Следующие слова Проводника оторвали Тернера от невольных размышлений.

— И там, на площади, за несколько секунд до выстрела, я ощутил Волну… Я не могу объяснить, что это такое, даже самому себе. Это везде и нигде. Это сигнал, знак. Если бы я мог узнать, мог научиться управлять Волной… Тогда мы смогли бы распознавать Амма, несравненно эффективнее действовать против них, может быть, не только на Земле… Увы… Я не Избранный, мне это не дано. Надеюсь, это будет дано тому…

— Тому, Кого Мы Ждем? — интонацией Тернер подчеркнул прописную букву в начале каждого слова своей фразы.

Моддард кивнул:

— Да.

— Но, Проводник, это же просто легенда Ордена, живущая в веках…

— Не знаю. — Моддард покачал головой. — Возможно, он уже среди нас…

— Но…

— Оставим это, — сухо сказал Моддард. — Я пригласил вас не для того, чтобы… Словом, Орден должен проявить предельное внимание к тому, что произошло на площади.

— Но как это сделать? — вмешался Норд. — Мы не можем действовать в рамках ЦРУ. По закону ЦРУ не имеет права проводить оперативные действия на американской территории.

— Я попробую ненавязчиво подбросить мысль Келлогу из ФБР… Настолько ненавязчиво, чтобы он счел эту мысль своей собственной. О том, что без неофициального содействия людей из ЦРУ ему не обойтись. А также позабочусь о том, чтобы этими людьми ЦРУ были люди Ордена.

— А Хойланд? Он не из ЦРУ, к тому же он наш постоянный наблюдатель во Франции, но его помощь очень не помешала бы.

— Сейчас он здесь, и думаю, возвращаться во Францию ему пока преждевременно. Вы правы, Дуглас, Хойланд может быть очень полезен, и как раз потому, что он не из ЦРУ. Он более мобилен, так как менее скован.

Из протокола допроса Майкла Стронга следователем ФБР Мартином Келлогом.

К е л л о г: Итак, мистер Стронг, давайте пройдем все сначала еще раз. Вы находились справа от мистера

Клиффорда…

Стронг: Да, примерно в метре. Я разглядывал собравшихся на площади людей и…

К е л л о г: А почему вам пришло в голову рассматривать дом напротив, да еще на уровне шестого этажа?

С т р о н г: Да я, собственно, не рассматривал его. Я переводил взгляд с одного конца площади на другой и краем глаза заметил блик.

К е л л о г: Блик в открытом окне на шестом этаже?

Стронг: Да, в третьем окне справа. К е л л о г: И вы решили, что это оптический прицел.

С т р о н г: Я не знал, что это такое. Это мог быть бинокль… чтобы поближе рассмотреть сенатора Клиффорда. Но у меня не было времени на раздумье. Понимаете, если бы этот блик отразился от безопасного предмета и тревога оказалась ложной, мой поступок никак не повредил бы сенатору, верно? Но повторяю, я об этом не думал. Я прикрыл сенатора инстинктивно… К несчастью, я не мог прикрыть и Дэйва Рассела.

Кстати, как он сейчас?

К е л л о г: Очень плохо. Его шансы очень невелики. Доктор Брент считает, что если Рассел и выживет, то наверняка обречен на инвалидность.

Стронг: Проклятье… А виноваты вы, шляпы фэбээровские! Когда сенатор Клиффорд станет президентом, я первым делом добьюсь, чтобы идиоты с площади вылетали из ФБР. Им больше подходит чистить ботинки…

К е л л о г. (с заметным смущением, не отмеченным в протоколе): Вернемся к официальной беседе, мистер Стронг. Выстрела вы не слышали?

Стронг: Нет. Думаю, выстрела никто не слышал.

Было очень шумно.

К е л л о г: А точное время запомнили? Стронг: Двенадцать ноль семь. Я как раз перед этим взглянул на часы.

К е л л о г: Да. Совпадает с показаниями всех свидетелей… И все же, мистер Стронг, почему вы так сразу кинулись прикрывать сенатора?

Стронг: Полсекунды промедления — и Джона Клиффорда не было бы в живых. Вас больше устраивает такой исход?

Келлог: Вы меня не поняли, мистер Стронг. Я имею в виду — мало ли бывает бликов, отблесков, подозрительных движений… Если на все так реагировать… Может быть, вы получили информацию о готовящемся покушении на мистера Клиффорда и поэтому были настороже?

