Конечно, я думал озаботиться этим немного позже, но раз так получилось, то придётся согласиться. Хотя бы ради Татьяны. Пока она относится ко мне довольно тепло. А потом видно будет.

— Да, Татьяна Александровна. Игрушки вообще неплохо могут продаваться. И самый важный из них самолёт. На него вообще нужно оформить множественные привилегии.

Пока главное я выполнил, сдержал своё слово перед одной девочкой. А чтобы самолёт мог по-настоящему летать, требовалось страшно много времени и усилий. Ясно, что очень сложное техническое устройство. Понятно, что больше всего надо много денег. Вот их у меня пока и не было, и когда будет, неизвестно. Уже знал, примерно как построить самый настоящий самолёт, конечно, первобытный. «Фарман» какой-нибудь? А вот как добыть побольше денег, приходилось сильно думать.

Глава 20.

Удивлять так удивлять?

Да, нам, детям, было вполне интересно. Мне самому тоже! Мы всё гоняли самолёт по бальному залу. А что, он точно не устанет.

А потом нас позвали мужчины. Оказалось, что Татяна всё-таки решила слегка похвастаться перед любимым отцом и важными гостями полученными подарками. Девочка же, и маленькая! И в бальном зале, куда она вытащила их, самолёт спокойно сделал свои четыре круга. Увидеть такую игрушку важные гости точно не ожидали. А ещё их дети и внуки запускали и бумажные самолётики!

Конечно, мужчины тут же захотели поговорить со мной и тётей Ариной. И княгини все тоже присоединились к своим важным мужьям. Скорее, это они в семьях были главнее?

Тут и я решил показать, что никак не следует ущемлять и обижать нас, особенно мою любимую тётю, и за всё время общения с хозяевами и высокими гостями обращался к ней только как к маме Арине. И наши собеседники, хоть немного и удивились, но, похоже, приняли это. Но их снисходительный взгляд пока никуда не делся.

— Говорят, Арина Васильевна, — уже чуть позже обратился к тёте Анатолий Иванович, — Вы с Борисом Павловичем произвели настоящий фурор в нашей консерватории. Четыре концерта, и все на самом высоком уровне! Николай Борисович уже познакомил нас с этой музыкой, и мы находим её вполне прелестной и интересной. А ещё и новая одежда. И опять мы все, особенно дамы, находим её вполне удобной и нужной. И, действительно, ничего подобного пока и в Париже не имеется! Николай Борисович говорит, что иностранцы в Петербурге, и даже французы, забегали и один за другим стали обращаться к нему и Татьяне Александровне. О вас теперь весь свет заговорил. Чего греха таить, и до императорской семьи уже дошло. И ведь это вполне понятно, и нам весьма приятно и интересно. И, раз Его Величество Николай Павлович утвердил титулы княгини Агнессы и князя Павла, то Борис Павлович без слов внук князя Александра Борисовича Куракина! Хоть кто бы что там не говорил! Воля Его Величества священна! Сами знаете, что князь Александр непростой человек был. А тут и вы, оказывается, и новое, и нужное дело затеяли. Вот мы и рады, и решили поближе познакомиться с вами.

— Да, князь Борис, сильно удивили! Весьма чудная игрушка. И на самом деле летает! Вот, скажем, если сделать это устройство большим, к примеру, как в телегу, то оно полетит?

И самый молодой князь Владимир Барятинский пристально вгляделся в меня. Понятно, ему просто требовалось разобраться, что я тут из себя представляю. Ну, можно и не таиться. Пусть знает.

— Полетит, Владимир Анатольевич. Даже если сильно больше будет. Очень высоко и быстро. Просто надо сделать прочным. Ещё, конечно, нужен сильный движитель. Это как двигатели инженеров Этьена Ленуара из Франции и Николауса Отто из Германии. Их можно использовать не только для авто, так и самолётов. Просто нужны более лёгкие и намного посильнее. Ничего не поделаешь, законы аэродинимики такие. Надо обеспечить сильную тягу. Значит, и движитель нужен как можно сильнее. И чтобы сопротивление воздуху у устройства было меньше.

