Когда их глаза встретились, он увидел, что она онемела от изумления. Абдель сел, не посмотрев, куда садится. Он не мог оторвать от нее глаз и она не отворачивалась от него. Её полные губы кривились так же как у мужа. Она тоже нервничала и хотя Абдель никогда не вставал между мужем и женой, но не мог не надеяться, что она была возбуждена по совсем другим причинам, чем Кхалид.

«Зачем меня послали сюда?» – спросил их обоих Абдель, продолжая смотреть на Джахейру. «Мой отец умер раньше, чем успел рассказать мне».

«Как умер Горион?» – спросила Джахейра.

«Наемники», – ответил Абдель, – «вроде меня. Нас заманили в засаду на Дороге Льва. Я убил тех, кто напал на нас, но не достаточно быстро».

«Похоже кое-кто не хотел, чтобы мы повстречались», – сказал Кхалид, – «Горион знал это. Поэтому… (эмниец заколебался и Абдель подумал, что он мог лгать) поэтому Горион хотел, чтобы ты пришел с ним на встречу с нами».

«Мой отец был монахом», – сказал Абдель, – «священником, человеком книг и всего такого прочего. Узнал ли он, что еще за силы выступили против него? О чем вообще вы говорите?»

Абдель снова начал сердится. Он не мог обвинить наемников в смерти Гориона. Те люди просто делали то, что он сам делал с тех пор как стал взрослым. Кто – то заплатил им, а на то, чтобы нанять пятерых опытных убийц для засады в глухой местности, требуется очень много денег.

«Есть… силы», – начала Джахейра и ее голос музыкой прозвучал в переполненной комнате, – «которые хотят войны».

Миловидная девочка – прислуга поставила перед ними две пинты пива. Абдель любовался Джахейрой в промежутках между глотками.

«И что тут нового?» – саркастически спросил он, – «Я зарабатывал на жизнь в войнах одних сил с другими. Люди только этим и занимаются».

Джахейра была искренне смущена его последним утверждением, но когда она перевела пристальный вопросительный взгляд на мужа, Абдель понял, что она подразумевала кое-что еще, более важное и более пугающее. Кхалид кивнул и Джахейра снова взглянула на Абделя.

«Это совсем другое», – сказала она, ее голос прозвучал очень тихо и Абделю пришлось поднапрячься, чтобы расслышать ее, – «Это твой бра…»

Стеклянная бутылка разлетелась на куски об стену около затылка Абделя и Джахейре пришлось уворачиваться от многочисленных осколков. Абдель не потрудился вытереть брызги вина с головы или вытряхнуть осколки стекла из волос. Он встал и развернулся – толпа в тот же миг раздвинулась, как будто состояла из марионеток, прикрепленных к его рукам. В дверях стоял тот самый любитель метать стулья, которого уволокли три гнома-стражника.

Большой, воняющий мужчина был настолько пьян, что едва мог держаться на ногах. Абдель с яростью посмотрел на него и мир вокруг, казалось, начал расплываться.

Абдель услышал только пьяницу, который тупо спросил, – «Что?».

Кинжал наемника сверкнул как молния, пролетая через комнату и нашел пристанище в груди пьяницы. Сила удара была такова, что сбила мужчину с ног. Он успел только дернуться пару раз и умер прежде, чем его голова ударилась о пол.

Абдель улыбнулся и позволил экстазу, возникшему после убийства, смыть гнев. Когда он вышел из этого подобия транса, то видел, что в таверне началось столпотворение.

Кхалид подтолкнул его сзади и прошептал что-то вроде, – «Что ты натворил?»

Гостиничная прислуга разбежалась, официантки побросали подносы, брызги пива и вина полетели во все стороны, в основном на ошеломленных гуляк. Странно, некоторые девушки из числа прислуги стали приближаться к Абделю и на секунду он подумал – а вдруг городские сплетни – правда и эти девушки действительно замаскированные големы. Абдель улыбнулся еще шире. Сейчас это его не волновало.

«Подождите!» – раздался знакомый голос.

Женщина – гном, стоящая за стойкой бара, пронзительно свистнула и девушки остановились. Даже Абдель замер на мгновенье, хотя уже протянул руку за спину за мечом. Голос принадлежал Монтарону.

«Ну и ворюга!» – крикнул халфлинг.

Монтарон стоял на коленях у тела убитого и вытаскивал один кошелек за другим из карманов штанов мертвеца.

