Из живности иногда встречались только необычные ящерицы. Гровва, конечно, пытался несколько раз поймать их, но эти земноводные отличались от огненнохвостых с его мира. Эти хитрые создания были покрыты объёмными пластинами чешуи, которую они открывали, когда принимали солнечные ванны на камне. В это время ящерицы были похожи на большие сосновые шишки. Когда же незадачливый ловец подходил на очень близкое расстояние, хитрое пресмыкающееся становилось на задние конечности, которые были заметно больше передних. В два счёта ящерица отталкивалась лапами и хвостом от земли, совершая длинный стремительный прыжок. Бежать за ней было бесполезно. Иногда путники наблюдали, как парочка таких ящериц, играясь, прыгали не в длину, а ввысь, а потом раскрывали свои чешуи и плавно парили, медленно опускаясь на землю. Гном негодовал и забавно бурчал себе в бороду.
Вскоре путники увидели вдалеке четыре низких, но раскатистых дерева, в тени которых можно было устроить привал и пообедать. Всё больше приближаясь к уютному местечку, было заметно, что и степь преображалась, укрываясь густым зелёным покрывалом.
Присев в тени на мягкую траву, путники вздохнули с облегчением. Гровва вопросительным взглядом выжидающе смотрел на парня с голым торсом. Зиг сразу догадался, в чём причина и достал из-за спины аккуратно собранный руками Аки мешок с провизией. Гном потянул своими ручищами за шнурок, развязывая его, и в этот момент до всех донёсся зловонный запах их обеда. Содержимое мешка мало чем походило на еду: вареная рыба потеряла свои очертания, превратившись в кашу, а половина дня, проведённая под солнцем, добавили этой субстанции острый насыщенный «аромат», который разве что можно встретить, если распороть желудок мёртвого стервятника. Хор отвернулся и задумчиво смотрел вдаль, подкрепляясь ягодами, которые Мия предусмотрительно оставила в его нашейном мешочке. Севел попробовал немного этой снеди, и с кислой гримасой полез на дерево, чтоб осмотреться вокруг. Данимир и Зиг задерживали дыхание, поглощая каждый кусок, не пережёвывая. Только голодный гном накинулся на еду, как ни в чём не бывало. Мефала учтиво отказалась от обеда и, опершись спиной о дерево, сняла сапоги, дав ногам отдохнуть. Стопы будто гудели, а нежная кожа до самых бёдер была покрыта ссадинами и синяками, оставленными после падений на камни. Прохлада, создаваемая тенью деревьев, и мягкий природный ковёр дарили путникам долгожданный уют. Неповторимый массаж совершал ветер, развевая волосы и лаская кожу своими невидимыми руками. Атмосферу спокойствия и расслабленности дополняла симфония шелеста листьев. Девушка лишь на пару секунд прикрыла глаза, как сразу отдалась во власть сновидений.
Гровва уже заканчивал доедать остатки припасов рыбы, следует заметить, что съел он не только свою порцию. Смачно отрыгнув, гном довольно прищурился и осмотрелся вокруг, увидев недалеко на камне греющееся неуловимое создание, гном усмехнулся и кивнул ему, выковыривая мизинцем кость рыбы из зубов. Рыжий бородач давал понять ящерице: «мол, достойный первый раунд и он за тобой. Пока я не голоден, можешь греться себе, но будь уверен — при первой возможности, я всё равно тебя поймаю, хех». Затем гном решил облокотиться на руку и вздремнуть, но нащупал возле себя сапог Мефалы. Хотел было ей отдать, но девушка мирно посапывала, изредка подрагивая ресницами. Рыжебородый обратил внимание на большое количество ссадин на ногах девушки.
— Что там, крепыш, понравилась тебе эта плутовка? — Донёсся голос Севела прямо над гномом.
Гровва, вначале растерялся, а потом, подняв голову, прищурился и увидел эльфа, сидевшего на ветке, свесивши ноги.
— Да не, не в этом дело, — гном замялся, и начал вертеть сапог девушки в руках. — Я хочу помочь ей, а то, смотрю, что не хватит силушек нашей красавице, чтоб дойти до… А куда мы там идём? Хотя не важно, в общем. Говорю, сотрёт свои длинные ножки наша Мефалушка, и останутся только ушки да рожки.