Всё-таки я и про последних инженеров что-то вспомнил и потом в библиотеке гимназии уточнил. Немного сведений, но нашлось. Что сказать, основоположники! Конечно, важные гости в таких научных и технических вещах не разбирались и, чтобы не выглядеть так уж бледно перед странным мальчишкой, поспешили свернуть разговор. Они, похоже, сильно удивились, но моим словам поверили. А что делать, раз самолёты как раз и нужны, чтобы летать. Несмотря ни на что, Земля же тоже вращается вокруг Солнца! Сам Галилео Галилей так сказал! Несмотря на все угрозы Папы Римского!

Тут в разговор включился уже Виктор Иванович:

— Да, сильно порадовался бы Павел Александрович с таким сыном. Между прочим, Борис Павлович, я был знаком с ним. И мы вместе стояли с ним на Альме. Храбрый и умелый был офицер. И в Севастополе он неплохо проявил себя.

— Да, Борис Павлович, и я тоже пару раз сталкивался с Вашим батюшкой в Севастополе. Храбро сражался. К сожалению, после войны наши пути-дороги разошлись. И мы рады, что сын столь славного человека уже в юном возрасте проявил немалые умения. Если понадобится наша помощь, мы всегда к Вашим услугам. И, действительно, весьма мудро вы поступили, Арина Васильевна и Борис Павлович, что обратились к Николаю Борисовичу и Татьяне Александровне. Уж они вас всегда поддержат. И наши отцы и деды когда-то все были друг с другом знакомы и вместе действовали во славу России. И мы, их дети, тоже не посрамили свою честь. А теперь и у нас самих подрастают дети, которые продолжат наши дела. И мы надеемся, что вы все друг с другом подружитесь.

Ну, может, и подружимся? Но, скорее всего, нет. Со старшими детьми точно не подружимся. Они тоже поглядывали на меня как-то высокомерно и снисходительно, как и родители. Если так подумать, слишком у нас разное общественное и имущественное положение. Кстати, и близость к трону! Насколько я знал, даже молодой князь Владимир Николаевич был тоже вхож к императору Александру Николаевичу и членам его семьи. А про нас с тётей Ариной до этого вообще никто ничего не знал! И Юсуповы, и Барятинские тоже! Мы вообще никого не интересовали!

Вдруг мне опять что-то стукнуло в голову!

— Можно, Николай Борисович, я одну песню, хотя, и грустную, спою? Только не судите, пожалуйста, строго. И не ругайте. Нежданно так получилось. Порыв молодой души!

— Ну-с, давайте, молодой человек. Посмотрим, оценим. Вы же у нас и музицировать неплохо можете. Может, и сейчас что-то стоящее и интересное покажете?

Раз сам хозяин разрешил, то я тут же взял гитару и начал песенку «Хотят ли русские войны». Вот прямо на месте и вспомнил. Хотя, там ничего особого переделать и не требовалось. Я просто поменял «Кто нас на Эльбе обнимал» на, раз мой отец воевал в тех местах, «На Альме насмерть кто стоял». И ведь верно! Отец и стоял! Так как мне из-за малолетства было сильно далеко до женитьбы, то вместо «жены моей» лучше подошло «жены своей».

— Хотят ли русские войны?

Спросите вы у тишины,

Над ширью пашен и полей,

И у берёз, и тополей,

Спросите вы у тех солдат,

Что под берёзами лежат,

И вам ответят их сыны

Хотят ли русские, хотят ли русские,

Хотят ли русские войны.

После того, как стих последний аккорд, мужчины, видать, так сразу не нашли нужных слов и просто смотрели на меня как на чудо невиданное и дивное. Они-то ожидали что-то просто лиричное, а тут странный молокосос нежданно умудрился исполнить серьёзную военную песню. И непонятно было, как далее поступить. Слишком сложные вопросы песня затрагивала! С другой стороны, как бы о них и пелось! И Виктор Иванович сам же сказал, что вместе с моим отцом тоже стоял на Альме!

— Э, интересная песня, молодой человек! Надо же, Вы и такое можете сочинять. С другой стороны, да, всё так и есть.

— Извините, пожалуйста, Анатолий Иванович! — К кому, как не старшему Барятинскому, ага, аппелировать?! — Я много читал об этой войне. Если позволите, пусть эта песня будет посвящена нашим воинам, сражавшимся на Альме. И в Крыму! Да, тяжело вам тогда пришлось! Жаль, что я отца совсем не помню. Когда он умер, мне было только четыре. Но я сильно горжусь его подвигами!