Надо отметить, что его Пространственное хранилище, одно из двух, установленных ему когда-то оборотнями из клана Ррнехр, уже подошло к тому пределу, после которого оно начинает все ускоряющимися темпами ментальную энергию потреблять, по крайней мере, время в нем уже течет, хоть и чрезвычайно медленно. Еще год другой и сбросит его глава клана Ивановых, создавая тем самым зачаток домена. Лей-линии с природными потоками энергии уже выведены в нужном месте посредством ритуалов на поверхность. Дух уверил, что и с подпиткой из ментала проблем не будет. Снова придется неудобства терпеть с карликовыми объемами хранилища, в который не положить ничего существенного. Даже временами мысли приходят, может, следует пока второе хранилище усиленно эксплуатировать, отложив прокачку домена? Но, только, взвесив все за и против, каждый раз Александр на неудобства соглашается: домен, когда его от самого главы клана отсоединят, начнет на потоках природной энергии развиваться усиленными темпами. Не за год, и даже не за десятилетие, но есть шанс, что разовьется до начала атаки из космоса до того предела, что в нем можно будет укрыть хоть сколько-то разумных. И для развития домена каждый лишний год и даже месяц на природной подпитке чрезвычайно важен. Спросите, зачем им вообще домен для спасения понадобился, если уйти в прошлое наметили? Так в том-то все и дело, что до недавнего времени вообще открыть проход во времени у Александра не получалось, а теперь вот ограничение на количество разумных, которых с собой за раз переместить сможет. Да и даже если самих разумных во времени переместить, как быть с многочисленными припасами и прочими материальными ценностями? Много в прошлое на своем горбу не унесешь, пусть даже не на горбу, а в Пространственном хранилище. А вот в развитом Домене запросто все нажитое непосильным трудом сберечь можно, пока хозяева его по прошлому шляются.
— Саша, лодка готова, хватит медитировать. — Позвала его жена, вырывая из размышлений о правильности дальнейших планов.
— Да, я сейчас, любимая.
Надувная лодка с мотором! Скорость не ахти какая большая, но все же повыше, чем у испанских парусников этой эпохи. Тем более, что парусникам еще и ветер нужен был более менее попутный. К чему о парусниках вспомнилось? Так один такой попытался поиграть в догонялки. Даже из носовой пушки стрельнул вдогонку, когда понял, что эту гонку под парусом никак не выиграть. Александр, на всякий пожарный, Щит на пути ядра поставил. Кто знает, насколько косорукие у испанцев канониры. Очень похоже, что нервы у испанского капитана не выдержали и он приказал отвернуть с курса вдогонку резко в сторону. Понятно его первоначальное христианское желание свою душу спасти, поборовшись с улепетывающей чертовщинкой, но непонятная хрень, которая ядра ловит, едва те от борта корабля отдалились — это уже слишком!
Так, короткими перебежками с высадками на берег, чтобы отдохнуть, да ножки размять и добрались до полуострова Юкатан. К сожалению, селение под названием Мани, где близко к полудню 12 июля 1562 года Диего Де Ланда, принципиал францисканского ордена местной провинции, сожжет бесценные индейские литературные сокровища, находилось практически в самой глубине полуострова. Добираться туда придется ножками, а до назначенной даты аутодафе всего лишь шесть дней оставалось. Благо, что дорога вглубь материка от того места, где высадилась неугомонная троица, была довольно нахоженной.
Успели вовремя. А чего бы ни успеть, если все трое могли передвигаться чуть ли не со скоростью олимпийского чемпиона по бегу на короткие дистанции, а усталости практически не чувствовали вовсе. В само поселение входили, нарядившись, в одеяния монахов. Точнее, Сашка с супругой монахов изображали, а дриада просто под Отводом глаз топала, отстав от мнимых монахов на пару десятков шагов.
Диего де Ланда, навсегда вошедший в историю предстоящим аутодафе, уже прибыл в поселение. Разместился сей достойный францисканец в каменном доме, местного касика, индейского вождя, под охраной пары десятков солдат, выгнав из дома самого хозяина. Кроме охраны монаха, другой военной силы в поселении вообще не было, Сашка мог бы и просто своей магией всех испанцев усыпить или даже банально уничтожить, даже не прибегая к помощи дриады. И навряд ли индейцы поселения вступились бы за поработителей. Останавливало одно: наги могут быть на такое искажение истории очень сильно недовольны. Нет, искажение по сути плевое, мироздание от такого лишь слегка колыхнется, нисколько не изменившись, но колыхнется там, дернется тут — в сумме натекает. Поэтому и затеяли весь маскарад.
