А Деррик, между тем, законтрактовывал кладбище за кладбищем и, когда истощились все английские источники, он стал вывозить привидения из-за границы. У него на службе появились гномы из Шварцвальда и колдуны из Шотландии. А ирландские вампиры имели самый блестящий успех.

Завидуя преуспеянию американца, другие предприниматели вздумали было конкурировать с ним, но Деррик временно пустил свои привидения по очень низким ценам и тем довел всех своих соперников до банкротства…

Да, это был железный человек, и потому стоявший у дверей кабинета мальчик был прав, когда решил про себя, что пустяк какой-нибудь не мог так взволновать миллионера этой марки и заставить его грозно кричать, обращаясь к клочку бумаги: «Ни за что в жизни!».

Но вот Джон Деррик поднял с ковра обе половинки разорванного письма и, расправив их на столе перед собой, снова прочел следующее:

«Всемирный Союз всех Домовых и Привидений.

Милостивый Государь!

Нижеследующие решения были единогласно приняты на митинге привидений, принадлежащих к вышеназванному Союзу, состоявшемся прошлою ночью под Заколдованным Дубом:

1) Двойная сверхурочная плата за появления после пения петухов.

2) Пересмотр окладов, руководствуясь следующими минимальными требованиями: безголовые всадники — 5 шиллингов в ночь; башенные узники — 4 шилл. в ночь (со стонами — 1 шилл. в неделю экстра); дамы из рода Тюдоров — 4 шилл. в ночь (с криками — 2 шилл. в неделю экстра).

3) Не плавать во рвах в зимние месяцы.

Я уполномочен довести до вашего сведения принятые нами вышеприведенные решения и просить Вас соблаговолить сообщить мне, расположены ли Вы уважить изложенную просьбу.

С совершенным почтением Гюи Гюисборн.

Почетный секретарь Филиального Отделения Всемирного Союза Всех Домовых и Привидений».

Но Деррик не был расположен уважить просьбу В. С. В. Д. П. Ни за что в жизни! Он с недоброжелательством следил за его возникновением. Считая себя человеком широких воззрений, платящим своим служащим отличные оклады, он не признавал никакого посредничества между работодателем и работником. А Гюи Гюисборна он искренне считал неблагодарной тварью. Не он ли, Джон Деррик, вытащил этого самого Гюи из жалкого прозябания? Что он был? — ничтожный, никому не известный призрак из рода Тюдоров. А он, гениальный Деррик, сделал ему репутацию, возродил в общественной памяти его окровавленный кинжал, о котором все давным-давно позабыли. А тот… о, неблагодарный!

А все остальные?., жалкие привидения, без цели блуждавшие по кладбищам и по пустым домам, не умевшие заработать ни гроша в год, все они имели теперь приличные оклады. И вдруг… нет, это просто возмутительно!

Горькие размышления были прерваны телеграммой:

«Прошу прислать заместителя башенному узнику, покинувшему пост прошлой ночью, очень важно, жду гостей.

Смитсон».

Богач Смитсон был одним из самых выгодных заказчиков фирмы. Его отчаянный вопль отозвался в сердце Деррика первым грозным выстрелом начинающейся войны.

Не теряя времени, Деррик сам отправился к нему.

Смитсон встретил его на станции, смущенный, растерянный. Привидения забастовали. А между тем, судя по некоторым прорвавшимся в разговоре намекам, он сильно рассчитывал на их помощь в своем стремлении подняться на несколько ступенек вверх по социальной лестнице.

— Все бы ничего, — жаловался он, — если бы не Рождество. А то, подумайте! не иметь у себя в доме привидений накануне Рождества — это прямо неприлично! Я, к тому же, жду гостей. Будет полковник Дербах, сэр Адольф Джонс, леди Мира Морли и еще несколько военных. Некоторые приедут, вероятно, уже со следующим поездом, и я просто не знаю, что я буду делать, если у меня не будет привидений. Полковник способен уехать на другой же день.

Деррик закурил сигару.

— Положитесь на меня, — твердо сказал он.