— И что ты предлагаешь? На руках её нести? Нет уж, изволь, на такое я точно не подписываюсь.
— Да не, остроухий, не о том я говорю. Понимаешь, в моём мире каждый гном должен осваивать как можно больше ремёсел. Наши девушки выбирают самых талантливых, а не самых красивых, посему и я способен не только головы сносить, но и сапожник я знатный, хех, — потирая свою длинную бороду, с достоинством произнёс гном.
Затем он вытащил откуда-то из-за пазухи своей кожаной рубахи мешок. Оттуда вывалились всякие мелкие инструменты для шитья и пару мотков с прочной нитью. Прихлопнув в ладоши и потерев руками, гном с азартом принялся разрезать сапоги девушки. Севел последил немного за крепышом, но тот так сгорбатился за работой, что из-за его широких плеч невозможно было ничего разглядеть. Эльф подсел ближе к стволу дерева и смотрел на горизонт. Прошло меньше суток, а ему уже не хватало его семьи и свежести такого родного, как оказалось, леса.
Старый Хор и сам того не ожидая, вздремнул. Данимир, Арт и Зиг всё это время сидели и ждали, когда руководитель отряда даст команду продолжить путь. Они с уважением относились к старцу, ведь вернутся они или нет — всё зависело от него. Благо, старику не нужно было долго отдыхать, открыв глаза, причмокивая, наслаждаясь послевкусием сладких спелых ягод, он принялся собираться продолжить путь.
— Делу время, а потехе час, друзья! Пора нам двигаться дальше, а то, небось, и через месяц не вернёмся.
Три воина будто ждали этой команды и моментально поднялись на ноги, в то время, как задумавшийся эльф чуть не упал с дерева. Мефала открыла глаза, неохотно возвращаясь из своих сладких снов в такую неприятную реальность. Она потёрла свои ноги и уже готова была надеть обувь, но не нашла её возле себя. Оглядевшись, она увидела довольного гнома, который держал полусапожки с такой же мягкой блестящей кожи, как и её сапоги.
— Вот, красавица, мне трудно было смотреть на результат твоего мучения, поэтому я решил помочь, как-никак, в одном хирде идём, хотя и очень странном, конечно, — добрые глаза гнома светились радостью, такое можно было увидеть только у ребёнка, который совершил что-то достойное похвалы родителей, и теперь радостно выжидающе смотрел на них.
Гном положил готовое изделие перед недоумевающей после сна девушкой, и направился к главе отряда, посвистывая что-то себе под нос. Та, в свою очередь принялась рассматривать обновку. Как оказалось, Гровва действительно был мастером своего дела. Он оторвал прежнюю железную подошву с каблуком и сделал новую деревянную, стелькой служили сшитые слоями отрезки кожи от бывших сапог. Голенище теперь было заметно короче, зато очень мастерски пришито к основной части. Гном, будто гравируя металл штихелем, нитками рисовал на коже разные узоры по всему шву. Вишнёвые губы девушки расплылись в наивной улыбке. Она тот час примерила новую обувь, ей хотелось вскрикнуть от восторга. Полусапожки идеально сидели на её ноге. Теперь состояние тяжёлого возращения в реальность резко улетучилось, ей хотелось тут же отправиться дальше, прыгать, бежать, да что угодно, мир стал явно краше. Девушка подбежала к рыжеволосому гному, который был на голову ниже её, и, аккуратно взявшись за его косматый подбородок, нежно поцеловала кудесника в лоб. Гровва уже привык радовать своими талантами девушек, и ему всегда нравилось, когда они проявляли свою благодарность не только словами.
«Мда, какой же старый хитрый жук этот гном», — эльф уже подходил ко всем остальным.
Собравшись в уже привычный строй, путники отправились дальше.
Местность становилась всё более привлекательной: благодаря более плодородным почвам, теперь можно было всё чаще встречать деревья и высокую траву. Но живности было всё также мало, иногда, конечно слышались разные шорохи в гуще зелёного ковра, но приближаясь ближе к месту шума, вероятный маленький грызун замолкал и вовсе убегал восвояси, так и оставаясь незамеченным. Время близилось к закату, устраивать привал было ещё рано, но уже было самое время задуматься о безопасном месте для ночлега. Путники говорили немного, каждый был погружён в свои собственные мысли.