Францисканец не сильно удивился, когда к нему накануне объявленного прилюдного сожжения нечестивых индейских веревочек с узелками и всяких богомерзких картинок вдруг посланцы от Франциско де Тораля, епископа Юкатанского заявились.
— Брат мой! — Начал спектакль наш герой. — Его преосвящество, узнав о ваших скороспешных решениях сжечь бесценную информацию об индейских ритуалах, отправил нас с сестрой Терезой, чтобы мы на месте разобрались, что можно безвозбранно сжечь, а что следует сохранить и отправить в Священный город для вящей славы матери нашей, церкви.
— Я лично отбирал материалы для сожжения. — Сухо отозвался де Ланда, ознакомившись с поданным ему письмом от якобы самого епископа. — Сожжены будут записи о способах вызова их, индейских, демонов и описания обрядов прочей богомерзкой магии.
— Не буду с вами спорить, брат мой, о достаточности ваших знаний по части индейской узелковой грамоты, но попрошу вас задуматься над ответом вот на какой вопрос: злые дела творит клинок, что убивает невинных христиан, или рука, которая этот клинок держит? И возможно ли, что тот же самый клинок, оказавшийся в достойной руке, сможет послужить еще к вящей пользе нашей матери церкви?
— Я понял вас, брат мой. — Склонил голову де Ланда. — Вы можете ознакомиться со всем, что мы подготовили к сожжению.
Разбор узелковых записей и рисунков затянулся до самого утра. Пришлось консультироваться по поводу правильного чтения информации и с де Ланда, а когда он, утомившись, для сна удалился, из подвала вызволили одного из жрецов майя, тоже приговоренного к завтрашнему сожжению. Жрец и по-испански умел вполне связно изъясняться, так что очень подробную консультацию смог дать. Видно было, как тяжело Ленке сортировать бесценные записи, чтобы все же оставить часть их для завтрашнего аутодафе. Очень уж необычный способ магии придумали майя. Впрочем, удалось спасти часть информации и с тех материалов, что были оставлены для сожжения. Фотоаппараты и фотопленка в Хранилище у Сашки имелись, причем далеко не в единственном числе.
Утро уже вступило в свои права, когда исследователи до конца рассортировали индейскую мудрость. Не став затягивать время сверх необходимого, прямо из подвала открыли портал к себе на остров, в этом времени, конечно. Супруги сами перешли, отобранные для себя записи забрали, и жреца с собой перетащили. А Наталья осталась в поселке у индейцев. Она сама попросила ее оставить на время. Расценила пребывание в прошлом, как великолепную возможность силы набраться и свою свиту пополнить. Лихое время, людей никто и не считает почти. И на ход истории такие убийства никак не скажутся: тут, почитай, почти все жители перемрут в ближайшие годы, не оставив потомства. Кто от болезней, привезенных испанцами, кого сами испанцы вырежут, когда те от отчаяния восстания поднимать станут. К примеру, в Теночтитлане, столице государства ацтеков, северных соседей майя, по некоторым оценкам едва ли не миллионном городе, к началу семнадцатого столетия останется не более двадцати или тридцати тысяч.
Вернулись к себе. Старик индеец был едва жив от ужаса, он подумал, что демоны из их ада, обидевшись на то, что он вверенные ему знания сберечь не смог, решили его к себе забрать. Еле удалось его убедить, что все не так ужасно и есть его душу здесь никто не собирается. Зато, едва поверив в это, жрец развернул бурную деятельность по изготовлению ритуальной площадки, чтобы безопасно этих своих демонов вызывать. Противоречивые все же существа, люди! Приглашать к себе существ, которых так отчаянно боится. Впрочем, Ивановы на него не в обиде были. Для того, собственно и сняли бедолагу, практически, с кучи хвороста, к которой ретивый испанский святоша уже с зажженным факелом примеривался.
