Ну, это взрослые дела. А так, у нас и в имении дел хватало. Так как теперь все дети в нашем доме, и под моим чутким присмотром, помимо работы в огороде, в свободное время часто занимались гимнастикой, вольной борьбой и самбо, то, ага, аппетит у нас был зверский. Нам ведь расти надо. В общем, и скучать было некогда. Хотя, Александра больше находилась под присмотром тёти Арины, и они всё время что-то шили. В основном, конечно, одежду для сестры, и частично и для крестьянских детей, но не для работы, а, можно сказать, для важных случаев.

А ещё я привлёк к нашим занятиям и два десятка работников, ухаживавших за нашим большим огородом. Даже девочек. Им всем было от семи до двенадцати и даже чуть больше лет. Малышей не взяли, а более старшие дети помогали уже родителям. И, конечно, наши временные работники получали оплату по десять копеек за каждый день. Правда, ножи и режущие предметы крестьянские дети уже не кидали. Этим мы занимались тайком от них. И редкие конные прогулки совершали одни, без них.

Чтобы у детей, точнее, их родителей, появился интерес, я им и за занятия начал платить по несколько копеек в день. Конечно, поменьше, чем за работу. А так им всем и самим было интересно заниматься. Наверное, про себя они слегка и посмеивались над непонятным барчуком, платившим им деньги за обыкновенные драки, вообще-то, борьбу, с собой? Хотя, хоть какой, но барин и даже целый князь. Чуть пораньше вообще явился бы их полновластным хозяином. Понятно, что в любом случае меня надо было слушаться и сейчас. А ещё и Александру. Правда, отношения у нас с нашими, можно сказать, работниками были очень хорошими и близкими. И, на удивление крестьянских мальчишек, я умудрялся почти всегда выходить победителем. Валил и тех, что чуть постарше меня и на вид покрепче. Да, худой и уже и немного подросший, но постоянные занятия ещё дома сильно повысили у меня ловкость и силу.

Хотя, крестьянским детишкам было всё равно за что получать свои копейки — за привычную работу или пусть и за драки. А ещё они завтракали, обедали и ужинали у нас, и питание было намного качественнее и сытнее, чем дома. Ещё и с собой домой забирали немного хлеба, мяса и рыбы. Дети же! Мы с тётей Ариной решили не жлобствовать, а обеспечить им достойные условия. Так-то они и не должны много работать, только в целях обучения. Особо больших нагрузок у нас и не было, всё в меру.

А ещё в свободное время мы все вместе, в том числе и наши работники, усердно изучали грамоту. Тоже ведь все безграмотные. И у нас в волости никаких школ не имелось. И мне не трудно, и тёте Арине, и Михаилу Петровичу с Агафьей Николаевной. Хоть взрослые и отвлекались на нас не всегда, но старались оказать помощь всегда. И, честно говоря, крестьянским детям больше нравилось у нас, оттого они, бывало, задерживались у нас до самой ночи.

Ведь я, помимо работы над портретами родных, ещё постоянно музицировал и повышал свой уровень игры на гитаре. Время от времени мне вспоминалась и какая-нибудь мелодия или песенка, и я их записывал в нотную тетрадку. Десяток композиций, в том числе и несколько песен, уже вспомнилось. Пару раз мы с тётей Ариной вместе с Михаилом Петровичем и Агафьей Николаевной даже устроили скромные музыкальные вечера. И они оба тоже неплохо умели играть на гитаре. И немного даже Светлана. Конечно, все наши домочадцы, а потом и крестьянские детишки постарались присутствовать на них. Пришли и их родители. Как бы просто за детьми, а на самом деле посидеть с нами, заодно и слегка покушать и попить чайку, и иногда и с сахаром.

Понравилась крестьянам наша игра на гитаре. Мы с тётей Ариной во время этих посиделок на пару сыграли «Путь домой», «Золушку», «La Playa», «Романс Гомеса» и, конечно, «Танец маленьких лебедей». И наше пение им тоже понравилось. Арина Васильевна под мою игру на гитаре спела «Течёт река Волга» и «Гляжу в озёра синие». А потом «Тонкую рябину» и «Степь да степь кругом». Ещё и народные песни в её обработке. Целую дюжину! Пошли песни в народ. Сильно они полюбились крестьянам.

