— За ночь намалевали, — поясняет император.

На фресках влажно поблескивает еще не остывшими красками новый образ. Крылатый блондин с кузнечным молотом, чье лицо сияет золотой вязью татуировок. На груди блондина топорщится ворот школьного пиджака.

Антон разлепляет губы. Цесаревич хочет возмутиться происходящим бредом, но вместо этого выговаривает:

— Фениксиец, — Антон даже не успевает удивиться, откуда ему известно имя нового бога. — Свар Фениксиец.

— Вера решает всё, — вздыхает император. — Сынок, скажу тебе честно, я сам ни хрена не понимаю, что происходит. Но если даже мы с тобой верим в Свара, представь, что чувствуют набожные люди?

— Они примут Беркутова за пророка, — наследник приходит в ужас. Спина покрывается липким потом. — Отец, мы еще можем?! Можем его убрать?!

— Вряд ли, — подумав, отвечает император. — Раньше такой исход был возможен. Но сейчас Беркутов слишком уж светится. Сам видел эту ораву дворян под его подоконником. Они верят, придется и нам тоже.

— Тогда план «Б», — задумчиво произносит Антон. — Раз не можем устранить проблему или это слишком чревато, то идем на сговор с Бесоновыми. Они ведь, как я заметил, хотят получить с Беркутова некую выгоду.

— Гюрза сразу просекла фишку, — расстраивается император. — Талант у сучки. Или, может, инсайдер хороший.

— В общем, мы даем Беркутову титул и привязываем его к трону регалиями — там, высокими должностями, орденами, медалями, а Бесоновы — жену или жен. Все в выигрыше.

— Думал я об этом. Тогда и нам жену придется дать, — замечает Владимир. — Чтоб уж наверняка к трону привязать.

— Пап, у нас же только Берегиня из девочек более-менее подходящего возраста, — Антон хмурится. — Но и она тоже соплячка совсем. Ей три года ждать, пока созреет. А Беркутову меньше года до совершеннолетия. Его раньше охмурят Бесоновы…Или уже охмурили. Дочки Гюрзы и Виктории-то уже обе спелые, с разведенными наготове ногами.

— Ой, подумаешь, четырнадцать лет, — отмахивается Владимир. — Через год пятнадцать. Считай, готова к венчанию, как в старорусские времена.

— А как же закон?

— Поправим закон, какая беда? Ради Сины уже раз поправили: спустили брачный возраст на год ниже. Мне тогда позарез нужно было породниться с Бесоновыми. Без сучка и задоринки прошло. Вот и еще на два года сбавим планку, была бы проблема. Я царь или не царь, Тоша?

— Император ты, пап, — Антон даже и не думал, что вот так запросто можно менять Семейный кодекс. А как же детский омбудсмен, комитет по правам ребенка и прочие родительские ассоциации? Ну раз государь говорит, значит, можно. — Кто будет разговаривать с Гюрзой о женитьбе?

— Я уже позвонил ей, — император жует губу. — Она согласна.

— Даже не поторговалась? — удивляется Антон. — Не похоже на Гюрзу.

— Зачем ей торговаться? — фыркает Владимир. — Если бы не мое предложение, она бы выдала замуж ту же Лизу за нетитулованного дворяненка, пускай и непонятного «бога». А я тут предлагаю своего будущего зятя на блюдечке.

— Мм, черт, — Антон чуть не хватается за голову. — А ведь, правда, Бесоновы оказываются чуть ли в не в самом большем выигрыше.

— Гюрза без добычи не уползет, — император будто произносит пословицу.

— Пап, а могло быть, что София с самого начала на это рассчитывала? — предполагает цесаревич. — Поэтому и сама оказывала внимание Беркутову, и дочерей к нему подкладывала. Ведь мы не могли не обратить внимания на ее огромный интерес к, пускай талантливому, но малородному парню. Ведь что получается в сухом остатке? Она через нас поднимет Беркутова до князя, а там и дочек не стыдно будет отдать за него.

Владимиру эта мысль пришла давно.

— В любом случае, Гюрза бы не отдала дочерей за слабого дворяненка. А значит, и мы можем оказаться в выигрыше.

— И всё же надо параллельно выяснить, откуда падают эти «боги». Не из Хаоса же.

