Сила удара лишила ее дыхания. Своим плечом Изабелла ударилась в его грудь, они оба упали, покатились, соскальзывая. Затем ее колено натолкнулось на пустоту. Она вцепилась руками в грунтовую поверхность и увидела, как Каухемар скользнул через край. Но не выпустил нож. Когда мужчина неожиданно это понял, то было уже поздно: своей правой рукой он беспомощно пытался найти опору на выступе, но тяжесть падения унесла его через край, и он исчез в глубине. Его крик неожиданно умолк, удар стих. А затем грохот, очень громкий, как канонада, разорвал каждую ее мысль. Когда Изабелла ошеломленно моргнула, то вдохнула терпкий дым пороха и бестия лежала рядом с ней как скрюченная кукла.

— Белла!

В первое мгновение ей показалось, что она видит Каухемара, в тумане из порохового дыма. Он стоял на скалистом выступе в двух метрах от нее. Ошеломленно девушка отметила, что у него был другой вид. Когда он прыгнул вперед и протянул ей руку, Изабелла узнала белокурые короткие волосы.

— Белла, прыгай!

И снова это была сдержанная девушка, которая немедленно среагировала. Изабелла вскочила и заметила второе животное.

— Томас! Рядом с тобой! — ее собственный крик резко прозвучал в ушах. Он обернулся. Как раз вовремя. Собака прыгнула на него. Томас вскрикнул, схватил винтовку за ствол и снял ее. Прикладом винтовки он ударил животное по голове и плечам, дотянулся до него ногами и отбросил в сторону. Собака кувыркнулась, скользнула вниз по крутому склону и упала в воду.

Изабелла разбежалась и прыгнула. Это был смертельно бледный Томас, в руки которого она попала. Они упали на землю, в обнимку и дрожали.

— Белла! — шептал Томас. — О, мой Бог, Белла! — его руки были ледяные, он обхватил ими ее лицо, и покрывал поцелуями лоб, глаза и ее губы. Потом он так сильно прижал девушку к себе, что она едва могла дышать.

Изабелла спрятала свое лицо в изгибе его шеи и, крепко обнимая, чувствовала бешеный пульс.

— Ты здесь! — бормотала она. И потом, также растерянно: — я убила Бастьена!

— Ты жива! — нежно ответил Томас.

Когда он ее поднял, Изабелла бросила взгляд в пропасть. Факел застрял между двумя камнями и высвечивал неровные тени. Каухемар лежал, вытянувшись на скале, ногами в воде, которая постепенно окрашивалась в красный цвет. Плескались волны, немного дальше справа из воды вылез кобель, встряхнулся и исчез из поля зрения прежде, чем Томас вскинул ружье.

Изабелла схватила его за руку.

— Не трать патроны! Нам нужно найти ручей, там раньше была шахта.

***

Изабелла схватила его за руку, и он последовал за ней и шумом воды, который становился все громче. Снова и снова Томас оглядывался в поисках бестии, он думал, что слышит ее, но она не появлялась.

— Ты это слышишь? — шептала ему Изабелла, затаив дыхание. Действительно, вдалеке эхом от стен отдавались удары, которые с их приближением становились громче. Они вместе поднимались, помогая друг другу на выступах и в бурлящей воде. Наконец, они достигли чего-то, что выглядело как заскорузлый люк. Засов был новый. «Здесь у Каухемара был проход», — подумал Томас. В тот же самый момент раздался оглушительный треск. Дерево раскололось, люк распахнулся и в то же время Томас услышал позади скрежет по камням. Затем сразу на лицо им упал яркий солнечный свет. Томас толкнул Изабеллу вперед. Рука схватила ее и потянула наверх, и потом Томас ухватился за руку. Секундой позже в нос ему ударили еловый и пихтовый ароматы. Ослепленные светом, он и Изабелла, пошатываясь, двинулись дальше на несколько шагов и упали на колени, крепко обнявшись.

Жан Хастель поднял свое ружье и целился в разбитый люк. Оттуда вырвалась бестия и остановилась с вздыбившейся шкурой. Она зарычала, когда увидела направленную на нее винтовку Хастеля. Впервые Томас смог увидеть животное при дневном освещении. Оно было похоже на волкодава – ужасное, с широким черепом и лохматой шкурой. Широкая черная полоса тянулась по его спине. Хвост был длинный и темный, на его конце белело белое пятно, длинные ноги были красновато-палевого цвета, мощные лапы с длинными когтями. И все же, одновременно оно походило и на волка: плотный мех на холке, стоящие острые уши, дикость и агрессивность в красно-коричневых глазах.

