спасение в наших руках. Думаю, нам лучше послушать то, что скажут эти люди. Я лично предпочел бы жить без страха быть убитым людьми Ордена. Без страха за жизнь каждого из вас.

Не было ни возгласов, ни дикой овации. Было ощущение молчаливого согласия всего народа. Кэлен видела людей, кивающих с таким обнадеженным видом, будто их тайное желание освободиться от жестокости Имперского Ордена не было преступной, тайной мыслью, а по-настоящему правильной вещью. Впрочем, Мать-Исповедница и сама так считала.

Ричард стоял на коленях рядом с Оуэном, пока другие перевязывали куском ткани плечо Энсона. Юноша сидел, прислонясь к стене. Из руки сочилась кровь, но, похоже, повязка замедляла кровотечение. Кэлен облегченно вздохнула, увидев, что Энсон жив и ранен не слишком серьезно.

– Похоже, придется зашивать, – произнес Ричард.

Несколько человек согласилось с его мнением. Через толпу протолкался пожилой человек и вышел вперед.

– Я могу это сделать, – предложил он. – Еще у меня есть травы для припарки.

– Спасибо вам, – поблагодарил Энсон друзей, помогавших ему встать. Было похоже, что у парня кружится голова, и люди поддержали его. Более или менее крепко встав на ноги, он повернулся к Ричарду: – Благодарю вас, лорд Рал. Отвечая на призыв, я повторял слова посвящения: «Магистр Рал защищает нас». Но я не мог и предположить, что стану первым, чья кровь прольется в борьбе за наше дело. А тем более – что эту кровь прольет один из наших людей.