А я вот рассказал крестьянским детям сказки о Чебурашке и Буратино, да заодно и исполнил «Песенку Чебурашки» и «Песенку Буратино». Чтобы интересней и понятней было. Всем понравилось. Не только дети, но и взрослые прониклись. Потом, ведь как бы и сам автор был перед ними. Многим крестьянам полюбилась и песенка «Ты неси меня, река», которую я как бы посвятил Волхову. И эта душевная песня под гитару сильнее всего их и подкупила:

— Ты неси меня, река, за крутые берега,

Где поля, мои поля, где леса, мои леса.

Ты неси меня, река, да в родные мне места,

Где живёт моя краса, голубые у неё глаза.

Да крестьяне и сами могли спеть что-то. Особенно крестьянки. Хороших певуний у нас в деревеньке хватало. Сильно трогательно и душевно получалось. И у людей настроение поднималась.

И, вообще, интересные и красивые вечера у нас вышли. Ну и пусть, что вместе с крестьянами и их детишками. Так ведь и они все вовсю тянулись, можно сказать, к высокому искусству, культуре, и стоило их к ним приобщать. И нас приняли тепло и с благодарностью. Ну и пусть, что мы дворяне. Тоже ведь такие же люди. Просто судьба у всех разная. Пусть хоть так о нас добрая память сложится.

— Да, странно ведут себя этот юный князь и её тётя. Что деньги, раз мельницу поставили и обновлять имение начали, у них имеются, это понятно. Но, говорят, они и свои земли по дешёвке раздали. А ещё в огороде сам мальчишка копается, и вместе с крестьянскими детишками. И посиделки какие-то странные? И песни вместе поют…

— Точно, странно. Что земли раздали, то понятно. Ведь только бурьян рос. Так хоть прибыток какой будет. Но вот посиделки с крестьянами до добра не доведут. Так только смутьянов плодить. Явно потом и сами смутьянами станут. Приглядеть за ними надо!

Глава 28.

Дела земные?

После пуска мельницы нам стало легче. Там уже управлялись мельник Порфирий и его сын Никита. Мы и для себя муки побольше решили запастись. Чем зерно задёшево продавать, ведь спокойно можно и небольшую пекарню поставить. И это нам под силу.

Вот что порадовало, крестьяне к нам прислушались. Бурьян у своих участков они убрали сразу же. А отданная им наша земля, уже вспаханная, отводилась под озимую рожь. Она у нас лучше всего и росла. Чтобы повысить плодородие земли, раз нет навоза, мы с тётей Ариной, точнее, я, посоветовали ещё и завезти на поля хотя бы понемногу торфа, песка и известняка. Всё равно ведь перед посевом, чтобы прибить сорняки, ещё раз придётся вспахать. Да и сами сорняки и разную ненужную траву можно сгноить и запросто в навоз превратить. Просто надо в кучи добавить немного навоза и земли, и быстрее сгниёт. Можно и торфа, и побольше.

А так, крестьяне были довольны. Вроде, они и об отце не так уж плохо отзывлись. По сравнению с другими помещиками у нас в округе, он выглядел добрейшим барином. И при «освобождении» князь Павел постарался не слишком обделить крестьян. Конечно, обидел отец тётю Вассу, подло с ней поступил. Я уж, было, думал, что и другие такие женщины объявятся, но пока никого не было.

А вот мою мать и сестёр крестьяне, можно сказать, любили и очень жалели. Мне их дети все разговоры о них всё без утайки и передали. И уважение к княгине Софье перешло уже на тётю Арину. Хотя, она и сама ничем плохим не успела прославиться. Вообще, и моя бабушка, княгиня Агнесса, хоть и немка, оставила у крестьян добрейшую память. И её тоже сильно жалели. Несмотря на как бы и высокое положение, не такая уж лёгкая и безоблачная жизнь у неё получилась. И умерла довольно молодой.

Кстати, и меня наши крестьяне за стрельбу не особо осуждали. Оказывается, наглый богач и его сын успели достать и их. Хоть как бы и крестьянского происхождения, кулаки и есть. Тоже кровопийцы и ничем не лучше помещиков. Да они, если уж подумать, намного хуже моего отца. Вообще безжалостно обирали как бы таких же крестьян. Буржуи новоделанные хреновы!