Стронг: Нет. Никакой информации я ни от кого не получал, а если бы получил, немедленно известил бы ФБР.

Келлог: Тогда, возможно, у вас были некие частные поводы для опасений, недостаточные для ФБР, но убедительные для вас?

Стронг: Нет, никаких. Повторяю, это был импульсивный поступок. Надеюсь, вы не собираетесь предъявить мне обвинение в спасении жизни сенатора Клиффорда?

К е л л о г: Прошу простить меня, мистер Стронг. Я всего лишь обязан установить все обстоятельства, а вы — главный свидетель.

Стронг: Свидетель ЧЕГО? ЧТО я видел? Блик в окне?

К е л л о г: Другие и этого не видели.

С т р о н г: У вас больше нет вопросов, мистер Келлог? Я могу идти? Через полчаса запись моего телевизионного выступления.

К е л л о г: Я не задерживаю вас, мистер Стронг. А напоследок хочу сказать, что Америка гордится вами. После происшествия в Висконсине номинация сенатора Клиффорда — дело решенное, и это счастье, что кандидатом в вице-президенты станет такой человек, как вы.

Стронг: Хотел бы разделить вашу радость, мистер Келлог. Увы, судьба Дэйва Рассела не дает мне покоя. Чем бы я только не пожертвовал, чтобы кандидатом был он, а не я!

Ворвавшись в пустую квартиру, сотрудники ФБР рассыпались по комнатам и мгновенно убедились в отсутствии каких бы то ни было живых существ.

— Он здесь, в доме, — хрипло обронил руководитель группы Норман Брюстер. — Проверьте все квартиры. Все!

Несомненно, Брюстер имел основания так говорить. Перед выступлением Клиффорда все дома на площади, включая и этот (номер три), были тщательно проинспектированы. В частности, в тактическую схему ФБР включили следующие данные: первый подъезд дома номер три непроходной, выходов в подвал и на чердак не имеет. Брюстер отлично понимал: преступник, стрелявший в Клиффорда и попавший в Рассела, мог укрыться лишь в одной из квартир. Ни через окна, ни по пожарной лестнице, ни через подъезд ему не уйти, все блокировано сотрудниками ФБР.

В доме было семь этажей, на каждом по две большие квартиры. Чтобы обыскать все четырнадцать квартир первого подъезда, понадобился час с четвертью (там, где владельцев не было на месте или они не отворяли с перепугу, выламывали двери. Это был, мягко говоря, не совсем законный образ действий, но Брюстер взял ответственность на себя). Покушавшегося не нашли.

Подоспевший начальник отдела «М» ФБР Казински откровенно недоумевал:

— Он не вышел в дверь, не выпрыгнул в окно, не спустился по пожарной лестнице… Здесь нет люков на чердак, нет подвала, нет заколоченных проходов и замурованных коридоров… Через шахту лифта можно попасть только в машинное отделение, а там — тупик… Но не привидение же стреляло в сенатора!

Пока шел обыск дома, «скорая помощь» увезла тяжелораненого Дэвида Рассела. Кое-как успокоив людей, Клиффорд продолжал речь и завершил ее триумфально — покушение, роковое для Рассела, однозначно настроило избирателей Висконсина в пользу Клиффорда, а Стронга вообще готовы были возвести в ранг национального героя. Клиффорд мог считать, что номинация у него в кармане, соперник повержен. Но горькие чувства владели кандидатом — да, теперь уже кандидатом в президенты от демократической партии. Рассел, друг и соратник… Хорошо еще, что в самые трудные дни схватки с республиканцами рядом будет Стронг. А там… Господь милостив. Может быть, Рассел поправится.

Клиффорд не признавался себе, как мало он верил в это. Он видел лицо упавшего Рассела, видел рану, слышал сокрушенные реплики врачей… В подавленном настроении Клиффорд в сопровождении Стронга вернулся в отель, где обоим пришлось отвечать на вопросы сотрудников ФБР. Еще не один день будут продолжаться подобные беседы…

В доме номер три Казински и Брюстер, едва оправившись от шока, вызванного мистическим исчезновением снайпера, постепенно обретали способность рассуждать логически. Казински намечал план: