– Но они ведь были волшебниками и могли сказать, кто из родившихся детей не имеет дара. Они могли убивать не всех?

– Если бы захотели, думаю, могли бы. Но их, как и Даркена Рала, интересовал лишь единственный, обладающий даром наследник. А от остальных они избавлялись.

– И одному из таких детей, вечно боящихся за свою жизнь, удалось избегать лап Даркена Рала до тех пор, пока ты не убил его. И тогда обрел сестру Дженнсен.

– Да, я это сделал, – ласково улыбнулся Ричард, вспомнив рыжие волосы и гордый нрав сестренки.

Кэлен проследила за его взглядом и заметила вдалеке пятнышки – чернокрылые хищники, парящие над высокими пиками восточных гор.

– Ричард, как ты думаешь, а те, не наделенные даром отпрыски, которых изгнали в Древний мир, они... выжили? – она глубоко вдохнула, и горячий, влажный воздух заполнил легкие.

– Наверное, да. Если только волшебники Древнего мира не повырезали их.

– Но люди здесь, в Древнем мире, такие же, как и в Новом мире. Я сражалась против солдат Древнего мира вместе с Зеддом и сестрами Света. Мы использовали разную магию, пытаясь остановить наступление Ордена. Могу сказать тебе, что она действовала на всех них, а это значит, что люди из Древнего мира обладают искрой дара. В Древнем мире не нарушена цепь магии.

– Насмотревшись на то, что нам тут встретилось, вынужден согласиться.

– Так что же случилось с изгнанниками? – Кэлен смахнула со лба пот, заливавший глаза.

– Не представляю. – Ричард пристально рассматривал гряду, над которой парили чернокрылые. – Но для них это, должно быть, было ужасно.

– Думаешь, это был конец? Они погибли или их уничтожили?

– Не знаю – Ричард искоса глянул на жену. – Но хотел бы знать, почему некое место названо тем же именем, что и книга: Столпы Творения. – В его глазах блеснул зловещий огонек. – И что еще интереснее, почему, как говорит Дженнсен, эту книгу так хочет заполучить Джегань?

Кэлен тоже думала об этом.

– Может быть, не стоило забегать вперед в чтении книги, лорд Рал? – взглянула она из-под нахмуренных бровей.

По губам Ричарда скользнула мимолетная улыбка.

– Позже я узнаю, самая ли это большая моя ошибка.

– О чем ты? – потеряла нить мысли Кэлен.

Он провел рукой по волосам.

– Изменилось ли что-нибудь в твоей силе Исповедницы?

– Изменилось? – Почти неосознанно его вопрос заставил Кэлен сосредоточиться на себе и почувствовать внутри силу. – Нет. Она все такая же.

Свернутая в глубине ее сущности сила не требовала вызова. Она всегда была в ней, и Кэлен приходилось сдерживать себя, чтобы сила не вырвалась.

– Что-то не так с мечом, – с трудом произнес Ричард, удивив Кэлен. – Нечто странное происходит с его силой.

– Что именно не так? – Кэлен тоже ничего не приходило в голову.

– Не могу сказать. – Ричард чуть натянул поводья. – Обычно я чувствовал ее, когда вызывал. Если мне нужна была сила меча, она мгновенно отзывалась, а теперь почему-то словно сопротивляется.

Кэлен почувствовала, что сейчас, как никогда, им необходимо вернуться в Эйдиндрил и повидаться с Зеддом. Старый волшебник был хранителем меча. Даже если им не удастся перенести меч через портал, он сможет понять, что происходит с силой меча. Зедд будет знать, как действовать. И он сможет разобраться с головными болями Ричарда.

Кэлен знала, что Ричарду нужна помощь. Она видела, что любимый не похож сам на себя. В его серых глазах застыла боль, а в выражении лица, походке и осанке проступила какая-то затравленность.

Толкование книги и то, что он узнал, истощило его силы.

Кэлен стало казаться, что сейчас обессилена не она, а Ричард. Мысль эта вызвала, несмотря на теплое солнце, леденящий ужас в ее душе.

– Пора возвращаться. – Ричард оглянулся назад. – Надо надеть что-нибудь потеплее. Холодает.

Зедд оглядел безлюдную улицу. Он мог поклясться, что кого-то видел. Дар позволял замечать малейшие знаки жизни. Сейчас он говорил ему, что вокруг никого нет. Зедд все так же неподвижно наблюдал.