— Пытайся прозондировать почву, — кивает император. — Тайная канцелярия давно рыщет в этом направлении, и ты подключайся. Будешь параллельно докладывать о результатах. А я пока займусь японцами, — Владимир со вздохом берет очередную бумагу со стола. Здесь доклад об обыске японского посольства. Ничего подозрительного не выявили. Порталы в Нижние миры нашлись совсем в другом месте.

— Пап, а кто в итоге напал на «Зарницу»? — Антон еще не ушел. — Расследование три дня велось. Есть же итоги?

Прежде, чем ответить, император вспоминает хаосита в подвале Босоновых.

— Все данные указывают на то, что нападение подготовил дайме Нобунага.

****

— Нобунага? — переспрашиваю я, попивая бодрящий коктейль из горячей кружки.

Мы с главной княгиней, а также Аяно сидим в кабинете Софии. Меня поют каким-то восстанавливающим чаем. Опять Сырьем, но с малиной и облепиховым медом. Вкуснота.

— Через Нижние миры в Москву проскочила мощная группировка японских наемников, — объясняет София. — Это «Голубой змей», раньше его члены контактировали с дайме Нобунага. Всю эту информацию предоставила Тайная канцелярия. Императором решено организовать совместную с Бесоновыми спецоперацию возмездия. В отличие от Нобунаги мы не будем отправлять несколько сотен боевиков. Нет, мощный кулак, собранный из лучших бойцов.

— Это Лиза-то лучший боец? — фыркаю.

Здесь я, в том числе, по этому поводу. Ну еще узнать, конечно, кто напал на «Зарницу». Сейчас намного важнее предотвратить не очень умный поступок княжны. Астра сказала, что Лиза экипируется на вылазку в Японию, а княгини ее не останавливают и даже поощряют. Мамаши года, блин.

— Ты недооцениваешь мою дочь, — отвечает София, улыбнувшись ослепительно. — Она способна остановить армию.

— Если армия будет тупо стоять и смотреть на нее, — не соглашаюсь. — На войне не важен твой потенциал, а важна, в первую очередь, смекалистость и быстрота принятия решений. Лиза неопытна. Она необстреленный орел, которого вы бросаете против матерых воронов.

— Фалгор, буду с тобой откровенна, — София складывает руки на коленях. — Такой путь предстоит всем нашим детям. Прыгать в неизвестность и сражаться. На тренировках Лиза показала себя достойно. Ее давно нужно было закинуть в Прикаспий, но меня останавливало только одно. Ее мягкий характер. Ночь в «Зарнице» всё изменила. Сейчас она замотивирована мстить за тебя, она зла, она в ярости. И я буду использовать гнев моей дочери, чтобы выковать из нее жестокого бойца.

Аяно же помалкивает. Интересно, самурайка тоже так думает?

— Охренеть, у вас методы воспитания, — качаю головой и ставлю пустую кружку на стол. — Извините, сударыни, не сдержался. — София лишь улыбается. — С вашим подходом к детям мне всё понятно. А не боитесь потерять перспективного бойца? Как помню, только она и Ричард освоили фракталы Генералов.

— Ее будут прикрывать мощнейшие гвардейцы — Слепой кот и Али, — София задумывается. — Этого должно быть достаточно для ее безопасности.

— Ясно, — киваю. — Что ж, раз вы смогли пристроить юную дочь в имперский отряд, то и меня сможете?

Княгиня улыбается совершенно обворожительной улыбкой.

— А я всё жду-жду, когда ты попросишься, — София подталкивает по столу в мою сторону исписанный листок. — Вот твоя анкета, Фалгор.

— Анкета? — бегло просматриваю текст. Мои брови вздымаются. — Лунный плясун?

— Твой позывной, — София, видимо, никогда не прекратит улыбаться. — Однажды ты уже использовал это имя. Я решила, что незачем придумывать новое. А теперь перейдем к причинам маскировки. Видишь ли, в отряде будут имперские демоники. Ни к чему перед ними светить всю твою выучку. Я всё же не до конца доверяю Вове. Он, как и я, просчитывает разные варианты. И наверняка, уже подумывал тебя убить. Надеюсь, наш блистательнейший император не решится на это, но кто его знает? Поэтому желательно скрыть твои возможности. Тебе придется не снимать в отряде маску.

— Хорошо, — действительно так лучше. — Значит, пойду собираться.

— Конечно-конечно, слуги выдадут тебе амуницию.