«Он, должно быть, обчистил всех в этой забегаловке, включая и меня!» – сказал Монтарон достаточно громко, чтобы его услышали все вокруг.

«К счастью для тебя», – прошептал Кхалид все еще беззаботно стоящему Абделю, – «Иначе пришлось бы им объяснять, зачем ты совершил это убийство».

При звуках слова «убийство» руки Абделя покрылись гусиной кожей. Он мотнул головой и халфлинг, Кхалид и Джахейра подошли поближе.

«Нам лучше валить отсюда», – сказал Монтарон, когда подошел к Абделю достаточно близко, что только тот смог расслышать его шепот.

«Да», – сказал Абдель, – «Где мой кинжал?».

Монтарон слабо улыбаясь, вручил широколезвенный кинжал Абделю. Никакой крови на нем не было, хотя Абдель даже не заметил, когда Монтарон вытащил его из груди мужчины и вытер кровь. Даже будучи под парами, юноша восхитился ловкостью Монтарона.

Наемник был достаточно трезвым, чтобы понять – здесь он теперь не найдет никакой работы, несмотря на то, что пьяница оказался вором и даже на то, что он бросил последние три монеты толпе.

«Нешкель?» – спросил Абдель.

«Да», – сказал Кхалид голосом, преисполненным скептицизма, – «да, Нешкель. Горион знал, что как раз туда мы и планировали идти?»

Абдель обернулся и посмотрел на эмнийца, затем на халфлинга, который приветствовал Кхалида с каменным лицом. Кхалид вопросительно поднял брови.

Кзар появился словно из ниоткуда, – «Значит, нас теперь пятеро? Кто они, эти двое?»

Завсегдатаи таверны начали подтягиваться к кошелькам, лежавшим рядом с мертвым пьяницей и Абдель позволил повести себя к выходу из таверны. Он улыбался, хотя хотелось закричать. За свои грехи он позволит тянуть и толкать себя всю дорогу до Нешкеля.

«Мы будем не единственными, кто пытается помочь», – сказала Джахейра Абделю, в то время как они прошли очередную милю по казавшейся бесконечной дороге к Нешкелю.

«Я бы сказал нет», – пропищал Монтарон, встревая в разговор.

Джахейра неодобрительно покосилась на упитанного халфлинга, стараясь не обращать внимания на его высказывания, превеликое множество которых она успела наслушаться и от Монтарона и от Кзара за прошедшие семь с половиной дней.

Монтарон только улыбнулся ей и сказал, – «Слишком яркое сегодня солнце, а, девочка?»

Абдель предпочел сделать вид, что не видел огоньков в глазах халфлинга. Он был уверен, что Монтарон достаточно умен, чтобы не доводить дело до открытого конфликта.

«Эта нехватка железа», – продолжила Джахейра, доблестно пытаясь игнорировать выходки Монтарона, – «вполне может привести к войне между моими людьми и твоими».

Абдель остановился, но все кроме Джахейры, продолжали идти.

«Мои люди?» – переспросил наёмник. Он повернулся к Джахейре и в первый раз после того дня, когда они встретились в Дружественной Руке, их глаза опять встретились. Абдель нервничал в присутствии этой сильной, красивой женщины и такая ситуация смущала его. Ведь ее муж тоже путешествовал с ними.

«Эмн и…» – она остановилась, сообразив, что, в общем-то, не знает, откуда он родом. – «Горион был родом из Кэндлкипа. Он усыновил тебя там, да?»

«Да», – ответил Абдель, еще больше забеспокоившись, хотя и не знал почему.

«Тогда…» – начала она снова. – «Ну, война между Эмном и Вратами Балдура… Кэндлкип окажется между ними».

«Кэндлкип сможет заботиться о себе», – уверил её Абдель. Он повернулся и пошел догонять остальных, но медленно, давая понять Джахейре, что он не против её компании.

Теперь они шли на несколько шагов позади своих спутников и Абдель рассматривал малоперспективную команду. Кзар развлекался изничтожением всяческих насекомых, дерзнувших приземлиться на его особу. Маг постоянно бормотал что-то себе под нос, но когда Джахейра присоединилась к отряду, Абдель отвлекался на неё достаточно часто и Кзар уже не так сильно беспокоил его. Монтарон оборачивался время от времени, очевидно, чувствуя себя не в своей тарелке или, по причинам, известным только ему, опасаясь чего-то. Кхалид шел вперед целеустремленно и не встревал в разговоры. Те несколько фраз, произнесенных им за прошедшие семь с половиной дней, были о том, что он называл «миссией».