Приехав в замок, Деррик потребовал у дворецкого программу привидений на следующую ночь. Он внимательно изучил изящно разрисованный лист, который принято было вешать на ночь в спальни гостей.

Программа была составлена так:

«От полуночи до 2 ч. Главный коридор. Гюи Гюисборн.

От 2.30 до 3 ч. Красная спальня. Дама из рода Тюдоров (с криками).

От 3 ч. до крика петуха. Безголовые всадники блуждают вокруг дома.

Башенные узники гремят цепями всю ночь».

— Хорошенькое меню! — одобрительно проговорил Деррик.

Вечером, после обеда, американец незаметно вышел из дому и отправился побродить.

Да! Все так, как он думал! По дороге к кладбищу привидения-забастовщики, верные резолюциям В. С. В. Д. П., стояли на страже, чтобы не пропускать к замку благоразумную часть товарищей, которые захотели бы явиться на работу.

В рощице, близ кладбища, Гюисборн, нервно жестикулируя, говорил зажигательную речь перед многолюдным собранием башенных узников.

Деррик спокойно прошел сквозь толпу и стал с краю, пронизывая глазами опьяненного собственной речью лидера стачки.

— Расположен ли оратор отвечать на вопросы? — холодно спросил американец.

Гюи опешил было, но овладел собой и с жаром выкрикнул заключительные слова своей речи:

— Кладбища не проснутся нынче ночью!

Деррик хотел было возражать, но целый хор загробных стонов и громкое звяканье цепей заглушили его слова. Он повернулся и ушел.

— И это, — проговорил он с горечью, — это те привидения, которых я вытащил из мрака забытых кладбищ и дан им в руки блестящий заработок!

Вернувшись в замок, он прямо пришел в биллиардную. Его голос звенел, когда он обратился с речью к пяти молодым офицерам.

— Джентльмены! — сказал он. — Мои привидения устроили стачку. Конечно, вы согласитесь со мной, что не следует лишать дам приятного ночного дивертисмента. Я приглашаю вас, джентльмены, выйти добровольцами на посты, оставленные подлыми забастовщиками.

— Мы готовы! — отвечали они с присущей военным людям решимостью.

Деррик посмотрел программу.

— Прежде всего, мне нужно кого-нибудь в башню.

— Беру эту роль на себя! — заявил полковник Дербах. — Смитсон говорил мне, что он держит там свои вина.

Все остальные посты были так же быстро разобраны, а сам Деррик взял на себя руководящую роль Гюи Гюисборна.

Он два часа бродил по коридору, издавая от времени до времени душераздирающие стоны. Наконец, ровно в два часа, он тихо приоткрыл дверь дубовой спальни и предстал перед прелестной леди Мирой Морли. На широком ложе из темного дуба лежала она, бледная и красивая, распустив по плечам свои волнистые, пышные косы.

— Ах, войди, войди, старина, — сказала она приветливо. — Ты очень похорошел с тех пор, как я видела тебя здесь в сентябре. Ну-ка, расскажи, каких людей видел ты здесь за это время. Были здесь симпатичные люди? Подойди, покажи-ка, что это у тебя там под саваном? Да никак ты во фраке?! Ай, ай, ай!!! Какие же это привидения разгуливают по замкам во фраках? Нет, уж это не годится! Тут что-то неладно!

Деррик хотел было скрыться за дверь, но второпях наступил на свою белую простыню и тут уж волей-неволей должен был признаться во всем.

Он рассказал ей, как он и гости-офицеры решили пожертвовать своим ночным покоем для того, чтобы не лишить прекрасных дам их обычного развлечения.

Взгляд молодой женщины горел восторгом, когда она слушала этого железного человека.

— О, скажите мне, — воскликнула она в страстном порыве, — не могу ли и я также быть вам полезной в этом деле?

Теперь настала его очередь взглянуть на нее с восторгом.

— Конечно, если вы только пожелаете, — ответил он. Умеете ли вы пронзительно кричать?

— Не хуже железнодорожного локомотива! — с гордостью заявила она.