Я подумала немного и отправила Иголочку перекрашиваться в розовый цвет. В феемахерскую к волшебным мастерам феям. Теперь Иголочка стала удивительно похожей на Хану. Мне даже показалось, что моя принцесса стала выше и худее. И ещё у неё появилась вертлявая привычка постоянно оглядываться в поисках единорога. «Вы кто?», — спросила её на входе во дворец злая ведьма, притворявшаяся доброй крестной.

— Джора на твою голову, — вдруг донеслось с улицы в этот волнующий момент, и это был негодующий женский голос, обладательницу которого мне не было видно из-за вышеупомянутого мандаринового дерева, занявшего своей кроной все окно. Судя по интонации, с кричавшей происходило что-то из ряда вон выходящее, и я забыв обо всем, сломя голову, ринулась вниз по ступенькам. Когда я, запыхавшись, выскользнула из тугой калитки, моему взору предстало удивительное зрелище.

Это была Ануш, о которой я просто не могла не думать в последнее время из-за постоянных упоминаний. И эта самая Ануш тащила волоком прямо по дороге какой-то огромный мешок. Мешок был черный и блестящий, что выдавало в нем мусоросборник. Ещё в таких мешках просто замечательно перетаскивать трупы, подумала я по привычке. Впрочем, было понятно, что среди бела дня Ануш, несмотря на всю свою загадочность и непостижимость для меня, не стала бы перетаскивать труп на глазах у всей деревни. Даже если бы ей это было просто невтерпеж. Скорее всего, труп исключался, но любопытство из меня было исключить гораздо труднее.

— Что случилось? — крикнула я ей и помахала рукой, чтобы привлечь внимание.

— Сын шайтана, Додик, — задыхаясь, пояснила она мне, кивнув на мешок. Я внимательно посмотрела на него. Неужели я была права, и в мешке сейчас располагается расчлененный Додик, сын шайтана?

— Он там?- робко попыталась уточнить некоторые моменты я, все так же, не спуская глаз с мешка.

— Кто? — удивленно вытаращилась на меня Ануш. Её лицо раскраснелось, и даже как-то побагровело, а выбившиеся из неизменного перекрученного резинкой на макушке хвоста, пряди волос прилипали к влажному лицу. Ануш отплевывая очередную прядь волос, залезавшую ей в рот, и повторила:

— Кто там?

— Додик, — засмущалась я.

— Где?

— В мешке? — В каком мешке Додик? — испуганно спросила Ануш.

— В... вашем? — это было всего лишь предположение.

— В мешке грунт, — Ануш смотрела на меня с подозрением, как на не совсем нормальную. Хотя это было и несправедливо. Моя логика была безупречной. Это она сама говорила непонятно.— Додик так торопился, что выкинул мешок на краю Аштарака. И умчался дальше на своем авто. Подозреваю, что спешил к очередной своей пассии. Додик у нас влюбчивый. А мне теперь этот клад тащить до дома. Как назло, деревня словно вымерла.

Я дотронулась все ещё с опаской до предполагаемых останков Додика. Под ладонью сквозь нагретую поверхность мешка действительно ощущалось что-то крупно сыпучее.

— Могу помочь....

Не то, чтобы мне очень хотелось тащить этот уже изрядно пыльный мешок через всю деревню, но раз уж выскочила на призывный зов Ануш, что мне ещё оставалось сказать?

Она явно обрадовалась, хотя тут же изобразила недовольное лицо:

— Не надорвешься? Ты выглядишь хлипкой какой-то.

Я вздохнула и впряглась бурлаком в волочение мешка. Не то, чтобы она взяла меня на «слабо», хотя, очевидно, именно это она и пыталась сделать, просто отступать было уже некуда. Через пару минут мы с Ануш, несмотря на все внешние различия, стали напоминать сестер — с красными от натуги лицами и растрепавшимися волосами. Я стала отплевывать пряди, лезущие в рот, точно так же как она, и казалось, ещё немного и стану кричать что-нибудь вроде «Лёкунту алам ляу ариф!». Так во время нашего пути, остановившись на секунду передохнуть, вскрикивала жалобно и одновременно грозно Ануш. И как это у неё получается в одну фразу вместить столько противоречивых эмоций? Ещё мы вместе, практически хором, проклинали любвеобильного Додика. Хотя, может, и зря. Это было всего лишь предположение Ануш.