Теплый ветерок облепил одежду вокруг костлявой фигуры Зедда и растрепал белые косматые пряди длинных волос. Выцветшие на солнце голубые лохмотья, видно, забытые кем-то на перилах балкона, хлопали на ветру будто флаги. Судя по всему, они висели здесь уже очень давно.

Стены домов были выкрашены в самые различные цвета от ржаво-красного до бледно-желтого. Они тоже как будто выгорели на солнце и отличались по цвету от ставен, выделяющихся яркими пятнами на блеклом фоне. Дома вросли в вымощенную булыжником узкую улицу. Верхние этажи нависали над нижними. Выступающие карнизы скрывали большую часть неба, только тонкий луч света змеился вдоль улицы к пологому холму. Двери домов были наглухо заперты, окна плотно закрыты ставнями. Калитка, когда-то запиравшая проход между домами, висела на одной петле, раскачиваясь туда-сюда и скрипя на ветру.

Зедд решил, что, должно быть, это была игра света. Может, от оконного стекла отразился лучик и блеснул на стене?

Убедившись, что он ошибся, Зедд пошел вниз по улице, держась ближе к стенам и стараясь двигаться как можно тише. Армия Имперского Ордена не возвращалась в город с тех пор, как Зедд наложил паутину света, которая убила множество солдат. Однако то, что на улицах было безлюдно, не означало отсутствия опасности.

Без сомнения, император Джегань все так же жаждет обладать городом, в особенности Башней. Но он не дурак и понимает, что еще несколько таких паутин, и ряды его воинов изрядно поуменьшатся, и как бы ни была огромна его армия, это может изменить ход войны. Джегань уже год воевал с силами Срединных Земель и Д’Хары и во всех прежних битвах он не терял так много людей, как в одном ослепляющем сражении за обладание Эйдиндрилом. Он не собирался рисковать еще раз.

После нанесенного Зеддом удара Джегань жаждал овладеть Башней. Он горел этим желанием так сильно, как никогда раньше в своей жизни, полной захватнических походов и жестоких побед. Не менее сильно хотел он добраться и до старого волшебника.

Если бы у Зедда были еще сети, как та, что он отыскал в Башне, он бы все их напустил на Орден. Старик горестно вздохнул и покачал головой. Если бы они у него только были...

Джегань не знал, что у Зедда больше не осталось таких мощных заклинаний. А пока Джегань оставался в неведении и продолжал бояться, его страх помогал Зедду держать армию Имперского Ордена на расстоянии от Эйдиндрила и Башни Волшебников.

Во время атаки Джеганя, искусно одураченного Зеддом, дворцу Исповедниц был нанесен незначительный ущерб. Разрушения были не очень велики. Но старый волшебник решил, что повторение его трюка нанесет больший ущерб дворцу, и, кроме того, они с Эди могут попасться в ловушку императора. Дворец можно будет починить. Зедд поклялся себе, что дворец будет восстановлен во всей своей красе и великолепии.

Огорченный нахлынувшими мыслями, старик сжал кулак. Как близко он был тогда к тому, чтобы сокрушить Джеганя! В конце концов, он нанес армии императора сильнейший удар.

Да, Зедд сломил бы Джеганя, если бы не та загадочная молодая женщина. Он потряс головой, вспоминая девушку, неподвластную магии. Раньше ему рассказывали о таких людях, но Первый волшебник не был уверен, что они действительно существуют. Смутные описания в древних книгах казались интересными, но отвлеченными рассуждениями. Увидеть такого человека воочию – совсем другое дело.

Поразительное зрелище! Эди была потрясена еще больше, чем он. Его подруга слепа, но с помощью дара видит лучше Зедда. Она не смогла увидеть девушку, встретившись с нею в коридорах дворца, но в каком-то смысле, ее там и не было. Зедду, если бы он не был волшебником, она показалась бы просто красивой молодой женщиной, похожей на Даркена Рала. Ясно, что она сводная сестра Ричарда, фамильные черты ни с чем не спутаешь: поразительное сходство выдают отдельные черты лица, особенно глаза. Если бы только Зедд мог остановить девушку, убрать ее с дороги, убедить в том, что она совершает ужасную ошибку, оставаясь с Орденом, или если бы он мог убить ее, Джегань не избежал бы правосудия.