Томас слышал выстрел как будто издалека. Животное упало и осталось неподвижно лежать. Пороховое облако дрейфовало между деревьями и рассеивалось. Хастель опустил ружье. Это было ружье, украшенное розами, которое много лет назад подарил ему граф. Его шаги хрустели по гравию, когда он подошел к Изабелле и Томасу.

— Я знал, что должен искать здесь, — пробормотал он. — Бастьен всегда убегал к ручью. Я не думал, что старая шахта все еще есть, пока не услышал выстрел, который был как будто из-под земли.

С этими словами он снял свою куртку и подал ее Томасу. Тот накинул ее вокруг плеч Изабеллы. Она дрожала, несмотря на летнее солнце.

— Mercés – спасибо, — тихо сказала Изабелла, однако, при этом рассматривала Жана Хастель.

Хастель только кивнул, но уклонился от взгляда Изабеллы.

— Где он? — обратился он к Томасу.

— Он мертв! Лежит в пещере!

Изабелла вскочила. Она потерла свои глаза и обратилась к Томасу.

— Отведи меня домой, — тихо сказала девушка.

Глава 39

ДОЧЬ АРИСТИДА

Они взяли лошадь Хастель, которая была привязана поблизости. Томас не знал сам, почему, но он просто поехал верхом в гору в направлении Ле Нуазэт, как предполагал. Изабелла сидела за ним, прижавшись к его спине, и обвивая руками так крепко, как будто он ее последняя остановка перед пропастью, в которую она все еще могла бы упасть. Они не говорили ни слова, пока лошадь поднималась в гору. Когда они услышали вдалеке голоса охотников, которые были на пути к Хастель и убитой бестии, Томас направил лошадь через подлесок.

Он успокоился, когда в поле его зрения появился орешник.

Томас остановил лошадь перед домиком. Изабелла опустилась со спины лошади и сделала последние шаги самостоятельно. Девушка робко подошла к порогу, назад к своей старой жизни.

Когда у Томаса успокоилось сердце, и он немного позже подошел к двери, то нашел Изабеллу в комнате. Она ходила вокруг и проводила кончиками пальцев по закоптившимся камням. У Томаса запершило в горле, когда он увидел ее такой. Короткие волосы делали Изабеллу одновременно хрупкой и стойкой. Больше ничего не скрывало ее шрам. И никогда еще она не казалось Томасу красивее. Страх за нее снова поднялся в нем, хотя бояться было нечего. Все же, в самом дальнем уголке своей души он знал, что она всегда будет там, каждой совершенно темной ночью, в каждом воспоминании лица Бастьена. «Но Белла жива», — думал он. И сейчас благодарил всех черных Мадонн, фей и духов леса, и всех святых, которых знал.

Изабелла остановилась перед дорожными корзинами. Ее плечи выпрямились, как будто она должна была набраться смелости, потом девушка вытащила свою одежду и очень тщательно собрала вместе все письма. Наконец, она повернулась к Томасу. Он ожидал увидеть ее грустной, но Изабелла была только серьезной.

— Вот, они были для тебя, и по-прежнему твои. И, — она сглотнула и тихо добавила: — чтобы не происходило, Томас, они не будут последними.

Он не думал, что сможет быть просто счастлив после всех пережитых ужасов и страха. Это была самая прекрасная фраза, которую Изабелла могла сказать, и в тысячу раз больше, чем он мог себе представить. Томас взял письма и засунул их себе под куртку.

— А теперь помоги мне, Каухемар останется здесь, Томас! Я не хочу вспоминать о нем, если я вспомню о Ле Нуазэт. Это место принадлежит Мари и мне!

Теперь он вздрогнул от сомнительности из ее уст. Томас подошел к ней и взял за руки, утешая, провел тыльной стороной кисти руки по ее щеке, в бесконечно ценном мгновении близости.

— Почему он стал таким? — прошептала она.

Томас откашлялся.

— Я не знаю. Я думаю, что его душа одичала в детстве как в джунглях. Там был только победитель, и это был он.