Вниз с горки, когда уже показалась ограда её дома, увитая каким-то пышным и одновременно ползучим растением, тащить мешок стало не только физически, но и морально гораздо легче. Мы кинули его прямо у той самой ограды, и Ануш, охнув уже вполне умиротворенно, махнула рукой в сторону веранды.

— Проходи, я сейчас.

Она заспешила куда-то внутрь дома, я присела прямо на ступеньки, смакуя каждую секунду такой прекрасной неподвижности после усиленного физического труда. Это было невероятно замечательно — вот так сидеть, и ровным счетом абсолютно ничего не делать. Проклинать Додика, пусть и про себя, стало вдвойне приятнее. Я не успела даже осмотреться, так быстро на пороге показалась Ануш с небольшим разносом, на котором стояли два высоких запотевших бокала с прозрачным напитком.

— Это сок. — Сказала она, присаживаясь рядом и протягивая мне один из стаканов. — Виноградный сок. Я не буду предлагать тебе вино, тебе сейчас это будет хуже. Пей сок.

Я благодарно взяла стакан из её рук. Напиток показался мне просто божественным. Я выпила его, казалось, одним глотком. Странно, но уходить мне не хотелось. И о чем говорить, тоже не знала. Просто так и осталась сидеть на ступеньках, вертя в руках уже пустой стакан. Разговор начала Ануш.

— Ты приехала к Лие, кажется?

Я кивнула.

— Мы встречались с вами. Я уже говорила....

— Помню. Спасибо тебе, Лиза.

Я обрадовалась, что она запомнила мое имя.

— А Додик, это кто? — черт побери, мое любопытство, но вопрос просто сам по себе вырвался из меня.

— Родственник. — Засмеялась Ануш. — Но у нас тут, у старожилов, альумур альмуакат, все между собой родственники. Акариб. Это последние несколько лет здесь активно стали дома покупать и переезжать люди из других мест. А ещё наши родители жили очень тесно и обособленно.

Я кивнула.

— Среди вновь прибывших встречаются довольно странные люди. — Задумчиво глядя в глубину окружающих гор, сказала Ануш. — Писатели. Или девочки с розовыми волосами.

— Вас беспокоят гости? — виновато спросила я.

— И да, и нет. Мне нравятся гости. Но иногда они появляются не очень вовремя.

Мне стало неудобно, словно деревня была вся во владениях Ануш, и я вторглась в её пространство, нарушив уединение. Тут же вспомнила, что приехала совершенно не к ней, а к Лие с Алексом и немного обиделась. А кто бы ей, например, помог сегодня, если бы не эти гости, которые не вовремя? Или она все ещё злится за пропавшего Мухтара? Но ни писателям, ни девочкам с розовыми волосами совершенно ни к чему сводить чужую собаку со двора. И вообще ни к чему совершать подобные глупости. Ануш поняла мое молчание, как обиду, и сказала уже немного извиняющимся тоном:

— Ничего личного, Лиза. Просто сейчас действительно такое время, что в Аштараке лучше всего не находиться посторонним.

— Это связано со звуком охотничьего рога по ночам? — осмелилась спросить я.

Ануш кивнула.

— И с этим тоже.

— Старинная легенда....

— Это просто легенда. — Ануш поднялась со ступеней, давая понять, что разговаривать на эту тему она не намерена. — А ты странная, Лиза. Что-то есть в тебе. Только очень слабая.

— Вы меня совсем не знаете, — тихо сказала я.

— Мне и не нужно долго знать. Я вижу....

Женщина неопределенно повертела рукой в уже вечернем воздухе.

— Вижу не только глазами. От тебя идет запах страха. И пота. Как от загнанной зверушки.

— И вы тоже....

Я вспомнила утренний выпад Ханы.

— Вы ошибаетесь. Вы все ошибаетесь. Я справлюсь с этим. Сама.

Мне показалось, что Ануш словно начала принюхиваться ко мне, чуть опустив глаза. Она делала это, стараясь как можно незаметней, но я все равно видела: она явно втягивала ноздрями запах, который шел от меня. Стало немного не по себе. «И это она мне говорит, что я странная», — промелькнуло в голове.

— Нет, — наконец-то Ануш открыла глаза и стала опять вполне нормальной. — С ЭТИМ ты сама не справишься.